Дмитрий Сафонов - Ласковый убийца Страница 21

Болтушко взял последний вариант письма, и тоже смял его. Пошел и выкинул скомканные листы в мусорное ведро.

"Ни к чему это. Глупо как-то…" Он отправился на кухню ставить чайник, и в это время раздался телефонный звонок.

Алексей Борисович взял трубку:

– Да!

– Алешенька, здравствуй! Ты уже дома? – звонила жена.

"Идиотский вопрос!" – раздраженно подумал Болтушко. "Конечно, дома, а с кем же ты тогда разговариваешь? Эти бабы… Все-таки тупые существа!"

– Я-то уже дома, – с нажимом произнес он. – А вот ты где? У тебя что, часы остановились?

– Алешенька, тут такое дело… – зачастила Надя. – Я тебе потом расскажу. В общем, я сегодня буду ночевать у Кати. Ехать домой уже поздно, и потом, она в таком состоянии, что просто страшно оставлять ее одну. Мы тут втроем – я, Катя и Юлька.

– А что это у нее такое случилось, что ты обязательна должна остаться там ночевать? – грозно спросил Болтушко.

– Понимаешь, – понизила голос Надя. – От нее ушел муж.

– Какой муж? Ты же говорила, что они не расписаны. Сожитель, что ли? – возмущенно гремел на всю квартиру Болтушко.

– Ну да, да…

– Надя, – Алексей Борисович старался быть строгим. – Мне все это не нравится. Так не поступают. Ты должна ночевать дома. И потом – может, у этой твоей Кати грузинский акцент и пышные черные усы, откуда я знаю?

– Да нет, Алеша. Вот она рядом стоит. Хочешь, я дам ей трубку? Чтобы ты убедился?

– Ладно, не надо, – Алексей Борисович был ревнивым человеком, но показывать это стеснялся. Тем более перед посторонними. – А какой у нее номер телефона? Я позвоню, проверю, – на всякий случай, для острастки, сказал он.

– Да в том-то все и дело, что у нее нет телефона. Это же такие выселки, тут один телефон-автомат на четыре огромных дома. Я звоню с улицы, а девчонки рядом стоят, чтобы подтвердить, если ты не поверишь.

– Ладно. Верю, – примирительно отозвался Болтушко. – Когда ты вернешься?

– Завтра, – обрадованно заговорила Надя. – Постараюсь пораньше. К двенадцати, наверное, буду.

– Наверное? – опять насторожился Алексей Борисович.

– Нет, точно. Точно буду, – поторопилась заверить его Надя.

– Так наверное или точно? – не унимался дотошный Болтушко.

– Наверное, точно, – ответила Надя. Болтушко на другом конце провода тяжело вздохнул: "Опять… Типично женская формулировка."

– Ты можешь не застать меня, когда вернешься, – стараясь казаться безразличным, сказал он.

– Да? А где ты будешь? У тебя задание? – Надя, казалось, проявила неподдельный интерес.

– Задание, – многозначительно вымолвил Алексей Борисович. – Какое – пока сказать не могу, – он опережал и тем самым еще больше провоцировал возможные расспросы.

– Ой, ну ладно, потом расскажешь. Спасибо тебе. Я тебя целую. До завтра! – радостно прощебетала Надя.

– Спокойной ночи! – уныло отозвался Болтушко.

Он вспомнил свои фантазии, посетившие его буквально несколько минут назад, и мрачно ухмыльнулся. "Фигня все это… Может, все-таки взять молоток? Разнести кому-нибудь череп под горячую руку? Нет, не надо…"

Он поплелся в спальню. Скинул с кровати покрывало, улегся, включил телевизор.

"Сказал, что на задании, а задания никакого и нет вовсе. Мне уже давно ничего не поручают. А если?.."

Внезапная мысль осенила его. Ну и ладно! Пусть не поручают. Он сам может найти интересный, захватывающий сюжет. Проведет собственное журналистское расследование. Утрет нос этому козлу, Ремизову.

"Ух, как подумаю, что Надька могла лежать под ним, растопырив ноги!" – Алексея Борисовича обуял праведный гнев. Он вскочил с кровати и прямо босиком, громко шлепая по паркету, помчался в другую комнату. Там, на шкафу, стояла коробка с видеокамерой. И как это такая простая мысль не могла раньше придти в голову?! Он снимет бандитов на камеру. Поймает их с поличным. Теперь-то уж милиция не отвертится! Возбудит дело, кто бы ни были эти бандиты! Он представит неопровержимые доказательства!

Адреналин толчками выплескивался в кровь. Болтушко даже немного вспотел. Он залез на стул. Дотянулся до коробки с камерой. "Вот черт! Ну как все просто! А я про какой-то молоток думал! Дурак! Оружие журналиста – это его голова. В первую очередь. А потом уже все остальное."

