Фридрих Незнанский - Перебежчик Страница 21

– Ну да, их нельзя вспугнуть, – согласился я. – Пусть и дальше полагают, что мы ничего не знаем о подлоге. Но только… Мне кажется, Александр Борисович, все-таки следует точно установить, где Савельев сейчас работает.

Турецкий, кажется, успокоился, сел напротив меня, положил руки на стол.

– Похоже, все дело сфабриковано… – пробормотал он. – Не только протокол. Савельева надо вывести на чистую воду. Доказать… Наверняка его устроили к себе либо в родственный банк те, кому он сослужил службу – довел расследование этого дела до суда. – Мы с минуту помолчали, обдумывая ситуацию. Такого еще никогда не было – предательства сослуживца, которому мы все доверяли.

– А что, – сказал Александр Борисович, – оказывается, бывают случаи, когда совместное сотрудничество сторон судебного процесса дает плоды. Не перебежал бы ты в чужой стан, и не разоблачили бы мы предателя в своих рядах…

Он будто постарел за эти несколько минут. Савельева он всегда ценил и во всем ему доверял. И вот такой удар в спину.

Александр Борисович взглянул на часы, снял трубку и негромко сказал:

– Там ко мне должны прийти… Она уже здесь? Пусть подождет еще пять минут.

Я поднялся. Он удивленно посмотрел на меня.

– А ты куда? Разве я сказал, что наш разговор закончен?

Я снова сел, и он удовлетворенно кивнул.

– После таких потрясений надо расслабиться. Приятно провести время с девушками…

Заметив мое недоумение, улыбнулся.

– Сейчас я познакомлю тебя с Наташей. С девушкой, которая должна, по нашей легенде, заменить тебе Катю. Не забыл о нашей договоренности?

– Но ведь ее тоже придется охранять, – сказал я.

– Не придется, – махнул он рукой. – Наташа – один из лучших бойцов нашего РУОПа… Кстати, ты с Катей уже разругался или до сих пор тянете?

– Все никак не получается, – признался я. – Она живет сейчас у матери. Мы с ней не видимся.

– Плохо, – сказал Александр Борисович. – Надо разругаться. Небось постоянно ссоритесь, когда в этом нет необходимости. А сейчас – никак? Ты хоть о ней подумай. Что ей будет защитой, если она живет у матери? Только ваша размолвка.

– Во-первых, мне сначала надо познакомиться с этой Наташей, чтобы дать Кате повод для ссоры… Во-вторых, Бахметьев уверял меня, что нас они будут оберегать.

– Уверял… – недовольно проворчал Александр Борисович. – Мало ли что он наговорит.

– Но вы же сами недавно говорили, будто на сегодняшний день бандиты – наша лучшая охрана!

– Охрану для Кати он тоже выставит? Но это же все на время. До суда. Потом вы будете ему не нужны.

Он приподнялся с места и легонько стукнул согнутым пальцем мне по лбу.

– Безопасность начинается отсюда…

Снова сел на свое место, побарабанил пальцами по столу.

– Что ж, придется ребятам Грязнова искать этих парней. Димон, так, кажется, сказал Игорь?

– Да, именно так назвал один другого в лифте.

– А Савельев это скрыл… – сказал Александр Борисович. – Димон – это Дима, верно?

– Так, – подтвердил я, – Дима, Дмитрий. Скорее всего, так. Димон – это не кликуха, а искаженное имя. У приблатненных это принято.

– Ты тоже кое-чего набрался, – поморщился мой бывший шеф. – Кликуха… Сколько говорить, чтобы в моем присутствии без надобности не использовали блатной жаргон?

– Виноват, – пожал я плечами. – С кем поведешься…

– Это ты об адвокатах?

– Вот именно. Чем они интеллигентнее, тем охотнее щеголяют подобными словечками в разговорах между собой. А все-таки, Александр Борисович, что вы собираетесь предпринять, если не секрет?

– Ну какие от тебя могут быть секреты, хоть ты теперь и адвокат… Судя по всему, поиск истины в данном случае лишь на пользу защите. Надо найти этого Димона. Пусть поработает контора Славы Грязнова. Это их компетенция, а не наша. Теперь насчет этих «лифтеров»… Уж очень умело они это проделали, тебе не кажется? Возможно, их давно ищут.

– Свидетели есть, но они этих не узнали по фотороботам, – сказал я. – Так следует из протокола дела.

– Очень уж они невыразительны и не запоминаются, – махнул рукой Александр Борисович. – Таких – сотни. А может, тысячи. Сколько их прошло перед потерпевшей при опознании? И потом надо учитывать психологию девочки, которая до этого ни с чем подобным не сталкивалась.

– Боязнь ошибиться? Указать на невиновного? – спросил я.

– Вот именно… Или ее как следует запугали. Сказали, что отомстят родителям или братишке… И можно не делать пластическую операцию. Или стоит только изменить прическу – сразу меняется выражение лица. А девушки в первую очередь запоминают именно это… Так что будем искать. Димона, прежде всего.

