Наталья Андреева - Влюбленные безумны Страница 21

Она сладко спала, когда в комнату вошла горничная.

– Ваше сиятельство, – робко позвала девушка. – Ваше сиятельство, проснитесь. Вас там спрашивают.

– Я никого не принимаю, – с досадой сказала Александра и отвернулась к стене. – Еще слишком рано.

– Эта дама говорит, что она ваша сестра. А с ней ребеночек маленький.

– Что?!

Александра мгновенно проснулась.

– Жюли! – радостно закричала она. – Она приехала! Боже! Какое счастье! Одеваться! Скорее!

– А с дамой-то, что прикажите? Впускать али нет? А то Елена Алексеевна говорят…

– Это мой дом, а не Елены Алексеевны, – резко оборвала она горничную. – Всех раздеть и проводить в большую гостиную, где напоить горячим чаем. Вещи нести в дом. Скажи сестре, что я сейчас спущусь.

При помощи служанки Александра торопливо оделась. Ее лицо сияло от радости. Наконец-то в доме появилась родная душа! Какое счастье! Она торопливо спустилась вниз, так ей не терпелось исповедаться обожаемой Юленьке и получить от нее мудрый совет. По всему дому была суета, лакеи вносили тюки и чемоданы, горничные куда-то бежали с охапками верхней одежды, незнакомая девушка в повязанном крест-накрест на груди платке, с простецким лицом, открыв рот, стояла в передней, явно не зная, что ей делать.

– Ты кто? – спросила Александра, едва на нее не наткнувшись.

– Марья, прислуга господская. Куды идтить-то?

– Иди в людскую, скажи, что я велела тебя накормить.

– А вы кто будете-то, барыня?

– Хозяйка, графиня Ланина. Странно, что в Селивановке меня не знают.

– Дык я ж не из Селивановки, ваше сиятельство, – засмущалась Марья.

Уже не слушая ее, Александра стремительно прошла в гостиную. Ей не терпелось обнять Жюли. Вот она сидит за чайным столом, ее любимая сестра, в дорожном темном платье с глухим воротом, черные волосы спрятаны под чепцом, обшитым широкой желтой лентой… Желтой?

– Как же я рада тебя видеть, дорогая, – сладко пропела госпожа Осинкина, поднимаясь из-за стола. – Дай же я обниму тебя, Сашенька!

– Софи? – растерялась Александра. – Ты здесь? Откуда?

– Я тебе сейчас все расскажу, – затараторила Софи. – Но дай же я обниму тебя, сестрица! Как же я соскучилась!

Александра с неприязнью почувствовала ее холодные губы и фальшивые объятья. Она отметила, что Софи постарела и подурнела, хотя и раньше не отличалась особой красотой. Теперь же по лицу сестры пошли пятна, похожие на родимые, волосы были сальные, а талия заметно расплылась. Должно быть, госпожа Осинкина не носит корсета. И вообще, она стала какая-то вульгарная, кажется, что от нее пахнет чесноком и дымом полевой кухни.

– Я знала, что и ты мне будешь рада! – с воодушевлением сказала Софи. И вдруг пронзительно закричала: – Наташа! Где ж Коленька? Неси его скорее сюда!

В гостиной появилась некрасивая женщина с мальчиком около двух лет, тоже некрасивым. Глаза у него были испуганные, рот приоткрыт, что придавало ему чрезвычайно глупый вид, а пегие волосы росли клоками. Александра поняла, что это ее племянник.

– Правда, он прелесть? – воскликнула Софи и кинулась целовать мальчика. Тот заревел. – Унеси, – велела госпожа Осинкина няньке, поправляя чепец. – Ему надо дать каши. Ах, мы так проголодались! Так устали! Дорога была утомительная! Представляешь, моя дорогая, мы ехали пять суток! Лошадей все время забирали какие-то военные и важные чиновники. Все по государственной надобности. А мне приходилось ночевать на постоялых дворах, есть скверную еду и слушать плач моего Коленьки, который так слаб здоровьем, – Софи всхлипнула и приложила к глазам кружевной платочек далеко не первой свежести. – Кому есть дело до какой-то пехотной штабс-капитанши? Я совсем без сил, – простонала она. – Но теперь, надеюсь, мы будем вознаграждены за все.

Александра присела, чтобы только избежать новых родственных поцелуев и объятий, на которые, кажется, была настроена Софи, и старательно принялась расправлять складки платья, лишь бы не встречаться глазами с сестрой. Внезапный приезд Софи выбил ее из колеи. И откровенно говоря, радости он не принес, скорее напротив.

– Ах, какое у тебя восхитительное платье, какой шикарный браслет! – не унималась та. – И у тебя такой цветущий вид, дорогая!

«По крайней мере, она научилась говорить приятные вещи, а раньше только язвила», – подумала графиня Ланина.

– Ваше сиятельство желает завтракать? – почтительно склонившись, спросил неслышно появившийся в гостиной лакей.

