Поющая раковина Одиссея - Наталья Николаевна Александрова Страница 20

Ему просто наплевать на нее, поняла Марина. И всегда было наплевать. Это она, дура ненормальная, придумала себе любимого мужчину. А он оставался с ней только потому, что она ничего не требовала, была очень удобной любовницей.

Осознав этот факт, Марина ощутила вдруг, что ей стало легче. Однако все-таки совесть надо иметь. Мало того что он позволил ей улететь одной, так еще и две путевки оплатила она, из своих собственных денег. Ну, это ей за глупость.

Надо же, выходит, что мать была права…

Только Марина ей такое ни за что не скажет. Еще не хватало позориться. Но как же жалко денег.

И черт бы побрал эти путевки! Заскочила в первую попавшуюся самую завалящую турфимочку – и тут же ей повезло, нашлись две путевки в тихую спокойную страну, да еще и со скидкой. И гостиница приличная.

Так не бывает, подумала сейчас Марина, со мной так не бывает, чтобы все было хорошо. Со мной рано или поздно все непременно кончается плохо. Вот и с этими путевками так получилось, что не принесли они никакой радости.

Она снова вспомнила, как робко зашла в офис турфирмы, как махала на нее руками сотрудница, только что не смеялась в лицо. А потом вдруг нашла путевку. Пожалела ее, Марину? С чего это вдруг?

А на самом деле было так.

В нише сидели две женщины: сотрудница турфирмы и ее знакомая – молодая женщина, которая выглядела бы интересной, если бы не слишком яркий, вызывающий и вульгарный макияж, который явно не подходил ни к месту, ни ко времени. И одежда тоже была не слишком подходящая к этому месту.

Турфирма располагалась в квартале небольших офисов, им соответствовали недорогие магазины и кафе. И публика была тут соответствующая: офисные девушки, продавщицы небольших парфюмерных и канцелярских магазинов, администраторы салонов красоты и зубных клиник.

И поскольку девушки все были работающие, то и одевались соответственно, так что подруга сотрудницы турфирмы была тут явно не к месту. Тем более что по типу лица такой сильный макияж ей не слишком подходил, она казалась вульгарной и простоватой. Но сама она так не считала.

– Иди, – лениво сказала она подруге, – у тебя там, кажется, клиент нарисовался.

– Девица какая-то малахольная, – ответила та, поднимаясь с неохотой, – сейчас спроважу ее по-быстрому…

Пока она разговаривала с клиенткой, подруга посматривала из-за занавески, потом покашляла.

– Ну что тебе? Подождать не могла? – прошептала сотрудница, вернувшись.

Подруга прошептала ей на ухо несколько слов.

– Ты уверена? – спросила сотрудница.

– Это выход. Мы примерно одного возраста и похожи…

– Вы? – та едва не рассмеялась в голос, но тут же прикрыла рот рукой.

– Если я макияж смою, то такой же мымрой стану, – огрызнулась подруга, – а те подумают, что я нарочно внешность изменила, чтобы меня не узнали.

– Ну, не знаю… – протянула сотрудница, – хотя… – Она выглянула из-за занавески, чтобы еще раз посмотреть на клиентку, потом перевела взгляд на подругу.

Обе были блондинками, только у одной волосы были сложно выкрашены аж в три краски, а у другой – только чуть-чуть оттенены. И макияжа самая малость у этой Марины на лице, а можно бы и побольше. Помаду другую подобрать, а не эту, поросячьего оттенка, глаза подвести посильнее, брови темнее – и ничего будет девица. А так и правда мымра какая-то…

Не то чтобы совсем моль бледная, но неяркая какая-то, очевидно, в детстве ей как внушили, что женщину украшает скромность, так она с тех пор этому постулату и следует.

– Вторую путевку ей найдешь? – спросила подруга.

– Я-то найду, а куда ее потом девать? Сама говорила, что нужно, чтобы ты там была одна.

– Ну, это же проще простого! Хахаля ее быстро из игры выведем! Сама посуди: он ей не муж и не бойфренд постоянный, тогда бы они вдвоем сюда пришли. Вот она паспорт его принесет – и мы все узнаем, может, он вообще женат. Тогда накануне звоним жене и сообщаем ей приятные новости. Да она его не то что из аэропорта не выпустит, она самолет на лету остановит быстрее истребителя…

Всего этого Марина не знала, тогда она радовалась, что так повезло. Теперь она тоже не знала подробностей, но чувствовала, что вокруг нее происходят странные вещи.

И вот что теперь делать? Сидеть здесь еще десять дней в полном одиночестве? Или лететь домой? Домой, да ни за что на свете! Чтобы все узнали, как ее подставил любовник?

А может, начать, наконец, отдыхать?

Ходить на море, плавать там в свое удовольствие. Вечером гулять и слушать музыку на набережной… Словом, проводить время, как все нормальные отдыхающие.

По крайней мере, по приезде у нее будет загорелый и отдохнувший вид. А с деньгами придется проститься. Ну, как говорила бабушка, было бы здоровье, а деньги – дело наживное.

Марина вытянулась на кровати и уже начала засыпать, но тут ее разбудил мобильник.

«Глеб?» – спросонья подумала она.

Но нет, мелодия была для незнакомых номеров. И номер незнакомый.

«Идите вы все к черту!» – подумала она, но рука невольно сама нажала на ответ.

– Я слушаю! – сказала она. – Говорите!

В ответ было только молчание. Марина пожала плечами и хотела уже отсоединиться, но тут прорезался робкий женский голос.

– Это… это Марина?

– Ну да, это я, а в чем дело?

– Понимаете…

Почему-то Марина подумала, что что-то с матерью, что мама потеряла телефон или попала в аварию, и теперь ей звонит из больницы незнакомый равнодушный голос, который скажет, что…

– Да говорите же, что случилось?

– Понимаете… простите меня, вы только не бросайте трубку… понимаете… это… это жена Глеба.

Марина вскочила с кровати. Первым делом она выдохнула с облегчением – это не мать, с ней все в порядке. И тут же до нее дошло, кто звонит.

– Вы… простите меня, но… понимаете, мой сын болен… – бормотала женщина, – его забирают в больницу… думали, что обычная простуда, но… – она всхлипнула, – а я никак не могу с Глебом связаться, его телефон выключен… я вас очень прошу, передайте ему, чтобы он скорее позвонил домой!

– А откуда вы знаете, что… – начала Марина.

– Я случайно, случайно… простите меня, я бы ни за что, но наш сын болен…

– Так… – проговорила Марина, обретя наконец голос,