Попугай в пиджаке от Версаче - Александрова Наталья Николаевна Страница 20

Одно только радовало капитана: начальство, вздрюченное своим собственным более высоким начальством, распорядилось организовать в срочном порядке следственную группу, так что скоро капитан, если не избавится совсем от этой головной боли, то хотя бы ответственность разделит.

Он с тоской поглядел на девицу с попугаем. Попугай этот и в прошлый раз ему осточертел — болтает много.

— Убили гражданку Плюсе вчера ночью, нелюбезно пояснил он, — зарезали в собственном подъезде, у двери в квартиру.

— Как? — Лола выронила из рук клетку и пошатнулась.

— Вот только не нужно тут цирк устраивать! — поморщился капитан. — Без вас, извиняюсь, тошно!

Клетка грохнулась на пол, попугай всполошился и, заорал:

— Кар-раул! Кошмар-р!

— Гражданочка, — строго начал капитан Хвощ, — птичку свою приструните, пожалуйста! Работать мешаете.

— Вы бы хоть поосторожнее как-нибудь сообщали такие новости! — сердито начала Лола. — Меня чуть кондрашка не хватила. Еще бы немножко — и в обморок грохнулась.

Капитан ничего не ответил, но взглядом дал понять Лоле, что если бы она в обморок грохнулась, то так бы там на полу и валялась, ему, капитану, больше делать нечего, как нервных дамочек в сознание приводить.

Как уже говорилось, Лола была творческой натурой и очень тонко реагировала на настроение окружающих. Так и сейчас, она сразу поняла, что капитан страшно зол, что дело у него не спорится, и недавно он получил нагоняй от начальства. Еще она поняла, что она, Лола, отчего-то капитану лично несимпатична, и ничего тут не сделаешь. Когда нужно, Лола умела собраться, отбросить глупые обиды, она умела даже постоять за себя. Ясно, что если притвориться слабой и беззащитной, пустить слезу, то вызовешь у капитана только новый приступ раздражения. Поэтому Лола подняла клетку, взглядом приказала попугаю помалкивать, а сама без разрешения присела на стул.

— Могу я узнать, как все случилось? — поинтересовалась она.

— Что тут узнавать, — вздохнул капитан, нашли труп соседи в полдесятого вечера. В охране телецентра отмечено, что вышла она вчера с работы в двадцать сорок пять, доехать ей до дома на общественном транспорте примерно полчаса, так что на лестнице пробыла она минут десять. Вот и все. А теперь скажите…

В это время дверь распахнулась, и в кабинет вошла та самая белобрысая девица с лошадиным лицом, соседка Аглаи Михайловны по кабинету.

— Вы меня вызывали, товарищ капитан? спросила она, и тут увидела Лолу.

Лицо ее вмиг изменилось, то есть и раньше-то в нем было мало привлекательного, но тут белобрысую перекосило, как будто у нее начались судороги, и она закричала визгливым голосом:

— Товарищ капитан! Да вот же она, вот! Это она, она Аглаю убила!

От неожиданности Лола чуть не свалилась со стула, капитан, кажется, тоже. Лола в испуге прижала к себе клетку, а девица встала посреди кабинета, простерла руки к Лоле и воскликнула:

— Убийца! Это же надо совести не иметь вчера убила, а сегодня как ни в чем не бывало на студию явилась со своим попугаем!

Голос ее напоминал визг бензиновой пилы «Дружба» в тот момент, когда пиле попалось особенно сучковатое бревно.

— Да что ты несешь-то! — не выдержала Лола. — Пьяная, что ли?

— Вы.., как это… — неуверенно забормотал капитан. — Вы — Зайценогова Вера Васильевна?

— Так точно, — по-военному отрапортовала белобрысая, поедая его глазами.

— Если вам есть что сказать следственным органам, то говорите, — приказал капитан, — а восклицать и устраивать истерики будете в другом месте. Я, знаете ли, на работе нахожусь, время дорого, убийца на свободе ходит.

Белобрысая вдруг шумно зарыдала.

— Вы не поверите, — всхлипывала она, мы с Аглаей Михайловной два года в одной комнате.., душа в душу.., так жалко ее…

В глубине души Лола была с ней согласна, то есть если продюсера Животовского она никогда в жизни не видела, а о писателе Волкоедове сохранила самые неприятные воспоминания, то Аглаю Михайловну она знала давно, отношения у них были самые приятельские, и она ни за что бы не пожелала Аглае такой ужасной смерти. Однако Лола вовсе не собиралась позволять белобрысой девице вешать на нее убийство Аглаи. Она подобралась и постаралась успокоиться.

