Александр Горохов - Голый на маскараде Страница 21

Маэстро обесиленно опустился на стопку спортивных матов возле Лени и сказал.

– У тебя такой вид, словно тебе огласили смертный приговор.

– Примерно так. – ответил Леня. – Вася, нас «пасут» у Тимофея.

– Это как?

– Наш столик в эркере стоит на прослушивании. Тимофей слышит все наши разговоры.

– Ну и что? – беззаботно спросил Вася. – Мы покушения на жизнь Президента не планируем. С какой стати тебя взволновала такая чепуха?

– Взволновала. – как от зубной боли поморщился Леня. – Ты вспомни. В понедельник мы сидели с тобой за своим столиком и я тебе рассказал про «мерседес», который стоит вроде бы ничей, поскольку Лимонова исчезла.

– Был разговор.

– А когда я поехал посмотреть на машину, мне дали по черепу дубиной! Украли из кармана мобильный телефон Куравля, а машину пытались угнать!

– Черт тебя дери, Леня! И ты только сегодня мне о том говоришь?! Да мало ли кто мог покусится на бесхозный «мерс»?!

– Тимофей – мог. – твердо заявил Леня. – Он подслушал, что авто стоит в гараже Лимоновой. Я сам ему наводку дал, получается. И самое основное, в тот вечер, ты со мной не поехал, соблазнился негритянкой, но и Тимофея тоже не было в кафе! Он якобы отправился на свидание с невестой. Ты знаешь его невесту?

– Такой нет. Он гомосека. – твердо ответил Вася.

– Тем хуже. – Леня понял, что складно изложить своих сомнений не сумеет и сообщил конечный вывод. – Вася, меня, кажется, убить хотят.

– Тебя?! – подпрыгнул на заднице Вася. – Окстись! Ты кто – банкир, политик, или уголовный авторитет?! Кой прок тебя «замачивать»?!

– Лимонову Ольгу Федоровну уже убили. Умер и Алмас Акмолов...

– Когда? – выдохнул Вася, округлив глаза. – Я же с Акмаловым подрался в кафе! Леня, или рассказывай всё, или отвались от меня со всей своей уголовщиной и адрес мой забудь!

– Струсил? – усмехнулся Леня.

– Не струсил, а желаю иметь ориентиры в твоих злодеяниях!

Леня поколеблася, но в конечном счете, с пятое на десятое, поведал другу о событиях последних двух суток, уже ничего не опуская. Насильственная смерть Лимоновой и гибель Акмалова Васю как-то не очень взволновали. Более всего заинтеросовала его, конечно, информация касающяяся таинственной девушки Виктории.

– Красивая мартышка, да?!

– Да я же тебе не про то! – тоскливо сказал Леня. – Может быть она в убийстве виновата! И не в том дело, что красивая, – вдруг забуксовал Леня. – А как-то она меня задевает, по душе что ли, или ещё как...

– Ну-ну?! – подхлестнул Вася. – Добавь ещё что-нибудь?!

Сколь не был по натуре своей невозмутим Леня, как хорошо он не знал своего дружка, но в данном случае изумился и пришел в ярость.

– Васька! Лимонову убили! Акмалов погиб вместо меня, наверное! А ты мне о женщинах! Ну, необычная она, но...

– Ленечка, – прервал уверенно многоопытный Вася. – Все неприятности жизни начинаются с барышень. Все девушки, которые вампиршами впиваются в наши нежные сердца, поначалу кажутся необычными! Я НЕ ТАКАЯ, КАК ВСЕ! – это первое, что она заявляет. Пример тому моя негритянки. Сперва – дочь джунглей, сестра Маугли! Потом замечаешь, что от не по родному селедочкой и чесночком попахивает. А в результате что?!

– Что? – Леня окончательно одурел от этой ахинеи.

– Обнаруживаешь её рязанское происхождение! Где там студенты-негры института Лумумбы картошку убирали лет двадцать назад?! – в Рязани! И рязанская негритянка получается скучней и тошнотворней любой московской Машки с Ордынки! Ибо в целом, Леня, истина заключается в том, считает ли женщина сама себя красавицей или Бабой Ягой. Если она числит себя красоткой, то так оно и есть для окружающих, какой бы уродиной не была.

– Пошел к черту. – огорченно сказал Леня. – О чем-нибудь ещё ты можешь думать?

– Всегда думай о дамах! – уверенно посоветовал Вася. – В любых ситуациях мечтай о женщинах! И тогда дух твой сохранится безмятежным при любых кораблекрушениях. Я серьезно – кто она?

Леня решил, что остановить Васю всё равно не удастся и сообщил неуверенно.

– Она, по моему, какие-то призовые места брала на зимних Олимпийских играх. По фигурному катанию.

– Виктория? Виктория – фигурное катание? – напрягал Вася память. Фамилию знаешь?

– Да. Лобова.

