Эдгар Уоллес - Зловещий человек Страница 21

«Зловещего человека» нигде не было видно. Они терпеливо сказали…

— Не видели его? — спросила шепотом мисс Дэм.

— Нет…

— Здесь ничего особенного нет. Но здесь есть слуга-китаец. Вы должны быть осторожны.

Она приложила палец к губам. Дверь отворилась, и вошел Эмери. Он был во фраке. По усмешке, от которой покрылся морщинами его лоб, Эльза поняла, что он в обычном настроении.

— Я не ожидал, что мне придется вызывать вас сегодня, — сказал он резко, — но случилось кое-что, что придает моей маленькой шутке весьма серьезный характер.

Его маленькой шутке! Эльза чуть не умерла от негодования. Он считал маленькой шуткой демонстрацию того, что он может вызвать ее в любой час ночи! По-видимому, это было так, потому что он продолжал:

— Я надеюсь, что вы обе будете рассматривать это дело, как строго секретное. Вы услышите здесь сегодня то, что некоторым очень бы хотелось знать и за это знание они заплатили бы большие деньги…

Он дважды хлопнул в ладоши. Мисс Дэм блестящими глазами посмотрела в сторону двери в дальнем конце комнаты. Вошел китаец. Это был не Фенг-Хо, а низенький человек в синем шелковом одеянии и каком-то белом переднике. Он остановился, спрятав руки в рукава и почтительно склонив голову. Между ним и майором Эмери произошел быстрый обмен вопросов и ответов на каком-то свистящем языке. Девушки догадались, что это был китайский. Когда они кончили говорить, Эмери со словами: «Пожалуйста, пройдите сюда» двинулся к отворенной двери.

Китаец исчез. После секундного колебания, чувствуя, что мисс Дэм крепко, до боли, ухватилась за ее руку, Эльза последовала за главой фирмы Эмери в небольшую комнату, из которой вели три двери. Эмери повернул ручку одной из них и вошел. Им он сделал рукой знак подождать. Вскоре его лицо снова показалось в двери.

— Пожалуйста, войдите, — сказал он.

Эльза с бешено бьющимся сердцем вошла в ярко освещенную комнату.

На вид это была небольших размеров спальня для прислуги. Обстановка ее состояла из кровати, небольшого коврика и шкафа. На кровати лежал человек. При виде его Эльза застыла в безмолвном изумлении.

Лицо его было мертвенно бледно, голова и рука туго забинтованы. Раненый улыбкой приветствовал ее.

— Замечательно! — пробормотал он.

— Мистер Теофилус Тэппервиль, известный банкир, — сказал Эмери.

Глава 21

Мистер Тэппервиль приветствовал девушку жалкой улыбкой.

— Мы познакомились при более счастливых обстоятельствах, — сказал он. — Это молодая леди, которая…

— Мы запишем ваше заявление, — перебил со свойственной ему резкостью Эмери и повернулся к Эльзе: — С нашим другом случилось неприятное происшествие, и он хочет, или, вернее, я хочу, чтобы его впечатления были запечатлены черным по белому…

— Весьма деловито, — пробормотал мистер Тэппервиль.

— И подписаны, — прибавил Эмери.

Эльза заметила, что он особенно подчеркнул это слово.

«Зловещий человек» дотронулся до повязки на голове мистера Тэппервиля, и тот поморщился.

— Неплохо для любителя, — сказал Эмери с гордостью, в которой было что-то почти человеческое. — Ну-с, мистер Тэппервиль… Кстати, вы принесли свой блокнот?

Эльза утвердительно кивнула. Что значила эта странная сцена? Краем глаза Эльза видела, что Джесси Дэм вся дрожит от волнения. Наконец эта любительница сенсаций на деле встретилась с происшествием, выходившим за рамки обыкновенного!

Эмери вышел и возвратился со стулом, который он с излишним шумом поставил рядом с кроватью больного.

— Ну, мисс Марлоу, — коротко сказал он.

Тэппервиль с болезненной гримасой повернул голову.

— Весьма деловито, — пробормотал он снова. — Вы бы хотели, чтобы я сделал заявление? С чего же мне начать?

Эльза предположила по губам банкира, что он пробует свистнуть, но Эмери, знавший его лучше, отгадал смысл гримасы.

