Марина Серова - Цена случайной ночи Страница 21

— Точно сказать пока нельзя. Но мне почему-то кажется — непричастны.

У меня было основание так говорить. Но не могла же я сказать истинную причину Костину — ответ моих гадальных костей! А Никита Владимирович, похоже, остался недоволен, что я, когда дело уже практически, по его понятиям, завершено, вдруг хочу разрабатывать другие версии.

— Я, конечно, могу сделать запрос, — пожал плечами Костин.

— Нет, проще это сделать мне, через милицию по сведениям о регистрации. Если он освободился, то обязан был зарегистрироваться по месту, так сказать, предыдущей прописки.

Костин кивнул.

— Что же касается отморозков, как вы говорите, то ими уже милиция будет заниматься. Здесь я как бы и не в силах повлиять на ситуацию. Пускай проверяют алиби, сопоставляют…

Никита Владимирович решительно взмахнул рукой.

— Они, наверняка они. Даже сомневаться не хочу. Ведь они же планировали ее убийство, об этом знал Антипов — это все подтверждается их собственными словами! Таня, вы хорошо все сделали, сработали очень качественно, я вас поздравляю! Если бы можно было, мы бы с вами сейчас выпили шампанского, но мне, к сожалению, пора на работу. — Костин, расправившись наконец с едой, вытер губы салфеткой.

— Было приятно с вами пообедать, — улыбнулась я. — Спасибо.

— Не за что, — ответил Никита Владимирович. — Примите еще раз мои поздравления.

Возвратившись домой, я достала купленный по дороге «Космополитен» и решила, что могу себе позволить некоторое время посвятить чтению, а также кофепитию. Однако долго наслаждаться журналом для женщин мне не пришлось, по закону подлости в дверь позвонили. С сожалением отложив «Космо» в сторону, я пошла открывать. На пороге стояла Ксения Шувалова, и вид у нее был совсем потерянный. Уголки губ опущены, глаза явно заплаканы.

— Что случилось? — первым делом спросила я, даже не дав девушке переступить порог.

— Да… Понимаете… В общем, это не имеет отношения к делу, — выпалила Ксения. — Не обращайте внимания. Я вообще-то по делу.

— Ну проходи, — пожала я плечами, пропуская ее в квартиру.

Ксения, как-то нервно подергивая плечом, прошла в комнату.

— Кофе будешь? — спросила я, и она тут же кивнула.

Я отправилась на кухню варить кофе, а когда вернулась, девушка сидела на диване, перелистывая отброшенный мною журнал, который ее явно заинтересовал. Я бросила взгляд на название статьи, которой она увлеклась, и прочитала: «Если он тебя не понимает…»

«Все понятно, — усмехнулась я. — Проблемы с любимым, что еще может волновать девушку в ее возрасте?»

Однако задавать никаких вопросов на эту тему я Ксении не стала, вместо этого протянула ей чашку с кофе. Она поблагодарила и сделала пару глотков, после чего отставила чашку на журнальный столик.

— Я посмотрела мамины вещи, — наконец произнесла она. — И… вот.

Она открыла сумку и протянула мне извлеченную оттуда изящную визитку, на которой золотистыми буквами было написано «Валентин Павлович Золотарев, фирма „Армада“». Далее шли телефоны этой самой «Армады», факс и прочее.

— Где ты это нашла? — спросила я девушку.

— В мамином столе, — ответила та.

— А ты уверена, что это тот самый Валентин, который мне нужен? — спросила я, хотя сама понимала, что она не может этого знать наверняка.

— Наверное, — пожала плечами Ксения. — Во всяком случае, ничего больше, связанного с Валентином, я не обнаружила. И потом, это, наверное, личное, — тихо закончила она.

— Почему ты так решила? — удивленно вскинула я брови.

— Потому что это лежало в мамином блокноте, где записаны адреса и телефоны родственников и друзей, — пояснила Ксения. — У мамы было два блокнота: один для всяких деловых записей, в основном по работе, и тот, в котором я нашла эту визитку. В «личном» нет ни одного телефона постороннего человека. И визитка лежала в нем.

— А в самом блокноте никакого Валентина не значится? — уточнила я.

— Нет, я бы сказала вам. Вот, только визитка. На всякий случай я, конечно же, пересмотрела и «деловой» блокнот мамы. Но там вообще никакого Валентина нет, и этого тоже. — Она кивнула на визитку.

— И твоя мама в самом деле никогда не упоминала о нем?

— Нет, — покачала головой Ксения. — Я как-то не привыкла думать, что мама может… Нет, я понимала, конечно, что она теперь свободная женщина, еще не очень старая, но… я как-то в первую очередь привыкла считать ее своей мамой, а подумать о ней как о женщине мне в голову не приходило. Вернее, приходило, но я старалась об этом не думать. В общем, вы понимаете, что я хочу сказать…

Ксения совсем смутилась, покраснела и опустила глаза.

