Марина Серова - Тайна раскроется в полночь Страница 21

Не было дивной площади, не было ворот Золотого Города и мудрого Гермеса Трисмегиста – надо мной стояли мои родные, с облегчением утирая слезы. Я ощутила тоску и бессильно закрыла глаза.

Вы говорите, что на меня обрушилась стена, а я отвечаю: нет, это Гермес положил мне руку на плечо! Вы говорите, что я едва не погибла, а я отвечаю: увы, я понимаю умом, что не дошла до рая всего лишь несколько шагов!..»

Что ни говори, а литературным даром Софья Златогорская обладала в полной мере – события жизни в ее изложении читались как блестящий триллер, и я словно наяву, в ярких красках видела ее, в компании с мифическим Гермесом движущуюся к воротам Золотого Города.

Следует отметить, что все три «урока смерти» Златогорской завершались все теми же повторениями лишь с небольшими изменениями. Второй «урок смерти», когда Гермес приказал Софье взять в руки оставленный дедом на каминной полке пистолет и выстрелить в себя, завершался так: «Вы стенаете – я едва не убила себя, а я отвечаю: нет, это Гермес положил мне руку на плечо! Вы говорите, что я едва не погибла, а я отвечаю: увы, я сердцем понимаю, что не дошла до рая всего лишь несколько шагов!..»

Третий «урок смерти», на удивление точно скопированный нашим убийцей, завершался в изложении Златогорской так: «Вы стенаете – я испила яду, а я отвечаю: нет, это Гермес положил мне руку на плечо! Вы говорите, что я едва не погибла, а я отвечаю: увы, я душой понимаю, что не дошла до рая всего лишь несколько шагов!..»

После этого Гермес возвестил Софье, что ее «уроки смерти» завершены: «Отныне ты не боишься смерти и, значит, можешь жить!» Практически сразу Златогорская отправилась вместе с любимой бабушкой в Египет и здесь, в волшебной и таинственной стране пирамид и фараонов, открыла для себя свой Золотой Город, город снов – Каир…

Я захлопнула книгу и несколько минут сидела, рассеянно глядя на отблески фонарей из окна, на тени, плетущие странные узоры на стене. Внезапно мне пришла в голову мысль, что, возможно, Ольга по-своему счастливая женщина, раз сумела и в двадцать пять лет сохранить чистую душу ребенка и воспринимает мир через призму волшебства. Как это Герман сказал: он влюбился в нее, увидев, как она кормит бездомного щенка. Быть может, просто именно в этот момент он ощутил любовь, которая исходила из нее? Ведь он вырос среди родных, которые наверняка не привыкли делиться последней корочкой хлеба с ближними своими, потому они с самого начала и прозвали Ольгу чокнутой. А я сама? Меня тоже раздражали ее слова и то, что она называла меня Учителем. «Чокнутая»!.. Как знать, может быть, на таких вот «чокнутых» и держится наш мир.

Я вздохнула, отложила книгу в сторону и, выключив лампу, улеглась поудобнее. Итак, первое, что требуется предпринять утром, – по возможности поймать неуловимого Гошу и побеседовать с ним по душам. Во-вторых, разобраться с записками, отпечатанными на некой старой печатной машинке с русским и латинским шрифтами. Удивительно, но факт: в наше время повальной компьютеризации некто, видимо, для пущего эффекта, отыскал где-то печатную машинку и не поленился отпечатать на ней заранее подготовленный текст. При обыске в доме мы никакой такой печатной машинки не обнаружили. Между тем не охваченными нашим обыском остались лишь подвал и чердак. Подвал, где произошло первое покушение, тщательно заперт, а чердак?..

Я перевернулась на другой бок. Значит, следует с утра позвонить Герману и попросить его лично поискать на чердаке печатную машинку, а заодно проверить лишний раз надежность замка двери подвала. Я же сама вполне могу пробежаться по окрестным библиотекам, где, пожалуй, в наши дни только и могут сохраниться оные печатные машинки. Конечно, возможны еще варианты – наш убийца мог попросту зайти к кому-то в гости да напечатать там свою записку, но в таком случае обнаружить что-то вряд ли возможно. А библиотеки – вариант вполне подходящий, если оббежать, по крайней мере, ближайшие к особняку. Вот уж реально «волка ноги кормят»!

И на этом моя беготня не завершится: следует еще договориться о встрече с моим старым добрым знакомым по прозвищу Оруженосец, прийти к нему и продемонстрировать пистолет. Интересно, что знаток оружия скажет про этот симпатичный «дамский» образец?

Я зевнула. Все – необходимо уснуть и немедленно: будет день, будет и пища, то бишь дела. Я крепко закрыла глаза и приказала себе спать…

Глава 19

Утро в лучших традициях трудовых будней началось для меня трелями телефонов – и домашнего, и сотового. Еще не совсем понимая, на каком свете нахожусь, я подхватила трубку домашнего, прижала ее к уху и вновь рухнула в кровать, нажимая на кнопку «ответ» на сотовом и прижимая ее ко второму уху – все-таки хорошо, что у всех у нас по целых два уха!