– А как насчет прослушивания нашего телефона… – спросил я, но в дверь в это время осторожно постучали.

– Завтра, все завтра… – занервничал вдруг Александр Борисович и встал из-за стола, чтобы направиться к двери. – Я подал заявку, но сейчас столько формальностей… Войдите!

Я тоже вскочил, почувствовав нечто вроде волнения. Все-таки не каждый день мне приводят невесту.

Девушка была ослепительна. Действительно можно забыть обо всем на свете. А так и надо для достоверности. Мол, зачем мне теперь эта Катя, если встретил такую… Да делайте теперь с этой Катей что хотите, мне все равно, у меня другая есть.

– Наташа, это Юрий, – представил меня Александр Борисович, откровенно ею любуясь.

И вдруг я реально представил Катю. И пожалел ее. Ей ведь тоже предстоит познакомиться с этим пленительным созданием. И что она обо мне подумает?

– Вы и есть мой молодой человек? – улыбнулась она.

– Да, а что здесь смешного? – спросил я.

– Ничего, – она продолжала улыбаться. – Увидел бы вас мой парень…

– Все, все! – замахал руками Александр Борисович. – Сейчас вы должны забыть о ваших суженых. А то поссоритесь, прежде чем познакомитесь.

Мы с Наташей послушно замолчали. Я даже подумал с некоторым облегчением, что при более внимательном взгляде на нее она уже не кажется столь неотразимой. Пожалуй, ей недостает женственности, вернее, беззащитности, как непременной составляющей, на мой вкус, женской красоты. Катю надо оберегать. Наташу надо остерегаться. В этом между ними главная разница. Наверняка у этой красотки черный пояс карате и пистолет под юбкой.

Думаю, Наташа тоже успокоилась за своего парня, глядя на меня. И потому мы отвели глаза друг от друга, оставшись довольными увиденным.

– Где мы будем знакомиться? – спросила она почему-то не у меня, а у Александра Борисовича. – Где-нибудь в ночном клубе?

– У него на это нет денег, – сказал мой бывший шеф. – Хоть он и адвокат. Но если твое начальство и лично Вячеслав Иванович тебя субсидируют, то Бога ради.

Вот, значит, как, подумал я. Это Грязнову я обязан таким знакомством. От себя, можно сказать, оторвал Вячеслав Иванович этот ценный кадр.

– А было бы заманчиво нам познакомиться в ночном клубе и потом уйти оттуда вместе, – размечтался я.

– Это куда же уйти? – спросила она. – Ко мне нельзя, предупреждаю сразу.

– К нему тоже, – сказал Александр Борисович. Похоже, роль свахи давалась ему нелегко. – А вдруг за вами будут следить? За Юрой наверняка наблюдают. Это ты, Наташа, еще нигде не засветилась. Не было случая. Значит, все должно быть по-настоящему.

– Сейчас в некоторых гостиницах вполне можно снять номер на ночь, – сказал я.

– Уже есть опыт? – насмешливо спросила Наташа. Она явно забавлялась моим растерянным видом.

– Мне знакомый говорил, – сказал я, окончательно смешавшись. Теперь я ничуть не завидовал ее жениху, кто бы он там ни был. С такой девушкой ухо следует держать востро.

– Наташа, все, хватит – сказал Александр Борисович недовольно. – Не вгоняй парня в краску. А то еще пожалуется своей Кате, с которой тебе предстоит еще познакомиться.

– А зачем? – сказала она, продолжая кокетливо глядеть на меня. – Я же не настаиваю, чтобы он знакомился с моим Геной. Работа есть работа, я правильно говорю?

– Мы это уже обсуждали, – ответил Александр Борисович. – Катя не из нашей системы, в отличие от твоего Гены… И она может на этот счет иметь мнение, отличное от нашего.

– Счастливая… – вдруг вздохнула Наташа. – Ну, это ладно, потом. – Она подошла ко мне вплотную, взяла под руку и обратилась к хозяину кабинета. – Ну как мы смотримся? Годимся на роль влюбленных с первого взгляда?

Александр Борисович молча выставил перед собой большой палец.

В ночном клубе «Фея», куда я пришел, как мы условились, около двенадцати ночи, дым стоял коромыслом. В полном смысле этого слова. Поскольку выступал некий популярный ансамбль, которому без дымовой завесы никак было нельзя, чтобы не распугать посетителей.

На небольшой сцене остервенело завывали певцы в кожаных жилетках на голых волосатых торсах.

Пока я искал, проталкиваясь, свою «невесту», нареченную мне правоохранительными органами, мне несколько раз предложили «травку» и девушку на ночь. Я для виду приценивался, чтобы казаться своим, потом, кривясь, отмахивался – «травка»-де слабовата и девушка не подходит.