Теперь Болтушко хотел только одного – как бы поскорее прошла ночь.

Ночь была короткой и очень душной. Алексей Борисович ворочался на ставшей неожиданно широкой кровати, перекатывался со своей половины на Надину и обратно.

Он вдруг подумал, что как-то очень спокойно отнесся к тому, что Надя не пришла ночевать. Конечно же, виной всему было приятное возбуждение, охватившее его в предвкушении интересного и опасного приключения.

В шесть утра Алексей Борисович уже был на ногах: предстояло еще очень многое сделать. Прежде всего он вышел на улицу, завел машину: "шестерка", несмотря на преклонный возраст, сразу же откликнулась бодрым сопеньем, кряхтеньем и стрекотанием. Болтушко проверил давление в шинах, прикинул, стоит ли долить бензина в бак, решил, что стоит, смотался на ближайшую бензоколонку и заправился под завязку. Слазил в багажник, проверил аптечку: есть ли там йод, бинты и жгут. Затем он вернулся домой, принял душ и стал готовить легкий завтрак.

От волнения есть не хотелось, и он с трудом засунул в себя пару бутербродов, сверху залил их большой чашкой чая.

Посмотрел на часы: половина восьмого. Пора! Болтушко взял камеру, аккумуляторы, кассету, запер дверь и спустился к машине.

Хлопнула дверь. Магнитолу в гнездо. Музыку погромче! Поворот ключа в замке зажигания…

Курс на Гагарин! Поехали!!

Указатель поворота на деревню Вороново Болтушко заметил издалека. Большой металлический щит, выкрашенный в голубой цвет, был слегка тронут по краям ржавчиной.

Алексей Борисович снял ногу с педали акселератора и перенес ее на тормоз. Слегка надавил и включил указатель поворота. Аккуратно работая рулем, повернул направо. Дорожное покрытие сразу же стало ощутимо хуже: Болтушко почувствовал это собственным фундаментом.

Теперь ему нужно было приехать в условленное место и заранее все внимательно осмотреть – для того, чтобы четко представлять себе диспозицию. Он взглянул на часы: без пяти минут десять.

Припекало. В пыльной траве стрекотали кузнечики. Рассохшиеся телеграфные столбы уходили за горизонт, подтягивая за собой безвольно провисшие нити проводов. Горячий ветер лениво бегал по полю, то и дело норовя упасть в пересохшую хрустящую траву.

Но вот открытое пространство закончилось, и Болтушко въехал в небольшой лесок.

"Где-то здесь", – подумал он и еще немного снизил скорость. Действительно, буквально через две минуты показалась стоянка. Дорога в этом месте была ровная, как стрела, и хорошо просматривалась в обе стороны.

Место бандиты выбрали неплохое: незаметно подкрасться было невозможно. Болтушко сразу оценил это и решил сначала разведать обстановку. Он медленно прокатился мимо, внимательно разглядывая машины и людей на этой стоянке. Белой "копейки" еще не было: до встречи оставалось почти два часа.

Алексей Борисович увидел два больших КамАЗа с прицепами: видимо, они везли овощи. Стекла грузовиков были завешены изнутри покрывалами, чтобы утреннее солнце не раскалило жестянки кабин, и водители, измученные долгой дорогой, могли бы спокойно поспать еще часок-другой.

Летнее кафе представляло собой маленький белый домик из легкой фанеры. У домика было милое крылечко с тремя ступеньками и два мутных окна с чахлой растительностью на подоконниках. Рядом с крылечком стоял выцветший под палящим солнцем зонтик, а под ним – пластиковый круглый столик в каких-то коричневых потеках и два стула; третий лежал неподалеку, задрав кверху тонкие ножки.

Метрах в двадцати от кафе расположилась шашлычная: покосившийся навес, под которым помещался ржавый прогоревший мангал и длинный деревянный стол с двумя такими же длинными лавками по бокам.

Некто кавказский, шевеля мясистой губой, украшенной маленькими усиками, разводил огонь. Даже издалека было видно, как он отчаянно борется с дремотой.

Ближе к дороге, буквально в паре метров от нее, сидел худой коротко стриженый мальчишка и продавал вяленую рыбу. Позади него стояла сваренная из водопроводных труб конструкция – два вертикально торчащих шеста. Между ними были натянуты несколько лесок, на которых болтались плоские коричневые рыбины.

Видимо, мальчишка сидел здесь всегда: он загорел и высох на солнце ничуть не хуже своего товара – его самого можно было подавать к пиву.

Болтушко отметил все это и стал прикидывать, как бы ему лучше поступить. Он медленно поехал дальше, и вскоре стоянка осталась позади.

Наконец он увидел то, что искал: от асфальтового полотна в лес уходила грунтовка. Метров через двадцать ее перегораживал шлагбаум с облупившимися отметинами черной и белой краски; справа от него стоял знак: "Въезд запрещен".