– Да, я слушаю…

– Слушаю!

На том конце трубки домашнего телефона раздалось отдаленное завывание – то ли ветра, то ли еще чего, а по сотовому я услышала голос Германа:

– Алло, Татьяна? С добрым утром. Надеюсь, я вас не разбудил…

Тут же в домашней трубке завывание перешло в еле слышную песню «Город Золотой» в исполнении Бориса Гребенщикова.

– О господи, что там такое…

В одном ухе звучал мирный голос великого БГ, в другом раздался удивленный и слегка настороженный голос Германа:

– Что вы имеете в виду?

Каюсь, в течение нескольких секунд я сидела, довольно тупо пялясь на две трубки в своих руках, пока до меня наконец не дошло, что нужно ответить по сотовому Герману: «Извините, я чуть позже сама вам перезвоню!» Вторую трубку я вновь прижала к уху и требовательно произнесла:

– Слушайте, хватит там петь, выключайте Гребенщикова, этот детский сад мне надоел, и вы о своих подвигах еще пожалеете!

Пение про Город Золотой внезапно прекратилось, сменившись банальными короткими гудками. Стало быть, ясное дело: некто попросту прокрутил мне аудиозапись песни про тот самый Город Золотой из «уроков смерти», надеясь то ли припугнуть, то ли попросту настроить на мистическую волну.

Следующей моей мыслью было, что, если следовать моим ночным размышлениям по поводу того, что наш убийца должен готовить очередное покушение теперь уже по своему собственному сценарию, то вполне возможно, события развиваются несколько быстрее, чем я думала, и данный звонок – прелюдия попытки № 4. А это уже призывало меня действовать быстрее.

Я накинула на плечи халат и отправилась на кухню варить традиционный кофе, чтобы побыстрее прийти в себя и взяться за дело. Засыпав в турку молотый кофе, я сделала звонок Герману:

– Алло, Герман? Извиняюсь, но вынуждена была прервать ваш звонок, чуть позже все вам расскажу, а пока прошу как можно более кратко сообщить мне то, что вы хотели сказать.

Герман откашлялся и произнес без лишних предисловий:

– Мне только что позвонили из клиники. Лечащий врач сообщил, что его еще вчера заинтересовал общий анализ крови Ольги и он тут же взял кровь на более подробный анализ. А сегодня с утра пораньше позвонил мне и сообщил, что в крови Ольги обнаружен, – тут он на какое-то время смолк, очевидно, листая блокнот, – обнаружен насвай. Сразу вам все объясню, потому как я сам до сих пор такого слова не слышал. Насвай – это легкий наркотик, который делают в домашних условиях: прессуют табак, еще какую-то дрянь, клей… Так вот, врач сказал, что, судя по всему, этот наркотик некто практически ежедневно подмешивал Ольге в еду – достаточно просто подложить крошечное драже в кашу или чай. Вы понимаете? А я-то порой удивлялся, отчего Ольга как-то странно себя ведет!

Что ж, эта информация лишь подтверждала мои выводы: некто всерьез готовил Ольгу к смерти в духе Златогорской, а чтобы она не размышляла, а слепо выполняла все инструкции, «подкармливал» ее этим самым насваем.

Я, в свою очередь, сделала распоряжения, настояв на том, чтобы Герман до отъезда из дома в госпиталь, а затем – на работу проверил, надежно ли заперт подвал, а затем непременно поднялся с фонариком на чердак и проверил его на наличие печатной машинки. Герман молча меня выслушал и дал обещание все в точности исполнить.

День только-только начинался, а уже принес первые известия. Итак: Герман, как только проведет все свои проверки, позвонит, чтобы сообщить о результате. Мне же, испив утренний кофе, следует первым делом заскочить в нечистый дом, чтобы переговорить с фурией Светланой по поводу того, как питалась Ольга и была ли возможность подсунуть что-то ей в тарелку.

Наблюдая, как медленно поднимается пенная шапка в турке, я сделала себе заметку: до того как покинуть дом, надо созвониться и договориться о встрече с Оруженосцем, чтобы после нечистого дома сразу же отправиться к нему на рандеву. Этот самый Оруженосец, имени которого не помнил, пожалуй, и он сам, всю свою сознательную жизнь собирал коллекцию огнестрельного оружия и слыл лучшим специалистом по оному оружию во всей Тарасовской губернии. Именно к нему в экстренных случаях обращались за консультацией даже сотрудники правоохранительных органов. Надо ли добавлять, что, только увидев старинный пистолет, этот эстет и умница весь растает и не будет пилить меня за столь ранний визит?..