Андрей Быстров - Сфинкс Страница 21

Сидя на кровати, Борис предавался невеселым размышлениям. Персонаж из пьесы Чехова прокомментировал бы ситуацию словами: "Мы попали в ЗАПИНДЮ". Вот именно - в запиндю, да ещё в какую... Кто эти люди? Чего они добиваются? Впрочем, ответ на второй вопрос ясен: им нужен пароль к секретному файлу. Как только тюремщики убедятся, что пароль пленнику неизвестен, они избавятся от Бориса, как от хлама, обузы... Так может, не стоит их разочаровывать? Торговаться, пытаться выиграть время? Но с таким, как горилла Алик, не особенно поторгуешься.

Напряженные раздумья Бориса были прерваны - вспыхнул яркий свет. Градов зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что на ощупь определил размещение предметов в камере в общем правильно. Только в углу стоял ещё маленький металлический столик и возле него - удобное кресло.

Дверь отворилась, и в камеру вошел пожилой человек, уставившийся на Бориса необычайно проницательным взглядом. Градов не отводил глаз. Так продолжалось с минуту, после чего вошедший притворил за собой дверь, сел в кресло и сказал:

- Здравствуйте, Борис Михайлович. Меня зовут Генрих Рудольфович Бек. Не вижу смысла прятаться за чужим именем, потому что мы либо расстанемся друзьями, либо вы вообще отсюда не выйдете.

- В представлениях нет нужды, - парировал Градов. - Я узнал вас, видел по телевизору, кажется, в благотворительной программе. Господин Бек, владелец того и сего, друг бедноты, покровитель детишек-сирот... Знаете, мне очень хочется увидеть вас по телевизору ещё раз. В программе "Человек и закон"...

Бек слушал, чуть покачивая головой, с интересом и даже будто бы с удовольствием.

- Господин Градов, - произнес он, немного помолчав, - вы понимаете, что нам необходим пароль к файлу. Вы дадите нам его, но чуть позже, а сейчас я пришел не за этим. Представьте, сгораю от любопытства. Кто вы, собственно, такой?

- Борис Градов, ди-джей "Золотого века", начинающий писатель.

- О, да... Ваш опус я читал. Впечатляющий камуфляж.

- Камуфляж? В каком смысле?

- Сами понимаете. Да и вся ваша жизнь - камуфляж. Что вы, например, скажете об этом?

В руках Бека появился вырванный из ежедневника Бориса листок. Генрих Рудольфович прочел вслух:

- "Двенадцатого мая, в 16.45 - встреча с Юргеном. Документы Шернера". Кто такой Юрген? О каких документах идет речь?

Борис тяжело вздохнул, словно учитель арифметики, вынужденный вколачивать в голову дебила таблицу умножения.

- Вы же ознакомились с моим романом. Юрген - правая рука главного злодея. Документы Шернера - поименные списки организации Ледяного Паука...

- Хватит! - оборвал Бек. - Не прикидывайтесь дурачком! Дурачку не под силу спланировать похищение компьютера Калужского, спланировать так, чтобы это было принято за рядовую уголовщину. А как чисто ликвидированы исполнители!

У Бориса глаза на лоб полезли. Вот какой я, оказывается, крутой...

- Однако не думаю, - продолжал Бек, - чтобы вы организовали все это в одиночку. Такое невозможно представить... Ваши связи, Градов, - вот что меня интересует.

- Но если вы уверены, что я не один, - проговорил Градов, - почему вам не пришло в голову и другое? Ведь пароль к файлу могу знать не я, а скажем, мои шефы в Бонне...

- В Бонне?

- Это так, к примеру...

Генрих Рудольфович отметил про себя "Бонн" - он почитывал Фрейда и знал кое-что о симптоматических оговорках.

- Нет, - холодно улыбнулся Бек, - не проходит.

- Почему?

- Потому что вы не могли не удостовериться, что это ИМЕННО ТОТ файл.

- Логично, - кивнул Борис. - Генрих Рудольфович, давайте закончим роман вместе. У вас детективный склад ума.

- Спасибо за лестное предложение, - усмехнулся Бек. - Почему бы и нет? Засядем где-нибудь на вилле, на Лазурном берегу... Но сначала - пароль и ваши связи.

- Мне нужно все обдумать, - заявил Борис.

- Что тут обдумывать? Альтернатива вам известна.

- Не советую, - угрожающе проговорил Градов.

- Что? - брови всесильного магната приподнялись.

- У вас все в порядке со слухом? Я сказал - не советую. Вместе с тем я готов подумать, как помочь вам выбраться из этой ужасно неприятной для вас истории.

- Для меня? - Бек был ошеломлен. Он не помнил, когда в последний раз с ним разговаривали в подобном тоне. Может, в школе? Да и то в начальных классах... Черт, либо этот Градов - наглец, каких поискать, либо (что намного вероятнее, учитывая ход событий!) за ним немалая сила... Но какая? Кропотливейшие изыскания службы безопасности Бека ни к чему не привели... Надо продвигаться осторожнее, в потемках недолго и шею свернуть, подумал Генрих Рудольфович.

