Мэри Кларк - Папина дочка Страница 21

Я потягивала вино и вспоминала, как часто мы с Питом подолгу сидели за бокалом, прежде чем заказать ужин.

Два таких разных воспоминания: вот моя мать ищет забвенья в алкоголе, а вот мы с Питом расслабляемся и перекидываемся шутками о рабочем дне, порой весьма нелегком и полном разочарований.

Я ничего не слышала о Пите с того нашего ужина в Атланте. С глаз долой — из сердца вон, решила я. Наверное, ищет другую работу. «Преследует другие интересы», как обычно говорят у нас, когда директора просят освободить стол. Или когда он сам решает уволиться. И порвать все связи.

21

Час спустя погода начала портиться. По скрипу незапертого окна над умывальником я поняла, что ветер меняется. Я встала, увеличила мощность обогревателя и вернулась к ноутбуку. Почувствовав, что еще немного, и у меня начнется острый приступ жалости к самой себе, я села за работу над тем, что должно стать вступлением к моей книге.

После нескольких безуспешных попыток я решила начать с моего последнего воспоминания об Андреа. По мере того как я писала, память прояснялась. Я четко увидела спальню сестры, белое кисейное покрывало на кровати, занавески с рюшем. Я представила каждую деталь комода, который мама так тщательно отделывала под старину, фотографию Андреа с подругами, приклеенную к раме зеркала...

Вот Андреа, вся в слезах, говорит по телефону с Робом Вестерфилдом. Вот она надевает медальон...

Набирая строчки, я вдруг поняла — что-то в этом медальоне до сих пор не дает мне покоя. Конечно, сейчас я вряд ли опознала бы его, но в свое время я дала точное описание полиции — описание, которое в то далекое время приняли за детскую фантазию. Но я знала, что когда нашла Андреа, медальон был на ней, и это Роба Вестерфилда я слышала тогда в гараже. Мама рассказывала мне потом, что они с отцом успокаивали меня минут десять, пока я смогла хоть как-то вразумительно объяснить, где нашла тело Андреа. Этого времени Робу хватило с лихвой, чтобы скрыться. И забрать медальон.

На даче показаний Вестерфилд заявил, что в это время бегал далеко от гаража. Тем не менее свой утренний костюм он выстирал с отбеливателем вместе с окровавленной одеждой, которая была на нем предыдущим вечером.

И опять я удивилась, зачем он так рисковал, возвращаясь в гараж? И зачем он забрал медальон? Может, Роб боялся, что этой вещицы будет достаточно, чтобы доказать, что Андреа была не просто влюбленной в него девчонкой? Даже сейчас, вспоминая то утро, хриплое дыхание и нервный смех Вестерфилда по другую сторону машины, я чувствовала, как мои руки на клавиатуре покрываются холодным липким потом.

А что, если бы я не сбежала одна тайком в лес, а взяла с собою отца? Тогда Роба поймали бы в гараже. Неужели он вернулся потому, что запаниковал? Или ему нужно было убедиться, что то, что он сделал, не просто ночной кошмар? Или, что еще хуже, Роб хотел удостовериться, что Андреа мертва?

В семь часов я включила духовку, поставила туда картошку и вернулась к работе. Вскоре зазвонил телефон. Это оказался Пит Лорел.

— Привет, Элли.

Что-то в его голосе заставило меня насторожиться.

— Что случилось, Пит?

— Не хочешь тратить время на пустую болтовню?

— Мы всегда обходимся без этого. Помнишь наш уговор?

— Ладно. Элли, газету продают. Это уже факт. В понедельник будет официальное заявление. Штат урежут до минимума.

— И как ты?

— Они предложили мне работу. Я отказался.

— Как и собирался.

— Я поинтересовался по поводу тебя, и, между нами, они собираются закрыть рубрику журналистских расследований.

Я ожидала услышать эту новость, но все равно внезапно почувствовала себя потерянной и ненужной.

— Ты уже определился, куда пойдешь, Пит?

— Не совсем. Хочу сначала увидеться с ребятами из Нью-Йорка, а потом уже решать. Может, когда все утрясется, возьму машину и приеду к тебе. Или ты заглянешь ко мне.

— Мне нравится эта идея. А я-то надеялась в лучшем случае на открытку из Хьюстона или Лос-Анджелеса.

— Я никогда их не шлю. Элли, я слежу за твоим сайтом.

— Там еще почти ничего нет. Скорее, пока это просто временная вывеска. Ну, знаешь, вроде тех, что вешают на новых магазинах. Понимаешь, о чем я? «Не пропустите грандиозное открытие». Но скоро я много чего накопаю на Вестерфилда. Даже если Берн и изобразит Робсона Мистером Америка, его книга выйдет разве что в разделе «фантастика».

— Элли, я не люблю...

Договорить ему я не дала.

— Да ладно тебе, Пит. Ты что, тоже хочешь призвать меня к осторожности? Мне уже сделали предупреждение моя соседка, психолог и полицейский. И это только за сегодняшний день.

