Дарья Булатникова - Пороги рая, двери ада Страница 21

— Ты чей такой?

— Был бабы Зоин и мамкин, а теперь ничей. Просто свой собственный.

Мне враз расхотелось смеяться. Через полчаса я выяснила непростую Федькину судьбу. Жил он в Шушановке с рожденья, без отца, только с мамой. У них с бабкой, которая была мальчишке на самом деле прабабкой, был старенький домишко. Баба Зоя умерла два года назад, а прошлым летом мать нанялась кассиршей куда-то, но ее обвинили в растрате и посадили аж на три года.

За Федькой приходили много раз, хотели в детдом забрать, но ему в приют ужасно не хотелось, и он всякий раз умудрялся спрятаться или убежать от дамочек из опекунского совета. Ловить мальца по шушановским задворкам для них было делом непосильным — Федька знал наизусть все закоулки и поймать его было невозможно. Дважды на него милиция устраивала самые настоящие облавы, но сердобольные шушановские жители прятали мальчишку, хотя и бранили за нежелание облегчить себе судьбу.

Зиму Федька провел в домишке, топя печку чем попало и питаясь тем, что соседи дадут, или что удастся утащить. По шмыганью конопатого носа я поняла, что ему пришлось несладко. Хорошо, что мать как-то научила его буквам, а как складывать слова, он сообразил сам. Вот и прочел все старые книжки и газеты в доме. Газеты постепенно сжег, а книжки до сих пор перечитывает, ведь электричество в доме отключено за неуплату и телевизор не работает.

Весной жизнь стала веселее — народу стало побольше, можно искупаться в ручье, незаметно залезть в соседский погреб или нарвать чего-нибудь ночью на огородах. Правда, за ним опять приходили пару раз. Но соседи молчали, как партизаны, и от него отстали, решили, что за зиму сгинул.

А сегодня ему так захотелось полакомиться чем-нибудь вкусненьким, что он рискнул залезть в знакомый дом и утащить варенье. Галина Петровна и раньше его подкармливала, даже звала к себе жить, но он не очень ей доверял, строгая больно. Он прожил в одиночку почти год и рассчитывал продержаться еще две зимы, до возвращения матери. Беспокоило его только одно — школа. В прошлом сентябре он должен был пойти в первый класс, а если пропустит еще два года, то в школе ему придется учиться с малявками, стыдно будет. Тут он печально вздохнул и сцапал восьмую эклерину.

Я сидела ошарашенная — мальчишке семь лет, а он живет совершенно один, ест что попало, спит, где придется… А одежда, обувь? На все мои вопросы Федька только плечами пожимал, потом признался, что пару раз на свалку ходил — приоделся и обулся на славу. Земляничное мыло ему Настя подарила, а зубы чистить не обязательно. Тут он снова улыбнулся, только улыбка получилась не уж такая веселая.

Встав из-за стола, я принялась шагать по комнате. Жалость к маленькому, никому не нужному человечку смешалась с уважением к его недетской стойкости. В моих обстоятельствах глупо брать на себя еще и ответственность за Федьку, но разве у меня есть выход? В конце концов, мой собственный ребенок отдан на попечение совершенно посторонним людям и я надеюсь, что с ним все будет в порядке… Может быть, этот вихрастый чертенок послан мне судьбой, чтобы проверить меня на вшивость?

Вшивость? Я вздрогнула и предложила Федьке вымыться теплой водой. К моему удивлению, он тут же согласился и даже обрадовался. Мы нагрели на двух конфорках воды и я принялась драить найденыша. И что же это за место, где я каждый Божий день кого-нибудь нахожу?

Сначала Федька немного стеснялся, пришлось сообщить ему, что у меня сын почти его ровесник, и он перестал смущаться. Вшей у него, к моей радости не обнаружилось, я трижды намылила ему волосы немецким шампунем, потом ополоснула мальчишку чистой водой и завернула в полотенце.

Весил он мало, почти как Егорка. Натянув мою футболку, которая было ему до колен, он уселся за стол и принялся поглощать хлеб с ветчиной, плавленые сырки и творог со сметаной. Взяв с него клятву, что он меня дождется, я пулей помчалась в торговый центр, даже на манекены не взглянула. Второй раз за день я приобрела полный комплект для мальчишки одежду и обувь, включая осеннюю и зимнюю, книжки, учебники за первый класс, электронный тетрис и запас батареек к нему, конструкторы, несколько коробок со сборными моделями самолетов и парусников. Хотела купить ролики, но в Шушановке отсутствовал асфальт, и я вместо этого взяла несколько коробок со свечами, витамины с минеральными добавками и детскую зубную щетку и пасту.

Нужно бы еще приобрести теплое одеяло, но руки у меня всего две, а когда я еще добавила пару куриц и несколько упаковок мясных и рыбных полуфабрикатов, об одеяле пришлось на время забыть. Вот ведь судьба у меня — таскать через проклятый овраг всякие тяжести, включая травмированных мужиков!

