Анна Малышева - Дом у последнего фонаря Страница 21

Пакет выскользнул из руки Александры и грузно шлепнулся на заснеженную мостовую. Мандарины, которые женщина положила сверху, покатились по переулку, под уклон. Пронзительно оранжевые на белом девственном пуху – глаз художницы машинально отметил красивый эффект. Но ее сознание не отмечало ничего – ни вопроса, который обратил к ней прохожий, ни звука клаксона едущей навстречу машины, ни голоса, который все еще звучал в трубке. Олег о чем-то спрашивал, чего-то требовал, но она не понимала ни слова.

Глава 6

Мальчик, бегущий с таксой на поводке, остановился и с радостным восклицанием подобрал несколько мандаринов. Обнаружив, что они выкатились из пакета, валяющегося у ног женщины, прижавшей к уху телефон, ребенок сконфузился. Он сделал неуверенное движение, собираясь вернуть фрукты. Александра вдруг пришла в себя и отмахнулась:

– Возьми, возьми на здоровье!

– Спасибо!

Мальчишка помчался дальше. Коротконогая собака едва за ним поспевала, поскальзываясь на мокром снегу. Когти на ее лапах были выкрашены ярко-розовым лаком. Александра фиксировала подробности машинально. Ее чувства вдруг невероятно обострились.

– С кем ты говоришь?! – озадаченно спросил в трубке мужчина.

– С… Ни с кем.

– Ты в порядке? Голос какой-то загробный.

– Наверное, в порядке… – как во сне ответила Александра. – Но чувствую себя странно. Я только что приняла новые таблетки… Успокоительное. Нужно было ограничиться одной.

– Того не легче! – чуть не застонал Олег. – Одна напилась, другая наелась таблеток! Почему я один должен ехать спасать девчонку?! Почему я вообще должен туда ехать?

Александра усилием воли стряхнула оцепенение:

– Я поеду с тобой, конечно. Заберешь меня?

– Слава богу! Буду минут через сорок. Диктуй адресок… И главное, не усни!

Но, вернувшись домой и «на минуту» опустившись на тахту, женщина все же уснула. Сон был черный, глубокий, «сон утопленника», как она сама называла такое состояние. Выныривая из него на поверхность реальности, Александра всякий раз испытывала облегчение оттого, что проснулась, а не осталась навсегда в этой вязкой смоляной мгле, где нет ни красок, ни звуков, ни мыслей.

В дверь стучали. Открыв и впустив Олега, она попросила:

– Дай минуту, я умоюсь и найду зимнюю куртку. Никак не соберусь ее вытащить…

– Поторопись, не до нарядов, – бросил он, озираясь со все возрастающим недоумением. – Ты здесь обитаешь? М-да, не царские хоромы!

– Что и говорить. – Александра спряталась за ширмой и отвернула кран, подставив под тоненькую струйку ледяной воды сложенные горстью ладони. – Но я привыкла.

– Ты ведь, я помню, была замужем за тем парнем, из Архангельска… Как его звали?

– Мы с Федором давно разошлись. – Она плеснула в лицо водой и поморщилась от холода. – Потом я снова вышла замуж… Может, слышал имя? Иван Корзухин.

– Ну да, как же, лирический пейзаж… – отозвался гость. – Так вы были женаты? Надо же. Мне ни за что бы не догадаться. А с ним ты…

– С ним я не разводилась. Он умер. – Александра вышла из-за ширмы, промокая лицо полотенцем. – Есть время выпить кофе?

– Давай лучше остановимся где-нибудь на пути, – предложил Олег. – А вообще, надо бы поторопиться.

Через несколько минут они спускались по лестнице. Проходя мимо двери Сергея Петровича, Александра испытала приступ угрызений совести. «Нечего обещать, если не собираешься держать слово… А вдруг он без сознания? Вчера был совсем нехорош!»

Олег категорически отказался задержаться хоть на минуту и заглянуть к реставратору. Узнав, в чем дело, он присвистнул:

– Сашка, какая ты наивная! Да твоего страдальца давно след простыл! Сорвал с кого-нибудь на опохмелку и удрал «лечиться»! Ждет он тебя, как же!

И она была вынуждена безмолвно признать, что приятель прав. Сергей Петрович принимал ее заботы с благодарностью только в минуты крайней слабости, как этой ночью. Во всех остальных случаях участие Александры и особенно ее просьбы вести более разумный образ жизни вызывали у него раздражение.

…Пока старый бежевый джип с зацветшим от ржавчины боком тащился по городским пробкам, женщина дремала, устроившись с ногами на заднем сиденье и завернувшись в меховую куртку, которая была ей на три размера велика. Эту вещь когда-то одолжила со своего плеча Альбина, ужаснувшись, в чем ходит зимой подруга. Александра все собиралась купить себе что-нибудь зимнее и вернуть куртку владелице. Но Альбина под конец жизни поправилась настолько, что куртка была бы ей безнадежно мала, да и на улице больная женщина появлялась все реже… Теперь же, после ее смерти, Александра ни за что не рассталась бы с этой вещью уже по сентиментальным соображениям.