– Помню! – вскрикнул Васька. – Виктория Лобова, лет пять назад весьма прогрессировала в парных танцах на льду! Но то ли ногу сломала, то ли позвонки в хребте сместила! Нет! Башкой об лед так грохнулась, что у неё «крыша поехала»! Тебе крупно повезло, Леня!

– Иди в баню... Врешь.

– Так в газетах писали. Эффектная была девчонка. Такие пентюхи как ты, слюни пускали на стадионах, на неё глядючи. Пускаешь слюни, Леня?

– Да. – вынужден был признать Леня. – Но это не главное, Вася. Тут ведь все во едино замешена: смерть Лимоновой, «мерседес», кирпич на голову Акмалова...

Вася почесал нос, скорчил озабоченную рожу и сказал убежденно.

– Может так, а может ты валишь в одну кучу вовсе не связанные между собой дела. Проверим Тимофея на вшивость?

– Как?

– Элементарно! Найдем под нашим столиком в кафе «жучки» и возмем Тимошку за жабры! Ну?! – Вася уже вошел в азарт игры и неожиданно завопил восторженно. – Слу-уша-ай! Да мы с Тимофея деньги за это слупим! Он же за наш столик кавказцев сажал! Их уголовные беседы подслушивал! Да они же нашего Тимошку зарежут! Всё, Леня! – кабатчик Тимофей в наших руках! Будем его доить?!

– Нехорошо это...

Двери в спорт-зал приоткрылись, группа карапузов в смешных костюмах втиснулась через порог и дети дружно выкрикнули.

– Добрый день, маэстро!

– Здраствуйте, леди и джентельмены. – на полном серьезе поздоровался Вася и сказал другу. – Я освобожусь часа через два, поболтайся где-нибудь, не мешай. А потом поедем раскалывать Тимофея.

Леня покинул зал, добрался до кабинета директора и все та же секретарша Ирина Николаевна, прекрасно помнившая Леню, позволила позвонить по телефону.

Куравель ответил как всегда деловито.

– В больнице Одинцова денег нет, так их ни у кого нет! Все одно надо было застолбить место, чтоб конкуренты не подваливались!

– Застолбил.

– Подарок пообещал?

«Подарком» в системе работы «Кураре» шифровалась взятка элементарная – её подсовывали главным врачам против договора на поставку препаратов: 10-15% от суммы поставки. И мзда эта порой была весьма солидной – коль скоро был большой заказ.

– Нет. – повинился Леня. – Он не из той породы, он бы меня с лестницы спустил.

– Много ты понимаешь в психологии! – фыркнул Куравель. – Всякий чиновник генетически закодирован на подарки! Ладно, вертайся до дому.

– Я тут ещё один армейский госпиталь присмотрел, там...

– Действуй! – оборвал Куравель. – Но поменьше занимайся психоанализом, а энергичней, по русски, прошибай двери «подарками»!

Добродушная до жалостливости Ирина Николаевна распросила Леню о житье-бытье и тяжело вздохнула.

– Что ты, что Вася твой и весь выпуск, ну, просто обманутое поколение. Поманили вас чужими идеалами западной идеалогии, а кроме как обокрали духовно, так ничего и не дали. Ведь и материально нынче только воры да бандиты сладко живут. Так, Ленечка?

– Так. – согласился он.

...Ни в какой госпиталь Леня не поехал – не было такого госпиталя. Зато свободных двух часов (при машине) хватало, чтоб навестить старика Коверкотова, раз уж он к себе призывал.

По дороге на Левобережную перегрелся мотор «волги» и заглох. Пришлось прижаться к обочине, открыть капот и положить на бензонасос мокрую тряпку. Густая жара на трассе зависла удушающим дымом выхлопных газов, асфальт плавился, многие водители сидели у руля в одних трусах.

Передохнувший мотор завелся и Леня добрался до знакомого двора уже без приключений. И как раз в тот момент, когда из своего дома показался Коверкотов – с рюкзаком за плечами и лопатой, замотанной в белую тряпку.

– Приехал? Послание получил? Молодец. – увидев Леню, сказал Коверкотов. – Ты на авто? Тем лучше, поедем, свершим обряд.

Леня не очень понял старика, но усадил его в машину, лопату и рюкзак положили на заднии кресла.

– Какой обряд и куда едем?

– Укажу. Давай прямо. О делах не говорим пока, момент серьезный.

– Как угодно.

Старик казался Лене сосредоточенным и печальным, к разговорам склонен не был и Леня не навязывался, решив, что время к тому придет.

По указанию Коверкотова она выкатились из Левобережной в направлении параллельном Кольцевой дороге – к Долгопрудному, но до него не доехали, через километр Коверкотов приказал.

– Направо.

Леня принял направо и не сразу разглядел, что едет по аллее большущего кладбища. Однако погост они прошли насквозь и оказались в небольшой роще.

– Стоп. – обьявил Коверкотов. – Здесь все и свершим. Он, конечно, как друг мне был, как человек, но среди людей хоронить не положено. С краю вполне достойно будет.

– Кого хоронить? – Леня так и не понимал ничего.