Вернувшись домой, я не обнаружила Федьку в комнате. Пакеты вывалились у меня из рук. Расстроенно махнув рукой, я принялась собирать с пола укатившихся куриц и тут услышала сопенье, доносящееся из спальни. Там на кровати, разметавшись во сне точно так же, как прошлой ночью Егорка, спал Федор. Отмытые кудри отливали медью, на лице — безмятежное выраженье. Я тихонько распаковала покупки и поставила курицу вариться в большой кастрюле.

Когда суп и зразы с черносливом были готовы, я разбудила разоспавшегося Федьку. Он спросонок подскочил испуганно, но потом узнал меня и рассмеялся. Когда он чистенький, в новом голубом костюмчике и босоножках сел обедать (или ужинать?) на него было любо-дорого смотреть. Что я и делала, пока он сметал еду с тарелок. У моего сына сроду не было такого отменного аппетита, но ведь он и не жил целый год впроголодь.

Поев, он набросился на книги и игрушки, что-то бормоча под нос. Я показала ему, как играть в тетрис, и он тут же впился в него. Потом вдруг положил игрушку на стол и задумался. Я домыла посуду, села напротив и поинтересовалась, отчего он такой грустный. Федька поднял на меня зеленые кошачьи глаза.

— А ты правда не из милиции? — тихо спросил он.

— С чего ты взял? — удивилась я. Потом поняла — он решил, что я поселилась здесь нарочно, чтобы приручить его и отдать в ненавистный детдом.

Пришлось долго его убеждать, что к органам власти я не имею никакого отношения, даже наоборот — сама прячусь тут от нехороших людей. После этого он немного повеселел и снова защелкал кнопками тетриса.

Мы договорились, что он пока он поживет у меня.

— Чтобы дом сторожить? — надул он щеки.

— Чтобы дом сторожить и клубнику собирать, — уточнила я.

— А как мне тебя называть? Тетя Ира — можно?

— Можно, — согласилась я.

— А твой сын — он где? — задал он видимо страшно интересовавший его вопрос.

— Он далеко, — вздохнула я. — Уехал.

— С твоим мужем?

— Слушай, тебе бы самому в милиции работать! Там главное дело — уметь вопросы задавать.

— Ты же все про меня знаешь! — возмутился он и даже насупился.

Пришлось мне, чтобы не раздувать обиду, рассказать ему про мою жизнь. И совершенно незаметно для себя, я выложила ему и про свои приключения. Конечно, далеко не все, но он и так слушал с круглыми глазами. Потом вздохнул:

— Вот это да! И ты совсем не боишься?

— Очень боюсь, — призналась я.

— Ты очень неосторожная, — рассудительно сказал он, прямо как Купавин. — Они же запросто могут за тобой проследить.

— Этого я и боюсь. Так что если увидишь здесь кого-нибудь незнакомого, сразу прячься. И сиди, носа не высовывай.

— Это я и так всегда делаю, — перебил он меня. — Горшок видишь? — он указал на кустик алоэ на окне.

— Если его на подоконнике не будет, домой не заходи.

— Ты что, про кино про Штирлица насмотрелся? — засмеялась я.

— Ага. Давно только. А ты почему телевизор не смотришь? Сломался?

Я спохватилась, и включила древний аппарат. Работал он вполне прилично, я даже не ожидала. Мы посмотрели по ОРТ мультики, потом начался концерт, и я переключила на местную программу. Федька с пониманием отнесся к моему желанию посмотреть криминальные новости. Но вначале мы долго пялились на нашего губернатора, обещавшего населению манну небесную, если оно, население, переизберет его, любимого и достойного, на новый срок.

Почти без перехода диктор с воодушевлением сообщил о новом заказном преступлении — покушении на заместителя недавно убитого директора фирмы «Элко» Всеволода Бушуева — Игоря Пестова. Я едва не подавилась крекером, который грызла в этот момент. Операторы показали распростертое на тротуаре тело, потом машину скорой помощи, с воем уносящуюся вдаль.

Значит, Игорек остался жив? «Жив, но в тяжелом состоянии, — подтвердил диктор. — Врачи борются за жизнь Игоря Пестова». Тут же услужливо сообщили, что раненый находится в реанимационном отделении областной клиники и около его палаты выставлена охрана.

На этом удивительные новости не закончились. На экране появился встрепанный капитан милиции и, слегка заикаясь, сообщил, что убийство предпринимателя Бушуева и его жены успешно расследуется, вчера уже арестованы трое подозреваемых, среди которых близкий друг убитого банкир Суповский. В доме банкира при обыске обнаружен автомат, из которого была расстреляна машина Бушуевых. Имена остальных двоих арестованных мне были неизвестны.