Карина Тихонова - Капкан для бабочки Страница 21

Она решила поехать в клуб: там люди, там веселье и драйв, там она хотя бы не будет одна.

… На входе ее поприветствовал знакомый охранник. Кики ослепительно улыбнулась, отдала гардеробщику пальто и устремилась в зал, откуда рвалась энергичная латинская музыка.

Свободны были почти все столики – в понедельник народу в клубе было не так много. Кики выбрала самый уютный уголок. Не глядя в меню, продиктовала заказ подоспевшей официантке: ребрышки, большую порцию салата, картофель в сливочном соусе. Гулять так гулять. Официантка с сомнением оглядела хилую Кики, словно недоумевая, как в такую тощую девушку можно запихнуть такую прорву еды!

– У нас большие порции, – уточнила она.

– Я прекрасно знаю, какие у вас порции! – рявкнула Кики. – Прошу вас, поскорее, я очень голодна!

«Самое то, детка, на часах почти час ночи, а ты устраиваешь пиршества», – вмешался внутренний голос.

«Умолкни», – приказала ему Кики и устремила взгляд на сцену.

Сегодня выступала малоизвестная, но жутко талантливая группа – они специализировались на латиноамериканской музыке. Жгучие ритмы, стук кастаньет, сильный голос солистки – как раз то, что нужно, чтобы забыть о неприятностях хотя бы на время.

Вспомнив, что у нее кончились сигареты, Кики купила в баре сразу две пачки и вернулась за столик. Вскоре ей принесли заказ, и Кики с удовольствием принялась за еду.

Утолив первый голод, она выкурила сигарету, послушала музыку и переместилась за стойку бара. Симпатичный бармен, совсем еще мальчишка, налил ей мартини, украсив бокал оливкой. Черт с ней, с машиной, она вернется домой на такси, а «форд» заберет после работы.

Мартини неожиданно быстро ударил в голову, краски поплыли, звуки стали искаженными, словно доносились через вату. Какой-то парень взгромоздился на высокий табурет совсем рядом с ней, попытался заговорить, но Кики отмахнулась от него сумочкой.

Она подышала. Дурацкое состояние – на грани обморока – прошло, и Кики осторожно глотнула из бокала маслянистый напиток.

Девушка на сцене виртуозно пела по-испански, народ зажигал во всю мощь, но настроения Кики это не подняло. Даже плотный ужин не доставил никакой радости. Она медленно прихлебывала мартини и невидяще таращилась на пепельницу, словно это было бог весть какое необыкновенное зрелище.

Но мысли об убийстве и все связанные с ним неприятности упорно не хотели покидать измученную Кики. Думать об этом в клубе, заполненном разгоряченными людьми, было как-то дико еще и потому, что Кики начинала чувствовать свою ущербность. Народ развлекается, а она должна сидеть и соображать, кто из ее друзей убийца!

Она просидела в клубе до шести утра, пока народу не осталось совсем. Забившись в уголок, она потягивала зеленый чай – одного бокала мартини ей хватило за глаза. Под утро на нее напал очередной приступ страшного голода, но повара давно ушли домой. Пришлось выпрашивать у официанток хотя бы завалящий бутерброд с сыром.

В шесть клуб закрылся, и Кики вежливо предложили покинуть зал. Она чувствовала себя вполне трезвой, поэтому, плюнув на возможные последствия, поехала домой на собственной машине.

Пожалуй, идея с клубом была не из удачных. После бессонной ночи голова походила на чугунный горшок: пустая, гулкая и страшно тяжелая.

Дома ее ждал сюрприз: на автоответчике был звонок от Стаса.

– Кики, где ты? С тобой все в порядке? Позвони мне, когда вернешься… Я волнуюсь, у тебя отключен мобильный..

– Это означает, что я сплю, – объяснила Кики автоответчику и завалилась в кровать. Перезванивать Стасу не было ни сил, ни желания.

Рабочий день тянулся, словно жвачка, и конца ему не предвиделось. Утром состоялось какое-то нудное совещание, на котором Кики чуть не заснула. Она изо всех сил таращила глаза и даже стала предметом повышенного внимания коллег.

– Кира, что это с вами? – участливо поинтересовался начальник отдела, поймав ее в коридоре. – Вы плохо себя чувствуете?

– После командировки никак не приду в себя, – сказала Кики чистую правду.

– Вам надо больше отдыхать, – резюмировал шеф, нов ответ на попытку Кики выпросить у него отгул сделал страшные глаза. – Вообще-то заказчики по торговому центру хотели бы видеть проект. А у вас еще конь не валялся!

Кики честно попыталась было взяться за работу, но глаза невидяще смотрели на монитор, а память в это время услужливо выталкивала на поверхность воспоминания.