— Я думаю, лучше начать с моего обеда, — медленно продолжал мистер Тэппервиль. — Я пообедал дома — камбала под японским соусом, цыпленок и суфле, — кажется, больше ничего не было — ах, да, еще жаркое, но меню обеда не имеет ничего общего с этим делом. Я выпил кофе и затем в четверть одиннадцатого вышел на обычную вечернюю прогулку. Это упражнение необходимо для меня, так как я плохо сплю. Обыкновенно я беру с собой на прогулку собачку, но в этот вечер бедный маленький Тамер страдал от ушибов, причиненных ему большой недисциплинированной собакой, которую он встретил в парке, и я пошел один. Но я не отклонялся от моего обычного маршрута, а пошел, как всегда, вдоль Брук-стрит до Парк-Лэн и обратно. Я медленно шел по улице, которая всегда в этот час ночи очень спокойна, когда увидел, как к тротуару подъехал автомобиль и из него вышли два человека. Вдруг они, к моему ужасу и удивлению, затеяли драку, напав на неизвестного. Хотя по природе я не воинственный человек, но поспешил к месту драки с намерением побудить их прекратить ее. Это было во всяком случае рискованное решение для человека, не обладающего особыми атлетическими данными. У меня есть все основания сожалеть о моем поступке. Я увидел, что двое нападавших были люди весьма крепкого сложения. Третьего, на которого они нападали, я не мог видеть, так как они накрыли его голову какой-то тканью, хотя он сильно сопротивлялся. Не успел я появиться на месте драки, как кто-то ударил меня, я потерял сознание и пришел в себя только уже на руках у майора Эмери и одного прохожего, который любезно помог майору внести меня в его дом, у двери которого на меня напали.

— Вы забыли о письме, — сухо сказал Эмери.

— Ах, да! Ах, да! У меня в голове все спуталось. Пожалуйста, вставьте в заявление, что после обеда мой лакей принес мне письмо, которое он, по его словам, нашел в ящике для писем, Я вскрыл его и обнаружил листок бумаги с четырьмя словами: «Вы разговариваете слишком много». Так и было написано, подлинник сохранился. Что именно означают эти слова и к какому именно случаю они относятся, я не могу знать. По привычкам и по природе я человек… крайне сдержанный. Немыслимо, чтобы я в каком-либо случае мог говорить слишком много. Ну, есть еще какие-нибудь вопросы, которые вы бы хотели задать мне, майор?

— Автомобиль, конечно, исчез уже, когда вас подняли?

— Да, и люди тоже. Вы говорите, что вы не видели их?

— Я видел их, — небрежно ответил Эмери. — По крайней мере, я видел автомобиль. Вы записали это, мисс Марлоу?

Эльза кивнула.

— Вы найдете у меня в кабинете небольшую машинку. Мисс Эльман покажет вам дорогу. Я бы хотел, чтобы это заявление было напечатано и подписано.

Эльза вышла вместе с Джесси Дэм. Та была так взволнована, что голос ее заметно дрожал.

— Что вы думаете об этом? — спросила она, когда они остались одни в простом маленьком кабинете, куда их провела экономка. — Вы когда-нибудь слыхали что-либо подобное? Разве это не посильнее кинематографа? Я всегда говорю, что в настоящей жизни совершается больше злодейств, чем в любом кино. Как вы думаете, мисс Марлоу, кто это был?

Эльза сидела перед пишущей машинкой. В голове ее был полный сумбур.

— Я не знаю, имеет ли майор Эмери какой-нибудь зуб против этого человека, — сказала она медленно. — Но я слыхала и читала об инсценированных уличных драках, цель которых — вовлечь невинных людей.

Мисс Дэм глубоко вздохнула и бухнулась на кушетку.

— Неужели вы хотите сказать, что «зловещий человек» подстроил эту драку, чтобы вовлечь мистера Тэппервиля?

Эльза покачала головой.

— Я не знаю, что думать, — сказала она.

Ей почему-то не хотелось говорить об Эмери с мисс Дэм. Но когда она вспомнила возмутительное равнодушие Эмери и его желание иметь подписанное заявление, ее подозрения усилились.

Почему он не сообщил в полицию? Едва ли у него была ссора с Тэппервилем. Для этого не было никаких оснований, кроме того, что тот был другом Ральфа…

Она вздрогнула. Думать об этом было невыносимо.

Поискав на столе, где стояла машинка, чистую бумагу, она не нашла ничего подходящего. Открывать ящики стола ей не хотелось. Быстрым взглядом окинув комнату, она заметила небольшой шкафчик из некрашеного соснового дерева. Он был, очевидно, новый. Мисс Дэм поймала ее взгляд.

— Вам нужна бумага, дорогая? — спросила она, приподнимаясь.

Но Эльза уже встала со стула.

— Может быть, она здесь…

Дверца шкафчика была приоткрыта. Распахнув ее, она обнаружила, как и ожидала, ряд полочек с письменными принадлежностями. Она нашла и кое-что другое: короткий брусок из носорожьей кожи, — предмет, который в Южной Африке называется «сжамбок». У мистера Тарна была такая же трость. Брусок был длиной дюймов двадцать, а толщиной — почти с ее руку. Она бы не заметила его, если бы он не лежал поверх пачки бумаги, на которой темнело какое-то пятно. Она открыла шкафчик пошире. Это было пятно крови. Подавив желание заявить вслух о своей находке, она осторожно взяла брусок и поднесла к свету. Тут она увидела, что конец его был еще красный и мокрый…