Когда миновали Кольцевую автодорогу и въехали в область, Олег свернул на обочину и остановился. Женщина подняла голову:

– Приехали?

– Вставай. – Он взял с переднего сиденья барсетку. – Тут рядом рыбный трактирчик. Я в это время обычно обедаю.

– Ты же так спешил… – Художница пригладила встрепанные волосы и недоуменно взглянула в окно. – Обедать?! Сейчас, когда нас там ждут?

– Управимся за полчаса. Пойми, как только вся эта заваруха стартует, нам до самого вечера не светит поесть.

Александра не спорила. Ей и самой не очень хотелось спешить. «Ничего радостного меня точно не ждет. А все самое плохое уже случилось!»

Эти слова кое-что ей напомнили. «Все самое плохое только начинается! – сказала, уходя из мастерской, Лиза. – Придет день, и вы очень пожалеете!»

«День пришел… И не какой-то там отдаленный, несчастье случилось через несколько часов. И видит Бог, как я жалею, что не вмешалась в ситуацию, не выполнила ее просьбу, хотя бы позвонить этим трем мужчинам из телефона отца! Может быть… Кто знает… Мое вмешательство изменило бы хоть что-то?!»

Она обедала, не глядя в тарелку, не замечая, что ест, уставившись в пустоту невидящим взглядом. Олег не нарушал ее тяжелой задумчивости. Он тоже о чем-то напряженно размышлял. Когда выпили кофе, мужчина мрачно сказал:

– Не надо бы нам вовсе туда ехать. Втянут нас в историю.

– Каким образом? – Александра тряхнула головой, отгоняя сонную одурь, навалившуюся после сытного обеда.

– Лыгин убит, так? – Ее сотрапезник подался вперед, понизив голос. – Что там случилось, неизвестно. Между прочим, полицию до сих пор никто не вызвал, если я правильно понял. Так что… Ничего там не трогай. Понятно?

– А почему не вызвали полицию?

– Ты дурочка, что ли? – Олег проводил взглядом проходившую близко от столика официантку. – Светлана потому и попросила меня туда подъехать прежде полиции, чтобы помочь девчонке. Я уж не знаю, правда, как… Но не идти же ей в тюрьму за отца! Ей и двадцати, наверное, еще нет…

– Ей девятнадцать лет, – машинально подтвердила Александра и вдруг вспыхнула. Только сейчас до нее дошел смысл туманных намеков, которые делал собеседник. – Ты думаешь, это натворила она?! Господь с тобой!

– А ты исключаешь такую возможность? – сощурился Олег. – Почему? Ты же ее не знаешь. Ни ее, ни эту семью… Ни обстоятельства…

– Лиза очень любит отца, для нее так много значило, что он ей вдруг позвонил… Они так и не поговорили, она не услышала звонка, поэтому вчера с утра поехала на дачу, рассчитывала его застать… – Александра говорила сбивчиво, видя по лицу сидевшего напротив мужчины, что слабые доводы совершенно его не убеждают. – В этих обстоятельствах не убивают!

– Я в таких делах не эксперт, – пожал он плечами, – но сдается мне, настроение – вещь переменчивая. Особенно у такой девушки, как Лиза.

– Что ты имеешь в виду?

Олег молчал чуть не целую минуту. Александра ожидала любых откровений. Она готовилась услышать о наследственном психическом заболевании, о неприятностях, в которые уже попадала девушка, о дурных компаниях… Но он произнес всего-навсего:

– Некоторые люди не умеют быть счастливыми. И других они тоже делать счастливыми не умеют.

– Что? Прости? – переспросила женщина.

– Если хочешь, я как-нибудь расскажу об этой семье, тогда ты меня поймешь. Не сейчас, конечно. Пора ехать.

И она послушно последовала за ним. Весь последний отрезок дороги Александра боролась со сном, проклиная себя за то, что приняла вторую таблетку. «А мне сейчас так нужна ясная голова!» Однако, несмотря на сонливость, она успела остановить Олега, который, въехав в черту городка, едва не пропустил поворот к дачному поселку.

– Стой! – вскрикнула Александра, завидев мелькнувший справа переулок. – Нам туда. Разворачивайся!

– Я тут был всего-то пару раз… – Проехав с десяток метров, Олег развернул машину. – Причем давно.

– Мне кажется, я тоже приезжала сюда много лет назад, – призналась женщина.

…Ей еще несколько раз пришлось сориентировать водителя, уже в поселке, когда машина ползла по скользкой, обледеневшей дороге к дому Лыгина. Наконец они остановились – почти вплотную к облепленной снегом красной «девятке», припаркованной прямо у калитки. Калитка, как отметила Александра, была приоткрыта.