Елена Яковлева - Крокодиловы слезы Страница 21

Я присела рядом с ним на корточки и глянула ему в лицо, выражавшее безмерное страдание: низкие косматые брови сведены на переносице, синюшные губы стиснуты. Я подумала, что даже киллеры не заслуживают таких мучений.

Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.

- А, это опять ты... - тихо сказал он.

Значит, узнал.

Я зачем-то взяла его за руку и пообещала:

- Сейчас мы отвезем вас в больницу. Тут у меня рядом такси...

- Не надо, - отрицательно покачал он головой и снова застонал.

- Сейчас, сейчас! - Я вскочила, хотела уже бежать за таксистом, но остановилась. Снова наклонилась над раненым киллером и спросила, вежливо так и участливо:

- Скажите, пожалуйста, кто и почему хочет убить Тимура Проскурина?

Урфин Джюс растянул губы в странном подобии улыбки:

- Я тут ни при чем...

Я хотела ему возразить, но его мученическое лицо вдруг разгладилось, он зевнул, словно только что встал с постели, и затих. Умер, Урфин Джюс умер! Я села на пыльные ступеньки и заплакала. Я плакала от усталости, от обиды, от безнадежности собственных попыток разобраться в хитросплетениях этой запутанной головоломки и еще самую малость.., от жалости к Урфину Джюсу. Пусть он и киллер, но тоже имеет право на малую толику сочувствия. До вчерашнего дня я ничего о нем не знала, половину сегодняшнего дня люто ненавидела, а теперь он лежал у моих ног, в пыли, мертвый и беззащитный, как брошенный ребенок. А Варфоломей? Варфоломея я тоже впервые видела вчера, на кладбище, над могилой мнимого Тимура, а через день-другой его самого зароют где-нибудь неподалеку. Ужас? Еще какой!

Поглощенная этими печальными мыслями, я не сразу сообразила, что тот, кто убил Урфина Джюса, сейчас где-нибудь поблизости. Не исключено, что он стоит этажом выше и только и ждет удобного момента, чтобы нанести новый удар. Крик застрял у меня в горле, в сознании все смешалось...

Очнулась я только в такси. - Все в порядке? - спросил меня парень-водитель.

Я молча кивнула. Не могла же я ему рассказать о трупе, лежащем на грязной лестнице недостроенной панельной девятиэтажки.

***

Я чувствовала себя чуть-чуть получше, чем Урфин Джюс, и страстно мечтала о собственной постели, в данный момент занятой любимым, но неверным мужчиной. Кстати, только мысль о нем заставила меня разлепить пересохшие губы и попросить таксиста, чтобы он остановил машину у ближайшего к моему дому гастронома.

- Подождать? - привычно осведомился он. Видно, щедрость моих чаевых произвела на него благоприятное впечатление.

Я распределила остатки сил таким образом, чтобы их хватило на две вещи: отрицательно покачать головой и, покряхтывая, выбраться из автомобиля. Вот уж не думала, что за один только день можно из в меру привлекательной женщины в расцвете лет превратиться в полную развалину. Впрочем, экономить следовало не только силы, но и деньги, ибо последние неумеренные траты нанесли существенный, если не сокрушительный удар по моему бюджету. Во всяком случае, того, что у меня осталось после расчетов с таксистом, хватало на литр молока и пару сдобных булок. Ничего, больным показана диета. Такси медленно отъехало от тротуара, подмигивая мне на прощание левой фарой, а я побрела к гастроному, прихрамывая на обе ноги.

Нехитрые покупки отняли у меня кучу времени, потому что я бродила между уставленными товаром полками, будто в трех соснах заблудилась, а мысли мои были там, в недостроенной девятиэтажке. Все, мой поиск зашел в тупик, вынужденно констатировала я, последняя ниточка оборвалась. Мне не удалось выяснить, с кем должен был встретиться Урфин Джюс на Кондратьевской набережной, мне даже не удалось узнать, кто убил Варфоломея: Урфин Джюс или Альбина. Мне вообще ничего не удалось. Впрочем, тут с какой стороны посмотреть. По крайней мере, участи Варфоломея и Урфина Джюса я все-таки избежала, при том, что мои шансы разделить их печальную судьбу были очень даже велики. Мне нужно радоваться, а я давлюсь слезами, и все из-за того, что мне рассказала Альбина. Из-за этих паршивых фотографий, вдребезги разбивших мои мечты о любви. Подумать только, ведь еще сегодня утром я на одной ножке от счастья прыгала: мой супермен вернулся ко мне даже с того света, ко мне и только ко мне!

С головой погрузившись в эти безрадостные размышления, я проблуждала по гастроному не меньше четверти часа, не сразу вспомнив, за чем я, собственно, пришла. Я ничего не видела, потому что перед моими глазами стояли пышнотелые блондинки и субтильные брюнетки из коллекции моего супермена, которого я считала лучшим мужчиной всех времен и народов! Вот приду сейчас и выскажу ему все, что я о нем думаю. Швырну в его смазливую рожу глянцевые карточки, сделанные частным сыщиком по Альбининому заказу.

