Дело частного обвинения (сборник) - Никита Александрович Филатов Страница 21

— Ну так и засунь свои вопросики… знаешь куда?

— Куда?

— Туда! — Строганов отпихнул ногой кресло, шагнул к выходу.

— Постой! Скажи — кто из нас босс? Я?

— Ну ты.

— Так что ж мне теперь — и повыпендриваться нельзя? — Степаненко с виноватой улыбкой приблизился к бригадиру и примирительно потрепал его по плечу. Почувствовав, что обстановка разряжается, облегченно зашевелились Шейн и Чистяков. — Извини, старик.

— Лады. — Строганов пожал протянутую руку. — А насчет этого… Слово даю — не знаю, откуда у меня она взялась. Гад буду.

— Да и хрен-то с ней. Гляди, — Мастер взял со столика глянцевый прямоугольник визитки, — «Виноградов Владимир Александрович. Начальник милиции Морского вокзала». Смотри-ка ты — все честь по чести: адрес, служебные телефоны…

— Я же сказал — не знаю, — вновь начиная закипать, процедил Строганов. — Я вообще не представляю, как она у меня…

— Ну и ладушки. — Мощные пальцы короткими, крест-накрест движениями превратили предмет спора в комок почти микроскопических обрывков. — Поехали. Наливай!

И с охотой повинуясь приказу, Шейн метнулся к холодильнику.

— Владимир Александрович?

— Я.

— Извините за поздний звонок. — Голос в трубке был вежливым и смущенным. — Но вам имеет смысл срочно подъехать на «Динамо».

— Куда?

— В баню. Поверьте, вам будет крайне интересно. Всего хорошего.

Короткие гудки.

У торцевого входа в спорткомплекс суетились сотрудники в форме и штатском. «Все-таки — не засада», — облегченно подумал Виноградов. Те двести-триста метров, которые ему пришлось пройти от трамвайной остановки по темному пустынному парку… В ряде случаев — и пистолет не помощник.

— Ты откуда? — удивленно узнал Виноградова один из оперов районного угрозыска.

— Позвонили.

— Кто?

— А бес его знает.

— Ну пошли. — Не вдаваясь в подробности, оперативник потянул Владимира Александровича в тесноту предбанника. Пришел — значит, надо, не объясняет — значит, есть причины. В городе Виноградова знали и уважали. В определенных кругах.

…Запах русской бани. Описать его так же невозможно, как спутать с чем-либо. В парной он был, естественно, особенно густым и тягучим.

Строганов лежал на верхней полке, уткнувшись лицом в расслоившуюся фанерную дощечку. Трупное окоченение в медленно остывающей бане — дело нескорое, поэтому обмякшее тело казалось еще полным жизни и умиротворения. Точеный торс, могучий разворот плеч — по сравнению со всем этим второе тело, тело двадцатилетней девушки, распластавшееся внизу, казалось особенно миниатюрным и уязвимым. Крашеные светлые волосы, собранные наспех в пучок, еще не высохли.

— Знаешь?

— Знал. — Виноградову вдруг все стало как-то очень противно.

— Баба — кто? Мужика-то мы установили.

— Гришина Татьяна… Дальше не помню. Проститутка с Морского. Позвони ребятам в дежурку — у них в картотеке есть.

— Спасибо. С меня…

— Ладно, сочтемся. Ты вот что… До метро пусть подбросят, а?

— Сделаем.

«Значит, так, — отстраненно подумал Виноградов. — Строганова схавали. И Альбину тоже. Значит, так».

4

Мир, в котором мы живем, создан так, что тот, кто боится, — уже погиб.

Иво Андрич

Весело насвистывая, Чистяков захлопнул за собой дверь и, решив не дожидаться лифта, застучал мощными рифлеными подошвами вниз по лестнице. Потоки яркого зимнего солнца, пробиваясь сквозь расчерченные крещенскими морозами окна, причудливо декорировали стандартный бетон подъезда.