– Прикажи сварить мне кофе покрепче. И… – графиня Ланина со вздохом посмотрела на Софи. – Пожалуй, да, завтракать. Вели накрывать на стол. Мои гости проголодались.

– И мне бы кофе, – торопливо, с жадностью сказала сестра.

Одета она была бедно и неопрятно. Александра уже поняла, что семья пехотного щтабс-капитана Осинкина сильно нуждается. Кофе для них роскошь, они, небось, и чай-то экономят, заваривают по щепоткам, и не единожды доливают кипяток в заварочный чайник. Ей вдруг стало стыдно. Она тут купается в роскоши, а родственники почти голодают!

– Распорядись, чтобы моей сестре подали кофе, – велела она. Слуга тут же исчез.

– Ты стала настоящей дамой, – льстиво сказала Софи. – Твой дом… Какая роскошь! – простонала госпожа Осинкина. – У тебя столько комнат, столько прислуги, в то время как мы порою ютимся в курной избе! Если бы ты знала, сестрица, как я устала от бесконечных скитаний по гарнизонам!

– Ты сама выбрала этот путь, – холодно сказала Александра.

– Не всем же так повезло, как тебе, – завистливо сказала Софи. – Будто у меня был выбор!

– Зато ты первая из нас вышла замуж, – насмешливо заметила графиня Ланина. – Ты ведь этого хотела.

– Мне, конечно, следовало подождать, – с досадой сказала госпожа Осинкина. – Если бы я знала, что все так обернется…

– Что ты имеешь в виду?

– Твои успехи в свете, о которых все говорят. Уж ты-то нашла бы мне мужа получше!

– Я?!

– А разве родственники не должны друг другу помогать?

Александра наконец поняла, зачем приехала Софи. Устраивать карьеру супруга, раз не получилось сразу выйти замуж за генерала. Она почувствовала к сестре откровенную неприязнь. Они с Софи и раньше-то не были близки, та была очень уж зла на язык и завистлива. Замужество только усилило все плохие качества Софьи Васильевны. Это было видно по манерам и поведению госпожи Осинкиной.

– Какой же помощи ты ждешь от меня? – холодно спросила Александра у сестры.

– Позволь мне пожить в твоем доме.

– А как же твой муж?

– Федор Платонович покамест побудет в гарнизоне.

– А что потом?

– Полно, дорогая, не строй из себя невинность. Ведь ты же нам обещала!

– Я что-то не припомню.

– Нет, ты обещала, – капризно сказала Софи. – Когда Федя ко мне сватался, помнишь? У тебя уже тогда были отношения с графом, все ожидали, что он увезет тебя в Петербург. Конечно, никто не ожидал, что он на тебя женится. Но ты нам обещала. Что тебе стоит при том положении, которое ты теперь занимаешь? – не унималась она. – Жюли мне недавно писала о твоих успехах в свете. Твой муж назначен на важный пост, а сама ты статс-дамой Ее Высочества, – с придыханием сказала Софи. – Все говорят и об особом внимании, которым почтил тебя государь, – закатив глаза, прошептала госпожа Осинкина.

– Этого Жюли не могла тебе писать, – резко сказала Александра.

– Ах, при чем тут Жюли? Все говорят.

– Я все еще не понимаю, почему должна тебе помогать. Тем более твоему мужу. Я не вижу возможности тебе жить в моем доме. На днях я собираюсь затеять здесь перестройку. Я, конечно, дам тебе денег…

– Но куда же я поеду? В таком положении? – Софи опустила глаза вниз, на свой живот.

– Ты что, ждешь ребенка?!

– Да.

– Зачем же ты ехала в такую даль?! Беременная?!

– Я знала, что сестра обо мне позаботится. Ведь так? – просительно посмотрела на нее Софи.

Александра почувствовала, что ее зажали в угол. Что скажет теперь графиня Елена Алексеевна? А муж?

– Алексей Николаевич должен приехать на днях, – холодно сказала она сестре. – Решать ему. В конце концов, это его дом.

– Ах, перестань! Разве он тебе в чем-нибудь откажет? Разве ты не крутишь престарелым мужем, как хочешь?

В соседней комнате раздался шелест женского платья. Софи сказала последнюю фразу слишком уж громко, она вообще не должна была этого говорить. Но госпожа Осинкина не отличалась изысканностью манер, гарнизонная жизнь сделала из нее даму бесцеремонную, вульгарную и неразборчивую в средствах для достижения цели. А цель у нее теперь была одна: сделать карьеру мужу и перебраться на житье в столицу.

– Я услышала, что у нас гости, – сказала графиня Безобразова, входя в гостиную. Софи проворно вскочила и стала буквально пожирать Элен глазами.

– Да, ко мне приехала сестра, – нехотя призналась Александра, и взяв себя в руки, поднялась и представила: – Софья Васильевна Осинкина. Софи, позволь тебе представить графиню Елену Алексеевну Безобразову, мою… падчерицу, – слегка замявшись, добавила она.