Татьяна Полякова - Тайна, покрытая мраком Страница 21

— Мне болтать с вами некогда, — заявила я. — У меня бабка.

— Какая бабка? — взвился Костя, слушавший монолог Олега с большим вниманием. — Ты что, не понимаешь?

— Понимаю, но бабке надо уколы делать. Она и так при смерти. Помрет ненароком, а кто будет виноват?

Мужчины переглянулись, я хотела выйти из машины, но Олег схватил меня за руку.

— Ты почему в контору вернулась?

— Хотела обаять старикана. Вдруг бы подобрел и все мне рассказал. А вы зачем?

— А мы за тобой, — съязвил Костя. — Ты из нас троих больше всех на подозрении. И труп ты обнаружила.

— Мне бабка велела внука искать, а ты передо мной комедию ломал, ты и подозрительный. И ты тоже, — добавила я, глядя на Олега. — Руку пусти, а то заору, полгорода соберется.

— Подожди, мы же не решили, что делать дальше, — совсем другим тоном произнес Костя.

— Это ваши проблемы. Я б в полицию сразу позвонила, но вы, два здоровых бугая, бедную девушку запугали, запихнули адвоката в шкаф и пригрозили, что я вслед за ним отправлюсь.

— Ни фига себе, — присвистнул Костя. — Ну, ты и сучка.

— Ага, — кивнула я. — Иногда быть женщиной очень даже выгодно. — И я беспрепятственно покинула машину, оставив своих невольных компаньонов в глубокой печали.

Прошлась по улице и остановила такси. Для начала вернулась на Балакирева, где возле универсама все еще стояла моя «Шкода». Пересев в нее, я все-таки не удержалась и проехала мимо конторы адвоката. Ни скопления граждан, ни полицейских машин. Тишь да гладь. Выходит, толстуха еще не появилась. А может, и появилась, но не придала значения отсутствию шефа. Сидит, бедная, в приемной, не подозревая, что в соседней комнате спрятан труп. Только бы она в шкаф не сунулась, при ее комплекции последствия могут быть самые пагубные для здоровья. Толстуху было жаль, а вот злость на Теодоровну росла и крепла. Бросив машину под окнами бабкиного дома, я бегом поднялась на крыльцо, готовя обвинительную речь.

В доме царила тишина. Петрович зачастую пренебрегал своими собачьими обязанностями, но, заслышав чьи-то шаги, свой нос в прихожую все-таки высовывал и вертелся под ногами, если обнаруживал меня или того же Витю. Но на сей раз торжественной встречи я не дождалась. Оттого с большим волнением заглянула в кухню. За столом спиной ко мне сидела Любка, подперев рукой щеку.

— Тук-тук, — сказала я. — Кто в тереме живет?

Любка повернулась и заявила со вздохом:

— Никого нет.

— Как нет? А Теодоровна? — растерялась я.

— Выяснилось, что у нее какая-то родственница при смерти. Бабушка решила сначала ее похоронить, а уж потом сама помирать. Вот они и укатили с Витькой. Петровича с собой забрали. И кота, и попугая. Наверное, чтоб с родственницей смогли проститься.

Я плюхнулась на стул от такой-то новости и тоже подперла щеку рукой.

— А нас на хозяйстве оставили, — добавила Любка.

— Без попугая хоронить никак нельзя, — кивнула я. — Гаркнет «Лежать, зараза», и покойница гарантированно не встанет.

— Вид у тебя какой-то вздрюченный, — заботливо сказала подруга.

Рассказывать о своих несчастьях я не стала. Прежде всего при слове «труп» Любку придется нашатырем отхаживать, а я даже не знаю, есть ли нашатырь в доме. Во-вторых, она сразу решит, что переход в мир иной адвоката не обошелся без бабушки, то есть без Витеньки, бабка ведь в доме отлеживалась. Мальцев узнал о коварной сущности нашей работодательницы, и результат налицо.

— Давно они уехали? — спросила я.

— Полчаса назад.

— А Витька дома был?

— Смылся следом за тобой. Когда вернулся, у бабушки уже чемоданы были упакованы. Наверное, она ему позвонила и о родственнице рассказала.

«Или он ей позвонил», — подумала я.

— Закурить хочешь? — предложила Любка.

— А у тебя есть?

— А то…

Бабка табачный дым не выносила, и с пороком нам пришлось завязать. Любка принесла сигареты из своей комнаты, и мы закурили.

— Вставляет не по-детски, — заметила подруга.

— Ага, — кивнула я. — Надо чаще бросать.

— Чего они опять задумали? — в досаде произнесла Любка. — А ты где была?

— Так… по городу бегала, я ж тебе говорила, бабка велела внука искать.

В этот момент в дверь позвонили.

