Пара Ноя - Мария Свешникова Страница 20

– Винишь меня? – спросила она, когда Коля открыл ей дверь и помог выйти.

– Да нет, просто думаю о том, что правда всегда на стороне денег. – Он оплатил через приложение дорогую парковку.

– Сказал мент на Х6 и с «Улисс Нардинами» на руке, – не сдержалась Яна.

– Часы моего покойного отца. А машина – скопленные благодарности за решение проблем. И, чтоб ты знала, я никогда никого за пьянки не отмазывал. И никогда ни у кого ничего не просил. Да, брал, если предлагали. Но это разные вещи.

– Неплохо тебе так отсыпали благодарностей. – Яна открыла дверь подъезда и жестом пригласила его внутрь.

– Ян, не начинай, джип – результат многоходовочки, – сказал он, через ступеньку перепрыгивая первые два пролета. – Я хотя бы не покрываю преступника, как ты, – сорвалось у него с языка на втором этаже.

– Еще соучастником меня назови.

– Помнишь фразу «Не бойтесь друзей – они могут лишь предать вас; не бойтесь врагов – они могут лишь убить вас; бойтесь равнодушных, ибо только с их молчаливого согласия совершаются предательства и убийства»? В допотопные времена все статусом ставили, – расфилософствовался он, пока Яна шерудила ключом в замочной скважине.

– Это эпиграф к неоконченному роману Бруно Ясенского «Заговор равнодушных», – парировала она и наконец победила дверь.

– Ну вот. Сейчас в палате как раз такой и случился. Заговор равнодушных. – Коля прошел внутрь и огляделся. Он почему-то иначе представлял быт Яны. Что-то вроде апартаментов в новостройке, где все белое, лоснящееся, отполированное, максимум мрамор с серыми разводами, что можно босиком в новых носках ходить, не боясь испачкаться. Но нет, она жила в квартире престарелой балерины, с фактурными потолочными плинтусами, хрустальными чехословацкими люстрами из богемского стекла, где лишь современная мягкая мебель, обитая бархатом, и тяжелые шторы соответствовали датам в календаре.

– Я боюсь. – Яна подошла к холодильнику и взяла пакет с соком. – И не равнодушная я, просто мне очень страшно! – Она залпом выпила полпакета. – Будешь?

Коля отрицательно покачал головой и распластался на бордовом диване с проплешинами. Яна вытерла рот рукавом, забыв о нормах приличия, и смотрела на стену, где еще вчера висел неугодный Галине Ивановне стилистически семейный портрет. А потом присела к Коле, все так же изучая яркий фрагмент обоев, не успевший выцвести под рамой.

– Прости, пережестил. Иди сюда. – Коля обнял Яну, и та мигом оросила его футболку слезами. – Ты сейчас квартиру затопишь.

– Хрен с ней, она застрахована. – Яна обняла его, засунув руку под футболку. – А у тебя пистолет с собой есть?

– Ян, мы не будем убивать твоего мужа. – Он убрал ее руки от пояса и улыбнулся.

– Я просто спросила. Так есть? – вдруг отвлеклась от происходящего Яна.

– Не скажу.

Яна посмотрела на входную дверь с некоторой опаской.

– Поменяю замки и вернусь, когда подпишем брачный контракт. И отметим мою свободу! Ладно, пойду переоденусь и буду собираться. – Яна поднялась с дивана и направилась в сторону спальни.

Коля тоже принял вертикальное положение и бродил хаотично по дому, рассматривая свадебные снимки и фотографии из поездок Яны с Никитой.

– Это вы где? – крикнул он, взяв в руки фотографию, сделанную в небольшом уютном дворике.

– Гамла-Стан. В Стокгольме. Был там? – высунулась она в неглиже, чтобы понять, о чем он спрашивает.

– Ян, я невыездной. Мне только на Кубу можно. А ты много по забугорью шляешься?

– Если получается по работе, то раз пять за год. Люблю менять обстановку.

Яна сняла грязную одежду, от которой словно пахло желчью и страхом последних дней. Бросить ее в стирку или просто сжечь, чтобы не напоминала о сообщениях в телеграме, угрозах и адвокатах? Пока пусть валяется в бельевой корзине. Собирая в чемодан необходимые вещи для жизни у родителей, Яна носилась по квартире в одном белье.

– Ты сейчас нарвешься. Харэ. – Коля понимал, что вряд ли она специально его соблазняет, но поделать с собой ничего не мог.

– Что харэ? – шутила она, прекрасно понимая, как ненароком нажала на нужные точки. Активизировала похоть.

– Хорош жопой светить у меня перед носом. Я же могу и не сдержаться, – грозился он.

– А разве ты сможешь сдержаться? – Яна оставила в покое чемодан и подошла к Коле, кокетливо отбрасывая волосы назад и заодно демонстрируя грудь.

– Ян, оно тебе надо? – Коля сел обратно на диван, не без удовольствия рассматривая полуголое точеное тело. Он понимал, что один раз – не водолаз, ни к чему не обязывает. А вот повторяющаяся близость – это уже чревато последствиями.

– В плане? Что мне надо? – Яна села к нему на колени и, обхватив за плечи, смотрела в глаза.

– В том плане, что я вообще не про отношения. Как там говорят? От слова «совсем»?

– Да я как-то сейчас тоже от слова «совсем». Но ты мне нравишься, это хотя бы законно?

– Уголовный кодекс не запрещает. Я проверял.

Затяжной поцелуй снял все вопросы. Нарастающее возбуждение сплетало их руки и ноги, ее кружевной лифчик и его хлопковая футболка улетели на пол. Яна с Колей тщетно пытались удобно разместиться на тесном диване. Она на секунду подумала о том, чтобы утащить любовника в спальню, на широченную кровать с резным изголовьем. Но флешбэки из прошлой семейной жизни пронеслись в ее памяти, будто кадры из тяжелого фильма о войне. Нет, на брачном ложе нельзя.

Коля вытянулся на диване, едва помещаясь в длину, а Яна балансировала сверху, расстегивая его брюки. Она виляла бедрами, терлась о него промежностью и сползала вниз по его ногам. Освободив твердый член от оков одежды, Яна прильнула к нему губами. Она упивалась им не меньше, чем сам Коля наслаждался минетом. Ее возбуждал вкус и запах Колиного тела, она постанывала вместе с ним, предвкушая его оргазм. Ее язык быстро двигался, не давая возбуждению спадать, держа в напряжении до последней секунды. Она умело вырисовывала им загогулины, могла крылом бабочки щекотать головку, могла заглатывать, не касаясь зубами и имитируя полостью рта горячее влагалище.

Коля зарычал от нарастающего удовольствия и схватил ее за волосы, пристально наблюдая, как его член вновь и вновь погружается в рот. И вот уже он откидывает голову назад с глухим стоном, растворяясь в блаженстве семяизвержения.

Яна, вытирая губы тыльной стороной ладони, наконец распрямилась, давая отдых затекшим конечностям. Она легла на него, укладывая голову на волосатую грудь. Ей нравилось качаться на волнах его тяжелого дыхания в ожидании, когда он вылетит из размазывающей эйфории и будет готов ко второму