— Конечно, я понимаю, — кивнула я. — Мы всегда думаем о своих родителях в первую очередь как о своих родителях. И, естественно, у тебя с мамой насчет ее личной жизни разговоров не возникало.

— Нет, — подтвердила Ксения. — Больше насчет моей.

— А что насчет твоей?

— Ну, обычные родительские предупреждения, опасения. — Ксения досадливо дернула плечиком. — Ничего интересного.

Она чуть помолчала, потом снова полезла в свою сумочку.

— Вот. — Она протянула мне пачку денег. — Это на дальнейшее расследование.

Я поблагодарила и убрала деньги. Ксения явно не спешила уходить, хотя, как мне казалось, сказала и сделала все. Я решила это уточнить:

— У тебя еще что-нибудь?

— Нет… То есть да, — неуверенно сказала она, нервно поглаживая кончиками пальцев чашку с недопитым кофе, и вдруг выпалила: — Скажите, а вас когда-нибудь предавал любимый человек?

— Именно любимый? — слегка удивившись, спросила я. — Слава богу, нет.

— Значит, вам повезло. — Ксения произнесла это столь трагично, с такой обреченностью на лице, что не оставалось никаких сомнений: сама она была глубоко убеждена, что ее участь сия не миновала, она предана любимым человеком. Мне стало любопытно, к тому же я понимала, что девушка неспроста заговорила об этом. Видимо, она больше нуждается сейчас во мне не как в частном детективе, а как в психологе. Возможно, раньше она адресовала бы свой вопрос маме, но сейчас, оставшись без нее, чувствует себя одинокой и беспомощной. Не став ее разочаровывать, я спросила:

— А что, тебя предали?

Ксения вздохнула, затем посмотрела мне прямо в глаза и решительно сказала:

— Мы расстались с Данилой. Навсегда.

Примерно это я и ожидала услышать. Осталось только выяснить, в чем причина «бесповоротного разрыва». И разобраться, такой ли уж он бесповоротный. И я начала осторожно, совсем как умудренная опытом пожилая дама:

— Ксения, молодые люди часто ругаются между собой…

— Нет! — решительно перебила меня Ксения. — Это навсегда! Я так решила!

— Ну что ж, — развела я руками и так же осторожно продолжила: — Если ты так решила, это, безусловно, твое право. А можно узнать почему?

— Он меня предал! — категорично заявила Ксения и принялась постукивать ногой о пол.

— Что ж, это весьма печально, если так, — сказала я. — Но, может быть, попробуем разобраться, действительно ли имеет место быть предательство? Что ты подразумеваешь под этим словом? Иногда под влиянием обиды мы можем обвинить близкого человека в предательстве, которого он на самом деле не совершал.

— Он поступил подло! — стояла на своем Ксения. — Он не принял мою сторону в вопросе, где ее однозначно нужно принять. Причем пошел на поводу у других людей.

Я мысленно вздохнула:

— Ксения, если уж ты заговорила об этом, может быть, расскажешь, что произошло? Мне трудно давать тебе какие-либо советы, не зная ситуации.

Ксения помолчала, потом кивнула:

— Все началось с того, что мне позвонил дядя Жора.

— Георгий Аркадьевич? — уточнила я.

— Ну да… Он спросил, как дела, а потом завел разговор насчет той квартиры. Дал понять, что теперь мы должны делить ее пополам.

— Что ж, это естественно, и этого следовало ожидать, — ответила я. — По-моему, вы с Данилой при мне это в общих чертах обсуждали.

— Да, — согласилась Ксения. — Но дело в том, что я не хочу ее делить! Эта квартира была завещана маме, и теперь она должна принадлежать мне!

— Ксения, но ведь твоя мама не оставила завещания в твою пользу, — мягко напомнила я. — Она вообще еще не успела вступить в права наследства, насколько я поняла. Следовательно, твой дядя может претендовать на долю, он тоже сын своего отца, как и твоя мама его дочь. Мне казалось, что ты готова к такому повороту событий.

— Ничего я не готова! — сердито воскликнула Ксения. — Просто поначалу у меня не было ни времени, ни сил об этом подумать. Но сейчас я более-менее пришла в себя и решила, что не стану ничего делить.

— А Данила, как я поняла, против такого твоего решения? — предположила я.

— Да, — подтвердила девушка. — Он присутствовал при этом моем разговоре с дядей и сразу же заявил, что он мною недоволен. Я с ним поделилась, сказала, что могу сделать так, чтобы это решилось в мою пользу. Ведь моя мама была судьей! У нее полно друзей в суде! И эти люди, конечно же, не оставили бы меня без поддержки, они встали бы на мою сторону и помогли добиться права на квартиру. А Данила сказал, что, дескать, я не права и порядочные люди так не поступают. При чем тут порядочность? Я никого не ограбила, не обманула, я хочу получить то, что принадлежит мне!