Убийца из детства - Юрий Александрович Григорьев Страница 20

его не обманули. Он зашел в темный и не блещущий чистотой подъезд. Домоуправление расположилось в трех соединенных квартирах первого этажа. Полутемный коридор, освещенный тусклой лампочкой. Двери всех комнат распахнуты. За заваленными бумагами столами сидят женщины. На заглядывающего в их кабинеты Журавлева смотрят неодобрительно. Понятно почему. Неприемный день. Он прочитал об этом на табличке у входа. Но ему некуда деваться. Не может он ждать.

Да и эти дамочки, если сказать им правду, тоже вряд ли проникнутся сочувствием. Пришлось на ходу придумывать объективную причину, что заставила его не подчиниться строгим правилам внутреннего распорядка учреждения. Журавлев объяснил женщинам, что приехал из другого города всего на два дня. Что там, где он живет, у него есть друг. Точнее, был. Друг умер, но перед смертью попросил его приехать сюда и отыскать его сестру, с которой тот в силу некоторых личных обстоятельств не общался много лет. Зачем? Чтобы выполнить последнюю волю усопшего. В чем она заключается? Он не может сказать. Друг сказал, что сестра живет в доме номер восемнадцать по улице Нестерова. Но оказалось, что тот дом давно расселен. Времени у Журавлева мало. А выполнить последнюю волю друга – дело святое. Поэтому он просит милых женщин войти в его положение и помочь отыскать Августу Святову. Это ее девичья фамилия. Сейчас у нее, скорее всего, фамилия мужа. Друг не знал, замужем сестра или нет. Еще Журавлев сказал внимательно слушающим его женщинам, что понимает: не зная фамилию человека, искать его трудно. Но он надеется, что дом невелик, людей в нем жило немного, а имя Августа довольно редкое, и если окажется, что в доме жила Августа, то наверняка она и есть сестра друга.

Как ни странно, история получилась у Журавлева настолько правдоподобная, и рассказал он ее так убедительно, что его слушательницы расчувствовались, словно посмотрели очередную серию мыльной оперы. Особенно растрогалась начальница. Едва слезу не пустила. Впрочем, остальных рассказ Журавлева тоже впечатлил. Одна из дамочек отправилась в архив, а остальные усадили Журавлева за свободный стол. Дабы хороший человек не скучал, угостили горячим чаем. Сами снова уткнулись в гроссбухи, а Журавлев сидел и неторопливо прихлебывал чаек в надежде успокоить этим совесть, что закопошилась в груди, недовольная его враньем.

Сотрудница вернулась из комнаты с архивами, и по разочарованию на ее лице Журавлев понял, что найти следы Альки ей не удалось. Ее коллеги во главе с начальницей тоже расстроились и смотрели на Журавлева так виновато, что ему пришлось их успокаивать.

– Может быть, вам в ЗАГС обратиться? – предложила начальница.

– Да, конечно! – Журавлев изобразил на лице радость, словно такая мысль ему не приходила в голову. – Спасибо большое! Извините, что оторвал вас от работы!

Он поспешил удалиться, а через полчаса уже рассказывал ту же историю заведующей районным отделением ЗАГСа. Заведующая, если судить по ее реакции на рассказ, не принадлежала к числу любителей мыльных опер. Тем не менее не выставила просителя за дверь, а вызвала к себе одну из сотрудниц.

– Ленок! – сказала она появившейся в кабинете молоденькой девушке. – Помоги человеку!

И повернулась к Журавлеву:

– Леночка все сделает. Скажите ей данные на женщину, которую ищете, и оставьте ей номер вашего телефона. Если она что-то найдет – позвонит.

Журавлев вышел из ЗАГСа, не испытывая особых надежд на успех предприятия. Леночка постарается, конечно. Девчонка сразу видно и добрая, и отзывчивая. Но шансов найти следы Альки у нее немного. Призрачные, прямо скажем, шансы. Развал Советского Союза, горбачевская перестройка, гайдаровский дефолт и прочие потрясения переходного периода с дороги к светлому будущему для всех и каждого на тропу, ведущую к капитализму, где счастье улыбнется только избранным, – все это не могло не сказаться на такой тонкой материи, как делопроизводство и архивы. Скорее всего, все данные того времени, как и в домоуправлении, унесло могучим ураганом сотрясавших страну перемен. Но чем черт не шутит! Вдруг повезет? Ведь может такое случиться! Бывают же иногда чудеса! Редко, но бывают! И тогда я увижу Альку!

«Только вот узнаю ли? – спросил себя Журавлев. – Столько лет прошло. Роды, болезни, образ жизни – все могло сказаться».

«Алька! Почему я не могу забыть тебя? Да и не хочу! Почему мне так необходимо найти тебя? Зачем? Ведь ни при каких раскладах мы уже не будем вместе. Да что там вместе. Общаться, обмениваться письмами, переговариваться по Скайпу, слать друг другу поздравления с праздниками и днем рождения, делиться радостями и горестями, встречаться – даже этой малости не будет. Слишком мало мы были знакомы. Слишком давно расстались. Слишком разные жизни прожили. Нет между нами ничего общего. Цифры на подоконнике…» Но она их уничтожила. Старый дом? Так и ему недолго осталось стоять.

Журавлев не чувствовал вины перед женой. Во-первых, потому, что когда знал Альку, с Иркой не был знаком. И если представить хотя бы на мгновение, что он и Алька не расстались тогда, то о том, что есть на свете такая красивая, умная, добрая и нежная, но вспыльчивая девушка по имени Ирка он никогда бы не узнал. Так что в его поисках Альки нет ничего, что можно назвать предательством по отношению к супруге. Всего-то память об ушедшей молодости. Но из-за не знающей границ ревности Ирины, ее взрывного характера, рассказать ей про Альку нельзя. Потому что она никогда не поверит, что он ищет бывшую любовь вовсе не для того, чтобы уйти к ней. Она высмеет мужа за чувство вины перед Алькой. Которое по ночам заставляет его до боли в челюстях закусывать подушку, чтобы не испугать жену рвущимся из груди стоном. Ирка не поверит, что такое возможно.

– Все так, – вздохнул Журавлев. Но найти Альку надо!

Молодость – пора ошибок. А зрелость и идущая за ней старость – время платы за них. Чувство вины перед Алькой, необходимость попросить у нее прощения – это его плата за легкомысленность юности.

От грустных мыслей Журавлева отвлек звонок телефона.

– Боря! – услышал он в трубке бодрый голос Генки Данилова. – Ты еще не уехал? Чем занимаешься? Приглашаю ко мне на дачу! Я тут по кое-каким делам прикатил. Сейчас собираюсь обратно. Поехали. Посмотришь мою лачугу. Свежим воздухом подышишь. Все лучше, чем в городской духоте париться. Поедешь?

– Даже не знаю, – растерялся Журавлев.

– Нечего и знать! – ответил Генка. – Ты где сейчас?

И Журавлев не стал спорить. Если Леночка позвонит, то ближе к концу дня. Даже если она что-то отыщет, вечером никуда не пойдешь. Он посмотрел на табличку на ближайшем доме,