— Тогда я к ним присоединяюсь.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Ну что, сбросил лишнюю пару килограммов?

— Я сделал кое-что получше. Решил, что и так неплохо выгляжу. Ладно, свяжусь с тобой, когда соберусь приехать. Если что, звони мне в любое время, ты знаешь. Ночью междугородние звонки стоят копейки.

И он повесил трубку. Я даже не успела попрощаться.

Я нажала на сотовом кнопку «конец разговора», положила телефон рядом с компьютером и пошла делать салат. Только теперь до меня начало доходить, что я потеряла работу. Конечно, на какое-то время мне хватит денег за будущую книгу, но что я стану делать потом, когда закончу ее и нанесу сокрушительный удар по Робу Вестерфилду и его попытке оправдать себя? Вернусь в Атланту? А все мои друзья из редакции разъедутся по стране. Еще один повод для раздумий — найти работу в газете сейчас нелегко. Слишком много печатных изданий поглотили корпорации или прикрыли. Кстати, а где я сама хочу жить, когда закончу писать книгу, оставив все это позади? Над этим я и размышляла весь ужин и даже потом, пытаясь читать приобретенный в магазине журнал с новостями.

Когда я убирала со стола, опять зазвонил телефон.

— Это вы та женщина, которая стояла вчера у тюрьмы с табличкой? — раздался хриплый мужской голос.

— Да, это я. — Мысленно, я скрестила пальцы. Номер звонившего не определился.

— Я могу вам рассказать кое-что о Вестерфилде. Сколько вы мне заплатите?

— Смотря что у вас за информация.

— Сначала деньги, потом разговоры.

— Сколько?

— Пять тысяч баксов.

— У меня нет таких денег.

— Тогда забудьте об этом. Но то, что я знаю, поможет вам упрятать Вестерфилда в Синг-Синг до конца дней.

Он блефует? Непонятно. Тем не менее я не могла упустить такой шанс. Я вспомнила об авансе за книгу.

— У меня будут деньги через неделю-две. Намекните хотя бы, что именно вы знаете.

— Как вам это? Когда Вестерфилд был под кайфом от кокаина в прошлом году, он признался мне, что в восемнадцать прихлопнул какого-то парня. Стоит ли имя этого парня пять тысяч баксов? Решайте. Я позвоню на следующей неделе.

В трубке раздался щелчок. Буквально сегодня Маргарет Фишер высказала мне свое профессиональное мнение, что Роб Вестерфилд мог совершить еще какое-нибудь преступление до убийства Андреа. Я вспомнила те инциденты, о которых услышала утром — в школе и в ресторане. Но если Роб и впрямь убил еще кого-то... Дело могло принять совершенно другой оборот. Если звонивший парень не блефовал и на самом деле мог сообщить имя жертвы, будет несложно все проверить и уточнить обстоятельства этого преступления. Конечно, парень может оказаться простым мошенником, который хочет по-быстрому сорвать пять тысяч. Стоит ли так рисковать?

Я стояла возле компьютера и смотрела в открытый файл. Дочитав описание Андреа в последние минуты, проведенные нами вместе, я уже знала, что готова потратить любые деньги, заработанные мною в этой жизни, лишь бы засадить Роба Вестерфилда за решетку.

Сбоку от компьютера стоял стакан с водой. Я взяла его и подняла вверх, произнеся про себя тост за Андреа и за то, чтобы Вестерфилд снова сел в тюрьму.

Я убралась на кухне и включила местные новости. Спортивный комментатор обсуждал эпизоды какого-то баскетбольного матча. Победный мяч забросил Тед Кавано. Я удивленно уставилась в экран и увидела лицо сводного брата, с которым никогда не встречалась.

Он очень напоминал мое отражение в зеркале, разве что чуть помоложе и помужественней. Те же самые глаза, нос, губы, скулы. Тед бросил взгляд в камеру, и мне показалось, что мы удивленно смотрим друг на друга. Я уже хотела переключить на другой канал, и тут девушки из группы поддержки — словно в насмешку — стали скандировать его имя.

22

Миссис Хилмер объяснила мне, что Джоан Лэшли Мартин теперь живет дальше по шоссе недалеко за Греймуром, монастырем и прибежищем монахов-францисканцев ордена Святого Искупления. Проносясь мимо живописного аббатства Греймур, я думала о том, как в свое время мы с родителями и Андреа ездили по извилистой дороге к главной часовне на мессу.

Мама периодически вспоминала наш последний визит сюда, незадолго до смерти Андреа. В тот день сестра была в прекрасном настроении, все время рассказывала мне на ухо шутки и анекдоты. Во время проповеди я даже рассмеялась вслух. Мать сразу нас рассадила, а после мессы сказала отцу ехать прямо домой, и мы остались без долгожданного обеда в ресторанчике «Беар Маунтин Инн».