Цена обмана - Марина Серова Страница 20

– Вы выглядите удивленным, – с ходу начала я, рассчитывая озадачить Пряничникова своим напором. – Не ожидали визита частного детектива в вашу контору?

Однако в ответ на мой выпад Пряничников и бровью не повел.

– Я удивлен не столько фактом вашего визита, сколько отсутствием оснований. Ведь преступник уже пойман по горячим следам. – Пряничников произнес это равнодушным тоном человека, которому пытаются навязать давно наскучившую ему тему для беседы. – Если, конечно, вы по поводу убийства нашего зама, – спохватился он.

– Да, я здесь именно по этому поводу, – подтвердила я. – А вот преступником Златогорского может признать только суд.

– Да, конечно, – вздохнул Пряничников. – Но, похоже, к тому идет.

– Почему вы так думаете? – Слушая Пряничникова, я продолжала внимательно за ним наблюдать, но так и не заметила ни малейшей заинтересованности в невозмутимом взгляде своего собеседника.

Похоже, бухгалтер принял как данность, что Златогорский действительно совершил убийство. Таким образом, для себя Пряничников эту тему закрыл и не видел смысла в дополнительных рассуждениях.

По опыту я знала, что именно таких собеседников труднее всего расшевелить. Составив о чем-либо определенное мнение, они упрямо продолжали придерживаться выбранной точки зрения и все попытки переубедить их встречали буквально в штыки.

В ответ он лишь пожал плечами.

– Его арестовали на следующий же день, Марианна Анатольевна не скрывает, что дела Златогорского плоховаты, да еще Вероника рвет и мечет. Вот и все, что мне известно. Если вас интересуют детали, здесь, к сожалению, ничего пояснить не могу.

Тут Пряничников взглянул на меня более внимательно.

– Кстати, позвольте полюбопытствовать.

– Пожалуйста, – отозвалась я, поскольку Пряничников, похоже, действительно ждал разрешения.

– Это ведь Марианна Анатольевна наняла вас для дополнительного расследования? – В голосе Пряничникова впервые за время нашего разговора появился живой интерес. – У нее появились какие-то сомнения в действиях официального следствия?

Вообще-то я была не склонна раскрывать информацию, касающуюся моих клиентов, хотя косвенно я уже проболталась Элине.

– Понимаю. – Пряничников, видимо, уловил мои колебания. – Можете не отвечать. Да, Марианне сейчас нелегко. Внезапно потерять близкого человека, да еще при таких обстоятельствах… И у ее сестры теперь проблемы.

– Вы знали об их отношениях? – спросила я напрямик.

– Ну а кто же о них не знал. – Пряничников взял со стола какую-то ведомость и принялся внимательно ее разглядывать. – Скрыть служебный роман от коллег – это что-то из области фантастики. Да они и не собирались ничего скрывать.

– А в каких отношениях вы были с убитым? – Я резко изменила тему беседы, но на Пряничникова это особого впечатления не произвело.

– В превосходных, – отозвался он, отложив ведомость и спокойно взглянув мне в глаза. – Мне, кстати, жаль, что его убили. Очень жаль. И не только потому, что мы с ним отлично сработались и он был хорошим руководителем. Жаль чисто по-человечески. И Марианне я искренне сочувствую. Она неплохо держится, но, думаю, по-настоящему она еще не скоро оправится.

Пряничников замолчал, глядя куда-то в окно.

Я решила, что настало время для основной части расспросов, ради которой я, собственно, и наведалась в «Комодо-Презент».

– Скажите, Вячеслав…

– Константинович, – подсказал Пряничников и великодушно добавил: – Можно просто Вячеслав.

– Вы хорошо помните последовательность событий в то утро, когда Евстафьева обнаружили убитым?

– Да тут и вспоминать особо нечего, – пожал плечами Пряничников. – Я как всегда пришел раньше всех, сразу же зарылся в бумагах, работы у бухгалтера всегда хватает. Вдруг слышу громкий вопль, просто жуткий, звериный какой-то. Я сразу понял, что вопит наша уборщица, ей это не впервой, но в тот раз было слишком уж громко. Думаю, тарантула, что ли, на потолке увидала или еще что-нибудь в этом роде.

Я не стала уточнять, откуда, по мнению Пряничникова, на потолке одного из кабинетов «Комодо-Презент» мог взяться тарантул. Вроде бы по роду своей деятельности фирма не имела отношения к разведению и продаже экзотических животных. Мне не хотелось перебивать разговорившегося бухгалтера, и я продолжала терпеливо слушать.

– Я вышел из кабинета, чтобы поспешить на помощь. Не бросать же женщину в беде, – Пряничников усмехнулся. – Но тут уже Марианна Анатольевна вовсю маршировала по коридору. Она, кстати, высказала то, что у меня самого вертелось на языке. Знаете, не очень приятно, когда тебя отвлекают от работы такого рода звуки. Марианна направилась в тот самый кабинет, и я решил было не вмешиваться. Ну, думаю, сейчас нашей бедной уборщице влетит, Марианна Анатольевна и без того явно была не в духе, а тут ее еще встречают таким оркестром. Я вернулся было к своему столу, но тут услышал второй вопль, вернее, даже вой. Это уже точно кричала сама Марианна. Тут уж у меня не осталось выбора, и я помчался в кабинет Евстафьева.

– А почему вы решили, что крики раздавались именно из его кабинета? – уточнила я.

– Дверь осталась открытой, – пояснил Пряничников. – Поэтому и крик был слышан во всем офисе.

– Хорошо. Что было дальше?

– Я пролетел по коридору, вошел в кабинет, – обстоятельно продолжал Пряничников. – Войдя, увидел все сразу. Но главное – лужа крови на полу, в которую собиралась наступить Марианна. Я едва успел ухватить ее сзади за локти и оттащить. А рядом еще валялась та дурацкая статуэтка, Марианна едва ее не пнула. Тут же была и уборщица, вжалась в стену в дальнем углу. Бедная девчонка аж вся побелела, мне даже жаль ее стало. Я сказал ей, чтобы она осторожно вышла из кабинета, а сам продолжал удерживать Марианну Анатольевну. Надо сказать, это было нелегко. Она буквально рвалась, как дикий зверь, причем довольно сильный. И при этом не переставала кричать. Мне кое-как удалось вывести, точнее, вытащить Марианну в коридор. Тут у двери я заметил и нашу сладкую парочку.

– Вы имеете в виду Кирилла Златогорского и Веронику? – уточнила я на всякий случай, хотя особой нужды в этом не было.

Пряничников кивнул.

– Меня слегка разозлило, что они стояли у меня на дороге и хлопали глазами. До сих пор помню, какие у них были