До сих пор она отгоняла прочь все сомнения в верности друзей, боролась с собственными догадками, но дольше смотреть на мир сквозь розовые очки было бы просто неразумно.

«Надо взглянуть правде в глаза, – сказала себе Кики, – какой бы горькой она ни была».

А правда в том, что теперь она не может доверять ни одному из близких ей людей. Фактически она осталась совсем одна: родители далеко, да они и не были особенно близки с дочерью, даже в детстве. Помочь ей некому.

Еще вчера Кики, без сомнения, кинулась бы к Стасу, даже после их ссоры… Но его присутствие возле дома в вечер убийства все меняло коренным образом.

Он мог быть убийцей, и тогда…

Нет, думать об этом было решительно невозможно!

В который раз за день Кики отправилась к кофе-машине, как паломник к святой земле. Ее беспокоила история с раздвоившимся в пространстве Максимом Матвеевым, и думать об этом без чашки крепкого кофе было сложно.

Что мы имеем? Существует человек по имени Максим Матвеев, который не появляется дома уже полтора года. Существует Максим Матвеев номер два, который прописан по тому же адресу. Но это два разных человека, совершенно точно!

Человек из ее квартиры при жизни был красавчиком и наверняка покорителем женских сердец. Мужественные, классические черты лица, сильная фигура… От отсутствия женского внимания он определенно не страдал! В то время как Матвеев с Дашиной фотографии оказался чуть ли не деревенским трактористом, судя по внешности. Ничего общего!

Придвинув к себе чистый лист бумаги, Кики принялась быстро черкать заметки. На бумаге собственные мысли казались упорядоченными и вполне логичными.

«Версия 1. Матвеев сделал пластическую операцию.

Версия 2. Какая-то путаница с однофамильцами.

Версия 3. Кто-то из них жил под чужой фамилией.

Версия 4. Они близнецы, но об этом никто не знает».

На этом идеи иссякли. Критически взглянув на записи, Кики пришла к выводу, что все версии выглядят не слишком… убедительно. Путаница с однофамильцами исключалась, потому как Раменский подтвердил адрес: Кавказский бульвар, дом, квартира… А вот фальшивые документы – вполне реально, вот только Кики никак не могла придумать, кто из Матвеевых жил по чужим документам.

История с убийством становилась все более запутанной, стремительно обрастала новыми тайнами и загадками, словно снежный ком, катящийся с горы. Во всем этом беспорядке сам черт ногу сломит. А ей, Кики, вдобавок даже не с кем посоветоваться.

Страхи и мучительные подозрения вновь накрыли ее с головой. Один из лучших друзей оказался предателем. Эта изощренная инсценировка была явно спланирована заранее, а значит, дело может оказаться серьезнее, чем кажется…

Но ничего, она и сама справится. Кики в задумчивости потянулась к сигаретам, закурила и только потом сообразила, что нарушает строжайший запрет шефа на курение в офисе. Ну и черт с ним, с шефом! Она распахнула окно – ветер тут же бросил ей в лицо пригоршню снега – и проветрила кабинет.

После получаса раздумий в голову пришла идея. Кики едва удержалась от радостного восклицания, придвинула к себе клавиатуру, забарабанила по клавишам. Вскоре электронное письмо для Серафимы, давней еще со школьных времен подруги, улетело в просторы Всемирной паутины. Теперь остается надеяться, что Серафима не задержится с ответом.

До самого вечера Кики нервно поглядывала на мобильный телефон, но тот упрямо молчал. В шесть она выбралась из-за стола и засобиралась домой. Сидеть в офисе уже не было сил.

По дороге домой, застряв в длиннейшей, как хвост удава, пробке, Кики думала о Стасе. Мысли о нем крутились на краю подсознания, и отгонять их было бесполезно.

То, что его машина стояла возле дома в вечер убийства, не может быть простым совпадением. Или все-таки может? Кики смущало странное время, в которое мадам Уварова видела машину, – спустя примерно полчаса после того, как было совершено убийство.

Зачем бы Стасу светиться возле дома? Разумнее было бы уехать как можно скорее, чтоб, не дай Бог, не нарваться на глазастых, чересчур наблюдательных соседей…

Что это может значить?

Ничего дельного в голову не приходило. Кики на автомате доехала до дома, загнала машину в гараж и двинулась к подъезду, еле передвигая ноги.

В квартире она скинула одежду, разбросав ее по углам, приняла душ, а потом улеглась на диван с телефонной трубкой.

Кики заказала кучу еды в близлежащем китайском ресторанчике, потому что готовить ужин совершенно не хотелось. В одинокой жизни есть свои плюсы: можно не стоять у плиты, а обойтись пиццей или бутербродиком.