В такт шагам звякнул на пальце брелок с ключами — новенькая «Нива», так же как и полностью оплаченная степаненковской фирмой квартира, полагалась ему теперь по штату. Единственная потеря — пришлось отвыкать от сытных домашних завтраков, так все — на скорую руку, из заграничных концентратов… Игорь в очередной раз с теплой грустью вспомнил добрую и хозяйственную Елену Викторовну — она до сих пор уверена, что попала на фантастически выгодную и престижную должность администратора на флагмане отечественного пассажирского флота «Наташа Ростова» благодаря счастливому стечению обстоятельств. Что ж — спасибо Мастеру. Судя по всему, экипаж пробудет во фрахте еще месяцев семь — и одинокая мама залатает прорехи в бюджете, прикупит что-нибудь сыну-воину. Да и просто — мир посмотрит.

Чистяков еще раз прокрутил в мозгу текст очередной информации: Виноградов — «хозяин» — не любил расплывчатых формулировок, а от корявых грамматических оборотов раздражался и скучнел. Надо будет тормознуть у какого-нибудь телефона-автомата — после того как, следуя инструкциям Владимира Александровича, Игорь обнаружил под корпусом рижского телефонного аппарата на своей служебной жилплощади крохотный «жучок», они избегали пользоваться этой линией связи. Легенда на случай подобной немотивированной остановки, разумеется, имелась.

С некоторых пор Игорь стал очень скрупулезно относиться к мерам конспирации — рыдания псковских родственников над гробом Тани Гришиной, царствие ей небесное, а еще более — суровые и безумно дорогие похороны Строганова произвели на него впечатление.

— Идет война, — сказал ему тогда Виноградов. — Мы не трогаем только семьи. Обоюдно… Остальное все можно.

— Беспредел?

— Нет. У англичан есть понятие — «фэйр плэй». Честная игра. Иначе сожрешь сам себя…

— Ладно, — поморщился Чистяков, отгоняя навязчивое. — Так получилось. Никто не виноват. Те два покойника — мы их тоже когда-нибудь вставим в счет.

…Ключ не без труда повернулся в замерзшем замке. Открыв дверцу, Игорь уже собрался было включить зажигание, как услышал за спиной скрип снега.

— Чистяков? Игорь Алексеевич?

— Да. Чем могу слу…

Две пары мощных рук оторвали его от земли, выкручивая суставы, опрокинули животом на капот. Удар кованым мыском ботинка раскинул ноги — много шире плеч.

— Оперативно-розыскное бюро! — Выгнув шею, Чистяков разглядел мелкое золото герба на красных корочках.

Сноровисто ощупав, зачем-то вытащили бумажник и ручку-«паркер» — Игоря защелкнули в новенькие блестящие наручники.

— Поедешь с нами.

— Зачем это? А-а-ах! — Удар сзади между ног, в пах был неожиданным и болезненным.

— Еще объяснить?

— Нет.

Чистякова, откинув переднее сиденье, впихнули назад, стиснув между двумя хмурыми здоровяками — их злобные рожи Игорь видел впервые. На сиденье рядом с водителем уселся тот, кто только что высвечивал ксивой — средних лет мужичок с типично ментовским невыразительным лицом. Он, видимо, был за старшего.

Чуть погодя, за руль размашисто плюхнулся старый знакомый Чистякова — сержант-омоновец, встреченный им в день первого появления на Морском вокзале.

— А ты как здесь, Кулаков? — Игорь знал милиционера не только по фамилии, пару раз ему в качестве бригадира приходилось разводить с ним неприятные истории, то и дело приключавшиеся с недисциплинированными проститутками или зарвавшимися мажорами. Сегодня Кулаков был не в омоновской форме, а в допотопной шинели и новенькой, ненадеванной ушанке.

— Заткнись, — процедил старший, а сидящий справа лениво пихнул Чистякова кулаком в бок. Кулаков не обернулся. — Поехали!

— Сразу в Управление? — плавно трогая машину с места, спросил сержант.

Старший неуверенно повел плечами:

— В Управление? Нет,