- Да, для вас, - подтвердил Градов. - Но не паникуйте. Может статься, мы и выработаем приемлемые формы сотрудничества. А пока предварительные условия...

- Какие?

- Немедленного освобождения не требую, вы верно подметили, что я не дурак. Но из подвала переведите меня куда-нибудь наверх. Пусть решетки, замки, охрана - но свет и комфорт. Телевизор, магнитофон, бритва "Браун". Получше кормить, бутылка сухого вина в день - обязательно. Я люблю сигареты "Честерфилд"... И верните очки.

В глазах Бека вспыхнули зловещие огоньки.

- Хорошо, Борис Михайлович. Все, о чем вы просите, будет вам предоставлено.

Бек вышел. Охранник запер дверь. Шагая по коридору, Генрих Рудольфович улыбался. Да, он обеспечит Градову свет и комфорт... Но если выяснится, что уважаемый Борис Михайлович - прыщ на ровном месте, он умрет не сразу. Он заплатит страшную цену за каждую выпитую им бутылку вина...

29

На столе перед Слейдом выстроились египетские приобретения Кострова статуэтки из вулканического камня, инкрустированные цветным стеклом, миниатюрные бронзовые модели парусных лодок, фигурки фантастических животных из слоновой кости, отделанные голубым фаянсом. Слейд брал в руки то один, то другой предмет, не особенно прислушиваясь к рекламным трелям Михаила Игнатьевича. Наконец он остановился на статуэтке из яшмы с вкраплениями ляпис-лазури, изображающей бога Озириса.

- Сколько вы хотите за это?

Костров рассчитывал продать Озириса максимум долларов за двести, поэтому в соответствии с идеей о прибавлении нулей без колебаний заявил:

- Две тысячи.

Слейд немедленно полез в карман и вручил ошеломленному Кострову две тысячи долларов сотенными.

- Небольшие суммы у меня всегда с собой, - пояснил он.

У Михаила Игнатьевича перехватило дыхание. Этот Мищенко может сделать его богачом... Но уже следующая фраза Слейда оказалась для Кострова ушатом холодной воды.

- К сожалению, в вашей коллекции меня больше ничто не привлекает. Это все, что у вас есть?

- Да... Постойте... Нет, не все, - Костров вспомнил о стилете. - Есть ещё одна очаровательная вещица, но она у моего друга.

- Что за вещица?

- Бронзовый стилет изумительной работы.

- Гм... А как бы взглянуть на него?

- Нет ничего проще, - Костров взялся за телефон, набрал номер Левандовского, но никто не ответил. Михаил Игнатьевич посмотрел на часы. А, понятно, он в институте... Да нет, скорее уже направляется домой. Если мы поедем к нему сейчас, наверняка застанем.

Слейд склонил голову набок, будто взвешивая, стоит ли тратить время на один-единственный, неизвестно какой предмет.

- Ну, хорошо, поедем... Правда, у меня на сегодня намечена встреча... Да ладно, не так это важно. Далеко живет ваш друг?

- Совсем близко. Могу отвезти вас на моей машине, если вы устали за рулем.

- Напротив, я за рулем отдыхаю... Так что с удовольствием сам нас обоих доставлю, а потом сразу на мою встречу - может, успею. Стоп, нет как вы обратно тогда доберетесь? Любезность требует вернуть вас домой.

- Не беспокойтесь, я доеду и на такси.

- Да? Вот и отлично.

На "Опеле" Слейда они подъехали к дому Левандовского.

- Подождите меня, - попросил Костров. - Если он успел вернуться, я принесу вещь.

Слейд не возражал, чем немало обрадовал Кострова, ведь Михаилу Игнатьевичу хотелось без посторонних поговорить о цене стилета.

Левандовский оказался дома, но похоже, не очень обрадовался приходу приятеля.

- Привет, - буркнул он и пошел вглубь квартиры. - Чаю выпьешь?

- Спасибо, Илья, тороплюсь. Я за стилетом... Ну, и узнать, что ты о нем выяснил.

- Немало выяснил, - произнес Левандовский, поворачиваясь к Кострову. Значит, сорок фунтов, а?

- Да, а что?

- А то, что страховая стоимость аналога, хранящегося в Египетском археологическом музее, - пятьдесят тысяч долларов...

- С ума сойти, - опешил Костров.

- И это не главное. Стилет представляет огромную научную ценность. Вообрази: внутри находится второе лезвие, покрытое иероглифами, да не простыми. Мне удалось частично расшифровать криптограмму - речь там идет о каком-то открытии ученых Древнего Египта. А может, оно и заимствовано у более древней культуры... Когда текст будет прочитан полностью, в наших исторических... Воззрениях может кое-что измениться... А стилет, конечно, необходимо передать в музей.