— Короче, гражданка Зайценогова! — прикрикнул капитан.

— Хорошо, — сказала та, — я хочу сделать заявление. Я слышала, как вот она угрожала Аглае Михайловне Плюсе.

— Чего-чего? — Лола привстала со стула, попугай заворочался в клетке и завопил:

— Вр-рет, все вр-рет, дур-ра!

— Я вру? Ничего я не вру! Я сама слышала, как они ссорились. Эта, — девица кивнула на Лолу, — Аглаю за плечи трясла и орала, что узнает она еще Ольгу Чижову! Я видела, я все видела! Уж не отвертишься теперь, как с Волкоедовым!

«За что она меня так ненавидит? — подумала Лола. — Что я ей плохого сделала?»

— Гражданка Чижова, вы подтверждаете факт ссоры? — с интересом спросил капитан.

Лола поняла, что должна постоять за себя.

— Ну, во-первых, это была не совсем ссора.

— Но вы угрожали гражданке Плюсе?

— Но я же не говорила, что хочу ее убить! —Тут Лола уставилась на белобрысую, и та прикрыла глаза платочком, потом шумно высморкалась.

— Во-вторых, это было давно, то есть с тех пор мы с Аглаей Михайловной уже несколько раз встречались и недоразумение было забыто.

— Она называет это недоразумением! вскричала белобрысая. — Да она так орала! Я слышала, я все слышала, я свидетель!

— Дорогая, вы не забыли, что ушли в самом начале нашего с Аглаей разговора? кротко напомнила Лола. — Далее мы с Аглаей Михайловной помирились и с тех пор ни разу ни о чем не спорили.

— И все же, — начал капитан Хвощ, — вы не находите странным, гражданка Чижова, что как только вы поругаетесь с кем-нибудь, так его почти сразу убивают?

— На вашем месте я не стала бы так обобщать, — заметила Лола кротким голосом, хотя внутри у нее все клокотало от ярости, — и свидетель у вас какой-то сомнительный.

— Позвольте мне самому решать, что делать на моем месте! — рыкнул капитан, его ужасно раздражала вся эта воркотня.

В самом деле, ну к чему было этой расфуфыренной девке убивать кого-то, да еще шилом? Но с другой стороны, она все время путается под ногами со своим попугаем. И с покойной. Плюсе была знакома, ругались они…

Капитан знал, конечно, что женщины часто ссорятся друг с другом, и вовсе не значит, что они готовы убить, даже если громко заявляют об этом вслух. Девица с попугаем ему не нравилась, она его раздражала, но белобрысая кобыла раздражала еще больше.

Капитан напряженно раздумывал, подходит ли хозяйка попугая на роль подозреваемой. Выходило, что подходит, но в самом крайнем случае, если никого другого не найти. С этой, чувствовал капитан, он намучается…

— Это я-то сомнительный свидетель! — со слезой в голосе орала между тем белобрысая. — На себя-то посмотри! И вообще, пока тебя не было, у нас на студии все было хорошо!

Это была заведомая ложь, но капитан не стал одергивать мерзкую девицу.

— Как вы оказались на студии? — спросил он Лолу.

— Вы уже этим интересовались. Меня пригласила Аглая Михайловна, мы с ней знакомы давно. То есть не меня, а попугая.

— Р-роль, р-роль! — заорал попугай так, что все вздрогнули.

— Доигрались мы с тобой, Перришон, — недовольно сказала Лола, — в убийствах нас подозревают…

— Пока вам никакого обвинения не предъявляют. Вернемся к нашему вопросу. — призвал капитан. — Когда вы виделись с гражданкой Плюсе в последний раз?

— Вчера вечером, — медленно проговорила Лола, и сердце ее заныло.

Действительно, только вчера вечером Аглая была жива и здорова.

— Я пришла забрать попугая, как договаривались. Мы немного поболтали, потом я попрощалась и ушла.

— И когда это было?

— Вы прекрасно знаете! — возмутилась Лола. — В охране остался мой отмеченный пропуск.

— Верно, — заметил капитан, сверившись со своими записями, — вы ушли в двадцать ноль три.