— Вдруг бабушка? — ахнула подружка, вскакивая и поспешно уничтожая следы преступления: замахала руками, разгоняя табачный дым, сунув пачку сигарет в карман фартука.

Я стала мыть пепельницу, а она пошла открывать. Не очень-то я верила, что бабка вернулась, и гадала, кого черт принес. Ивана Христофорыча? Весьма кстати, расспрошу его о внуке…

Любка заглянула в кухню и сказала, пребывая в большом недоумении:

— Там тебя спрашивают.

— Кто? — нахмурилась я и потопала в прихожую, уже догадываясь, чего следует ждать от жизни. На пороге обнаружила парочку, которая, похоже, успела стать неразлучной.

— Зачем приперлись? — спросила сердито.

— Ты ведь сказала, что бабка внука ищет? — вопросом на вопрос ответил Олег.

— Ну…

— Хочу с ней поговорить.

— Бабка в глубоком маразме, — соврала я.

— Вдруг что-нибудь да помнит, — не отставал он, а я вздохнула:

— Милана Теодоровна перед моим приходом отправилась родственницу хоронить.

— Так она вроде сама при смерти?

— Родственные чувства не позволяют пренебречь священной обязанностью.

Оттерев меня плечом, Олег внедрился в дом, а вслед за ним и Костя.

— Катитесь отсюда, в доме антиквариата полно, а я вас знать не знаю.

— Не дури, — укоризненно заметил Олег.

— Ладно, заходите. — Не драться же с ними…

Мы прошли в кухню. Зыркнув на Любку, Олег спросил:

— Это кто?

— Домработница.

— У нее своя комната есть?

— Ну, есть.

— Пусть там и побудет.

Любка, гордо вскинув голову, удалилась, а мужчины по-хозяйски расположились за столом.

— Андрей у бабки пять лет не появлялся, — начал Олег. — Пять лет она ждала и вдруг решила разыскать внука.

— Правильно, помирать собралась, а наследство надо кому-то оставить.

— И тут же возник некий тип, который нанимает Костю изображать этого самого внука. Соображаешь?

— Не очень, — честно ответила я.

— Бабку хотели убедить в том, что внук жив-здоров, а вот навестить он ее не может, потому что…

— Вляпался в какое-то дерьмо, — подсказала я.

— Точно. Одновременно нанимают меня, я должен Андрея найти. Ясно, не для того, чтобы бабку порадовать.

— А для чего?

— Пока не знаю. У бабки деньги водятся?

Тут я забеспокоилась.

— Антиквариат водится, а про деньги ничего не знаю.

— Домик большого бабла стоит. Бабку кто-то хочет охмурить. — «Наша Маланья сама большой специалист в этом деле», — чуть не брякнула я. — Хорошенько подумай и ответь: не происходило ли в последнее время чего-то необычного или подозрительного.

— Подозрительного у нас сколько угодно, — распахивая дверь, заявила Любка.

— Подслушивала, — сдвинул брови Костя, безусловно считая это недостойным занятием.

— Само собой, — кивнула подруга. — Значит так, перво-наперво — гроб. Стоит в соседней комнате, а что в других — одному богу известно. Во-вторых, Витька — упырь, который в этом гробу лежит, то есть вчера лежал, а сегодня смылся. Пушкин интересуется компьютером, это подозрительно или нет? На попугая я бы тоже внимание обратила… Один нормальный — Петрович, но в тихом омуте черти водятся.

— Она чокнутая, что ли? — ошалело спросил Костя.

— Поживи с мое в этом доме, посмотрю, каким ты будешь. Паспорт! — вдруг завопила Любка. — Чего ты про паспорт молчишь?

— Чей паспорт? — вконец ошалел Костя.

— Пушкина, блин, — рявкнула Любка. — Александра Сергеевича.

— Хорош балаган устраивать, — заорал Олег и грохнул по столу кулаком.

Мы разом притихли, а я начала соображать. До того момента я могла думать лишь о коварстве Маланьи, но теперь кое-что начало вырисовываться.

— До нас тут девица работала. С липовым паспортом. — И я все выложила. Про риелторшу и ее дружка, и про двух типов, что проникли в квартиру Андрея. Между делом выяснилось: описание, данное им соседкой, вполне подходило тем двоим, что навестили Костю сегодня утром.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Олег. — Зацепки появились. Мы их найдем, не сомневаюсь. И разберемся в этом бардаке. Но для начала… — тут он поднялся и кивнул мне, мы вместе вышли из кухни. — О трупе твоей подружке знать ни к чему, — перешел он на шепот, косясь на дверь. С этим я охотно согласилась. — Его надо спрятать.

— Так уже спрятали, — напомнила я.

— Там он долго не пролежит, вонять начнет. Если толстуха его, конечно, уже не обнаружила. Спрячем труп и малость поломаем чужую игру. Пусть гадают, куда он делся. А у нас будет время во всем разобраться.