Светлана Бестужева - Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга Страница 21

Глава восьмая. На что способен обыкновенный мозг.

Очередной раз он мысленно поблагодарил кого-то, кто явно яму покровительствовал все эти годы за то, что почти полностью переключился на переводы по медицинской тематике и, соответственно, на изобретения в этой области. В его архиве существовало не только описание замечательного препарата, который делает любого человека очень разговорчивым, но и координаты благодарного "фирмача", который этот препарат купил, что называется, на корню и сделал на этом неплохое состояние. Через сутки препарат окажется в его руках и избавит от докучной необходимости обыскивать чью-то там квартиру. Сама все скажет.

А для подстраховки нужно все-таки выяснить, откуда взялись ее мысли о радиоактивной капсуле. Хотя, не мысли - откуда взялась эта самая капсула. Сначала ему показалось, что все это - плод буйного женского воображения, но потом он сопоставил всю имевшуюся в его распоряжении информацию с тем, что видел собственными глазами и понял: фантазия тут не при чем. Имеет место объективная реальность, действительно данная в ощущении. Именно так должен выглядеть и чувствовать себя человек, получивший не слишком значительную дозу радиации. И именно так должен был умереть человек, получивший соответствующую дозу. Мелочи совпадали, а он, как и незабвенный Мюллер, верил мелочам...

Повод для телефонного звонка даже искать не нужно - вчерашний фантасмагорический вечер давал для этого десяток поводов. Да и звонок-то так, для проформы, нужно только выяснить одно имя. Точнее, фамилию. И действовать или закрыть это дело. А потом с чистой совестью отдыхать.

Молодой, красивый, умный мужчина - он не мог проиграть в этой игре просто по определению.

В тот же вечер я позвонила Гале. Помимо того, что она была моей действительно близкой подругой, она еще обладала бесценным качеством: железной логикой и умением расставлять все по местам в считанные минуты. Я имею в виду, конечно, не мебель или домашнюю утварь, а события, их подоплеку и возможные последствия. Материала у меня набралось вполне достаточно, да и выговориться хотелось. Рассказать Галке - это не значит нарушить обещание никому ничего не говорить. Из нее информацию даже под пыткой не выудить. Это значило вырыть ямку в песке, прошептать туда то, что не держится на языке, зарыть и забыть. Не зря же говорят, что противоположности сходятся. А еще говорят, что Скорпион - идеальный партнер для Тельца во всех отношениях, нечто вроде кармической связи.

Можно верить в астрологию, можно относиться к ней скептически, можно вообще ее игнорировать, но, с моей точки зрения, что-то неуловимое в ней все-таки есть. Валерий тоже был Скорпионом... И эту связь я бы тоже, не задумываясь, назвала кармической, потому что мы с ним понимали друг друга с полуслова, если не с полувзгляда. С Галкой же у моего мужа отношения складывались теплые, хоть и непростые: объединяла их, разумеется, я. Подруга приняла моего мужа, увидев собственными глазами, как он относится ко мне. Муж принял подругу по тем же причинам. Но в те редкие минуты, когда они оставались друг с другом с глазу на глаз, подозреваю, им было о чем поговорить, поскольку Галкина эрудиция и начитанность в нашей компании считалась эталонной. Впрочем, теперь это уже не имеет ни малейшего значения... к сожалению.

Мое сообщение о трагедии с Володиными женами Галка восприняла сдержанно. Как, впрочем, всегда воспринимала все, так или иначе связанное с ее бывшей пассией, только посочувствовала мне, что я лишилась близкой подруги. Увы, несмотря на неоднократные попытки, мне так и не удалось свести Галину с Мариной и создать идеальное в моем представлении трио.

Неподдельное волнение она выразила лишь тогда, когда я поведала о странностях визита: нервные причитания, водка средь бела дня, неопознанная Лариса и жуткий интерес к Марининой дискете.

- Ты поосторожнее, пожалуйста. Мне все это не нравится. Володя не из тех людей, которые занимаются такими делами, как похороны, если есть возможность это на кого-то перевалить. Тебе не пришло в голову, что основные хлопоты придутся на долю Марининых родителей? Ему эта дырка в голове совершенно ни к чему.

- Тогда зачем он ко мне приехал? Не хотел оставаться один после опознания в морге?

- Один шанс из ста. В любом случае, он бы позвонил: тебя ведь вполне могло не оказаться дома, а он не любит накладок.

- Я почти всегда дома.

- Ты выходишь в магазин, на рынок, платишь за квартиру, ездишь в редакцию, наконец. Нет, он должен был позвонить, но почему-то этого не сделал. Похоже, ему эта дискета действительно нужна позарез. Ты нашла кого-нибудь, кто бы помог тебе с программой?