К тому моменту, как я добралась до кассы, я распалилась до такой степени, что с великими трудностями отсчитала нужную сумму. С каким удовольствием я бы расцарапала физиономию этому блудливому мартовскому коту, если бы она, эта физиономия, не была бы помята и без моей помощи. Вспомнив о Тимуровых увечьях, я самую малость поостыла. Эх, придется мне повременить с праведным гневом, по крайней мере до тех пор, пока Тимур не поправится. Вся проблема в том, что я его люблю так же сильно, как ненавижу.

- Ладно уж, потерплю, самую малость потерплю, - цедила я сквозь зубы по дороге к дому, и редкие ночные прохожие шарахались от меня в стороны, принимая за городскую сумасшедшую. Не так уж сильно они ошибались.

Что меня насторожило, так это темные окна моей квартиры. Сначала я запаниковала, а потом рассудила, что Тимур всего лишь не хочет афишировать своего присутствия исключительно в целях конспирации. Чтобы найти ключ от квартиры, мне пришлось перетряхнуть сумку. Ужаснее всего, что фотографии Тимуровых одалисок при этом рассыпались по кафельному полу и мне пришлось долго собирать их в кромешной темноте, проклиная себя за неуклюжесть и вытирая пыль подолом юбки. Потом я возблагодарила бога за то, что подниматься мне нужно всего лишь на один этаж, в противном случае я бы, наверное, заснула в подъезде под лестницей, так я устала.

Наконец я открыла злополучную дверь, ввалилась в квартиру и нашарила на стене выключатель. Свет выхватил из темноты вешалку в прихожей, кресло и край свисающего с кровати одеяла.

- Тимур! - позвала я слабым голосом.

В ответ - ни звука.

Я сбросила туфли, идти босиком было приятно. Вошла в комнату и остолбенела:

Тимура в постели не было!

Это был шок. Какое-то время я молча гипнотизировала пустую кровать, потом плотно зажмурила глаза и открыла их вновь в надежде увидеть Тимура. Увы, моим чаяниям не суждено было сбыться. Я стала метаться по квартире, заглядывая во все уголки и щели, словно искала не высокого мужчину в расцвете лет, а иголку. Нигде! Не только Тимура, но даже малейшего напоминания о нем. Словно его и не было вовсе. Я потерла лоб: так что же, он мне приснился? А желтый конверт? Я подбежала к кровати и сунула руку под матрас: ничего!

Стоп, сказала я себе, успокойся и сосредоточься, но вместо этого галопом бросилась на кухню, чтобы заглянуть в мусорное ведро, в котором должны были лежать ошметки гипса, оставшиеся после утреннего визита Люси. Но и ведро оказалось девственно чистым. Мне стало страшно. Нет, не за себя, ибо я ни одной минуты не сомневалась в том, что с головой у меня все в порядке, а за Тимура. Где он, что с ним?

Я вернулась в комнату, легла на кровать, еще хранившую запах Тимура (вот оно доказательство!), и уставилась в потолок. Я прокручивала в голове варианты один страшнее другого. Номер один: Тимура арестовала милиция. Нет, это исключено. Стали бы милиционеры выносить мое мусорное ведро! И потом, меня бы тогда тоже замели за соучастие, или, как там у них, за укрывательство. Значит... Значит, милиция тут ни при чем.

Но если не милиция, то кто? А вдруг до него добрались те самые негодяи, что уже пытались его убить? Но как они могли узнать, что он жив? Как-то узнали, а теперь им и вовсе никто не воспрепятствует с ним расправиться, поскольку для всех, кроме меня, Тимур мертв. Кто помешает им убить его и замести все следы вплоть до ошметков гипса в мусорном ведре? Никто, кроме меня, потому что я знаю, что он жив, и им придется убить и меня тоже. Странно, что они до сих пор этого не сделали. Раз уж они проникли в мою квартиру, запросто могли бы устроить здесь засаду, я бы и пикнуть не успела. Отсюда вывод: либо эти преступники не блещут умственными способностями, либо они вернутся с минуты на минуту и доведут свое черное дело до конца, либо...

Либо вариант номер три. Здесь не было ни милиции, ни преступников, Тимур сам ушел. Со сломанной ногой? Но ведь как-то он пришкандыбал ко мне прошлой ночью, да и Люська не дала мне стопроцентной гарантии в том, что у него перелом. Может, ушиб или вывих. А чтобы подтвердить или опровергнуть предварительный диагноз, нужно сделать рентген.

Ну хорошо, допустим, Тимур в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Ему надоело здесь валяться, и он ушел. Вот только куда? Сердце мое кольнуло: а если он все-таки решился на явку с повинной? Но почему он не оставил мне даже записки, почему? Будто не знал, что я буду волноваться! И вдруг меня словно током пронзило, я вспомнила слова Альбины: