Наталья Перфилова - Месть оптом и в розницу Страница 21

– Что было дальше, вы и сами знаете. Этот придурок напился на радостях и угодил под откос. Я постоянно звонила ему на сотовый, но он трубку не брал. Мы уже просто начали приходить в отчаяние. Семена не было слишком долго. При самом плохом раскладе он все равно должен был оказаться в Евсеевке еще засветло. Но время шло и шло, а ни о Ксенофонте, ни о деньгах никаких известий не было. Григорий упорно твердил, что он просто слинял с нашими денежками, прямо из аэропорта вслед за покупателем махнул в теплые страны. Я была уверена, что Семен ни за что не бросил бы меня одну в этой дыре, и умоляла Гришу подождать еще немного. Я, честно сказать, переживала, не облапошил ли Семена иностранец, неизвестно, что у этих янки на уме. Или, к примеру, в дело могла вмешаться милиция. Мы ведь так и не узнали, кто был настоящим владельцем драгоценного клада и как он оказался в такой богом забытой дыре, как Евсеевка. С каждым часом надежды на благополучный исход дела становилось все меньше, Гришка уже откровенно бесился, бегая из угла в угол тесноватой батюшкиной горницы. Когда наконец телефон ответил, я не поверила своему счастью. У меня даже руки от волнения задрожали, честное слово… Потом вдруг до меня дошло, что трубку взял вовсе не Семен, а незнакомый милиционер. Я еще не знала об аварии и с перепугу почему-то представилась матушкой Еленой (так звали покойную жену Семена), поняв же, в чем дело, мы с Гришей облегченно вздохнули, немного успокоились и стали ждать, когда нам привезут этого безответственного пьянчугу. Я надеялась, что у него хватит ума не оставлять чемодан без присмотра и не болтать при милиционерах лишнего. Но тянулся час за часом, а Семен у калитки все не появлялся. Не дождавшись денег, Гришка окончательно вышел из себя и велел мне одеваться. Мы выехали навстречу Ксенофонту, в направлении города, откуда должна была показаться его «пятерка». По пути нам не попалось практически ни одной машины, а как только мы вырулили на шоссе, то сразу же увидели, как машину Ксенофонта, привязанную веревкой к милицейскому УАЗу, тащат на ферму.

Все запуталось еще больше. Куда тащат «пятерку» и где в данный момент находится ее владелец, было совершенно непонятно. Возможно, его как раз в этом УАЗе сейчас везут на милицейский пост. Или же у Семена могли обнаружить какие-то серьезные повреждения после аварии и отправить в больницу. А вдруг он потерял сознание и не может заботиться о чемоданчике с деньгами? И что будет, если валюту увидит кто-то другой? Гришка велел мне ждать в машине, а сам рискнул сунуться на пост ГАИ и разузнать о ночной аварии. Дежурный посмотрел в журнале и рассказал ему, что машина на ферме какого-то колхоза «Заря», а водитель в полном порядке и отправлен домой отсыпаться. Более точных сведений он дать не мог, так как только что заступил на пост, а протокола с места происшествия еще нет. Во всяком случае, о деньгах он даже не заикнулся.

Посчитав это хорошим знаком, мы слегка воспрянули духом. Как вы понимаете, мы, естественно, метнулись на эту заброшенную ферму. Искали ее мы долго. Спросить ночью было практически некого, хорошо хоть дежурный в самых общих чертах обрисовал Грише дорогу, но поплутали мы все равно изрядно. Слава богу, милиции к моменту нашего прибытия там уже не было, и мы без помех тщательно обыскали авто, однако денег найти нам так и не удалось. Мы были в глубоком недоумении, я всеми словами корила себя и весь окружающий мир за то, что позволила Семену отправиться на такое ответственное свидание в одиночку. Если бы мы хотя бы издали его страховали, такого бы просто не могло случиться. И сейчас все семьсот пятьдесят тысяч были бы у нас в руках. И не пришлось бы голову ломать, где теперь искать этот злосчастный чемоданчик… Но словами, как утверждает народная мудрость, горю не поможешь. Мы сели в машину и с хмурыми лицами снова выехали на шоссе, без особой охоты пообедали в придорожном кафе и стали решать, что делать дальше. Не зная, куда податься и где искать батюшку, мы решили вернуться в Евсеевку и продолжать ждать там. Должен же он когда-то протрезветь и вернуться домой или хоть весточку о своем местонахождении передать. Гришка мрачно пообещал при встрече с батюшкой основательно прочистить ему мозги, чтобы научился на старости лет вести себя по-человечески. Я промолчала.

Честно сказать, я уже тогда практически уверена была, что денег, полученных за проданные Семеном реликвии, мы не увидим. Мои подозрения очень скоро подтвердились. Едва въехав в село и зайдя в магазин, мы сразу же услышали о трагедии, произошедшей на ферме. Все посетители возбужденно рассуждали о том, за что же угробили Михалыча и пытались зарезать их Ксенофонта? История с каждой минутой обрастала все большими подробностями, одна фантастичнее другой. Все активно охали и ахали, но, судя по всему, как все обстояло на самом деле, толком никто не знал. Рассудив, что Семена, если он жив, увезли в областную больницу, мы рванули туда. Сестра сказала мне, что в себя батюшка не приходит, но прогноз вполне благоприятный. Он должен был очнуться… Ничего не оставалось, как только ждать. В приемном покое Григорий выяснил, что ничего, кроме рясы, у Семена с собой не было, даже креста. Оставалась, конечно, слабенькая надежда, что батюшка успел припрятать где-то чемодан… Но ни я, ни Гриша в это уже не верили. Мы вернулись в город. Вот и вся история. Как видите, Григорий убить не мог, он всегда со мной был. И потом, я уверена, что он не такой человек. Сами подумайте, намного легче было убить попа еще год назад и забрать у него шкатулку, тем более что о ней никто не знал, чем столько времени валандаться с ним. Никто бы Гришку даже не заподозрил, но он не убийца, вы уж мне поверьте.

– Все становится более-менее понятно, – почесал затылок Иван, – кроме одной немаловажной вещи: за что убили попа, Михалыча и Санька, а теперь охотятся на Ирину, Виктора и даже на Кольку? Никак это не вписывается в картину. Если бы у них сначала о деньгах что-то выпытывали или хоть комнату обыскивали, это можно было бы объяснить поиском пропавших денег. А так… Значит, тысячи убийце не нужны. Он ведь даже пытался ваш с Виктором дом спалить. А если бы чемодан оказался внутри? Как можно было так рисковать?

– Если только он не знает, где они на самом деле лежат, – прошептала я себе под нос.

Вышли от Регины мы еще более озадаченные. Непонятным оставалось многое, а теперь и еще одна головная боль прибавилась – куда все-таки делись деньги? Но это бы бог с ними, пусть Хусаиныч с подружкой их ищут, а вот каким боком мы ввязались в это дело – большой жирный знак вопроса. Лично я о шкатулке сегодня услышала впервые. И тем не менее кто-то с маниакальной настойчивостью пытается отправить меня и связанных со мной людей на тот свет. Правда, после разговора с Региной насчет денег у меня появились кое-какие смутные догадки, но мне нужно было спокойно подумать и многое сопоставить, чтобы понять, имеют ли они основание. По крайней мере, о своих соображениях я решила пока помолчать. Из задумчивости меня вывел голос Ивана:

– Ты заснула, что ли? Выглядишь как лунатик. Ир, я не знаю, как ты, а я голоден страшно, может, заедем куда-нибудь, поужинаем здесь, в городе, а потом уж двинемся обратно. В придорожных кафе так отвратительно кормят. Никогда не знаешь заранее, из кого тебе котлетку подсунут.

– Давай, – рассеянно отозвалась я, думая совершенно о другом, – только пойдем куда-нибудь в приличное место. Мне, может, жить осталось совсем ничего, так хоть поем с комфортом в последний раз.

– Заметано. Я тебя приглашаю, – галантно сообщил он, – пойдем в ресторан. Какой из них ты считаешь наиболее приличным для себя?

– Вообще-то последнее мое посещение ресторана приятным никак не назовешь. – Я поежилась, вспомнив черную жижу, стекающую со лба Андрея.

– Ну, предложи что-нибудь другое, – слегка растерялся Иван.

– Да нет! Не бери в голову, – поспешно ответила я и улыбнулась. – Ресторан вполне подходит.

Мы остановились перед переливающимся всеми цветами радуги входом в ресторан «Ассоль», в котором работала Настя. Он не был шикарным, но славился уютом и качественной кухней. Хозяин этого заведения, видимо, отличался хорошим вкусом: в залах всегда звучала спокойная музыка, располагающая к общению. Персонал относился к посетителям вежливо и доброжелательно. К тому же днем там обычно было совсем немного народу.

Мы заняли двухместный столик в глубине небольшого зала с горящим камином в центре. Иван заказал уху из стерляди, салаты, жюльен из грибов с сыром, мясо по-французски. Ко всему этому великолепию – шампанское, армянский коньяк и мороженое на десерт.

– Ты думаешь, мы все это сумеем съесть? – засомневалась я.

– Конечно, будем сидеть тут до ночи, слушать музыку, танцевать, пить коньяк и шампанское. Ты мне пару-тройку историй из своей жизни расскажешь. Надо же нам хоть немного поближе познакомиться, перед тем как идти в ЗАГС. Или ты уже передумала?