Я отрапортовала, что с программой все в порядке, но дискета оказалась защищенной кодом. И как его подобрать я понятия не имею. Тут уж мне никто не поможет, даже новообретенный знакомый. Но Галку сообщение о том, что в дело оказался замешанным кто-то посторонний, некоторым образом даже рассердило:

- Ты неисправимая идеалистка, Наташа. Сначала правильно ставишь вопрос: зачем ему это нужно, а потом чуть ли не исповедуешься в общем-то первому встречному. Мало тебя жизнь учила?

- Судя по всему, мало, - покаянно вздохнула я. - Но, понимаешь, если бы не он, то я бы так и осталась жить с радиоактивной капсулой в доме. И никогда бы не узнала, что Валерия убили...

- Хорошо, но в остальные-то дела зачем его было посвящать? Могла мне позвонить, посоветоваться. Правда, у меня нет друга в компетентных органах.

- Вот именно, - обрадовалась я найденному оправданию. - У тебя нет, у меня нет, Масик - вообще в этом плане пустое место. Слава богу, сегодня все, кажется завершилось. Удалился, оскорбленный в лучших чувствах. Как говорится, лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас. А Володя на мои проблемы вообще не среагировал, как будто каждой его подруге еженедельно радиоактивные капсулы подсовывают. Даже не удивился.

- Зато я теперь все больше и больше удивляюсь. Уж кто-кто, а он-то в радиационных проблемах отлично разбирается. Сейчас вспомнила: несколько лет тому назад, еще до перестройки я его видела. И знаешь, где? Всего-навсего в Ливии. Мы с Тарасовым там целый год торчали, помогали строить братскому социалистическому государству ядерную станцию.

Тарасов - это Галкин муж. За глаза она его зовет исключительно по фамилии. Хотя там абсолютно взаимная любовь, полное понимание и вообще гармония необыкновенная, тем более, что оба - архитекторы. Но - вот так, никаких имен, сугубо официально. В каждой избушке свои игрушки. Меня, например, Валерий в глаза никогда не называл по имени, а только малышом. Двенадцать лет разницы в возрасте в какой-то степени это объясняли, но ко всему прочему я была ниже его на целую голову, если не на полторы.

- Впервые слышу про ядерную станцию, - изумилась я. - Ты говорила, что проектировала гостиничный комплекс в Алжире. И туда была командировка.

- А тогда и нельзя было ничего говорить. Это сейчас у нас все "секретно - копия на базар". Потом забыла, и вот только сейчас вспомнила. Был там Володя с какой-то делегацией, военной, разумеется. Я еще удивилась, какое он отношение к армии имеет. Но беседовать с ним у меня желания, сама понимаешь, не было. Так что пока экскурсия по объекту ходила, я из своей комнаты носа не высовывала, сказала: солнечный удар. Тарасов с ними ходил и потом переводчика хвалил: мол, очень толковый оказался, всю терминологию знает. А переводчиком кто был? То-то и оно.

- Надо будет об этом Андрею рассказать. А вдруг...

- Что - вдруг? Вдруг это Володя капсулу в диван сунул, а не твои бывшие родственники? Ты, Наташа, все-таки соображай, где имение, а где вода. Зачем Володе делать тебя вдовой? Они с Валерием и виделись-то, по твоим рассказам, два-три раза, не больше. Так что не придумывай криминала там, где его нет, и - умоляю! - звони мне теперь каждый вечер. Будем просеивать твою информацию и извлекать из нее рациональное зерно. Или зерна. Мне представляется, что ты гонишь волну и пытаешься найти в темной комнате черную кошку, которой там, скорее всего, никогда и не было. Ложись спать, утро вечера мудренее.

Все правильно. Галя как всегда была предельно логична. Но мне почему-то казалось, что все не так просто. Со стороны туда человека переводчиком в то время не взяли бы. Ни разу он ни словом не обмолвился о том, что был в Ливии, хотя обычно о своих зарубежных поездках рассказывать любит. На мой рассказ о капсуле и гибели Валерия элементарно наплевал, хотя именно Володя помогал мне больше всех в те жуткие дни после смерти Валерия. Только на похороны не поехал, потому что некоторые свои дела все-таки не мог перенести или отменить. То есть я ему была явно не безразлична - в качестве старой подруги, разумеется. Конечно, будь Галя тогда в Москве, я бы обошлась без его помощи, но они с Тарасовым как назло уехали отдыхать в Испанию.

Идем дальше. Компьютер мне организовал тот же Володя и он же обучил меня основным приемам работы с ним. Потом, конечно, я по этому поводу общалась в основном с Мариной, но ведь известно: муж и жена... То есть до последнего времени все было гладко и нормально. Странности начались с того дня, когда Марина привезла мне на сохранение дискету. Пожалуй, впервые она говорила о своем обожаемом и выстраданном супруге не с обычным молитвенным придыханием, а с каким-то страхом. Как если бы обнаружила, что ее законная половина - рецидивист-насильник, тщательно скрывающий свое прошлое. Или что-то в этом роде. Там был не только страх, но и недоумение и даже какая-то... брезгливость, что ли.