Представитель по доверенности - Роман Феликсович Путилов Страница 21

Слово «Минэнерго» для провинциального Города звучало весомо, и я ведь ничуть не соврал. Пока рыжий Анатолий не растащил единые энергосистемы по частным АО и ОАО, практически все энергообъекты относились к Минэнерго, а то, что бывший главный инженер Завода сейчас занимал аналогичную должность на рядовой московской ТЭЦ, я не стал говорить, лишние знания умножают печаль.

— Паша, а почему ты поручение в Москву не отправил, как положено? — как у больного, ласково спросил меня шеф: — Задал бы вопросы в поручении, Московская милиция бы человека по этим вопросам и опросила. Зачем весь материал направил?

— Так как же, Александр Александрович? — я изобразил крайнюю степень удивленного возмущения: — там куча фотографий, приборы крупно сняты, с инвентарными номерами. А хотел, чтобы человеку опознание провели, подробно, по каждому приспособлению опросили. Там фотографии треть материала занимают, как его расшивать? Сейчас, человека быстро опросят в Москве и бумаги обратно пришлют, будем дальше решать, кто тут прав и кто у кого что украл.

По ухмылке шефа я понял, что он также считает выражение «быстро опросят» весьма растяжимым. По моей оценке, бумаги я вновь увижу не ране, чем через пару месяцев, а еще я понял, что беснующийся гость шефа в чинах пребывает небольших и прямым руководством он для нас не является, скорее всего, какой-то небольшой начальник из районного отдела Города.

— Как тебя там… — гость, чуть успокоившись, замер напротив меня, и защелкал пальцами: — А! Громов! Ты понимаешь, что ты похитил ценности на несколько миллионов, сорвал работу целого предприятия, оставив без работы сотни людей, но самое главное — ты оставил без тепла большой город в Восточной Сибири, где уже люди замерзают в своих квартирах… ты знаешь, что тебе за это расстрел может быть⁈

Тут уже моего шефа проняло — он побледнел и вперился в меня пристальным взглядом, требуя немедленного опровержения этих обвинений. Как всякий сибиряк, начальник розыска знал, что без отопления в Сибири в ноябре долго не выживешь.

— Хнык, хнык! — я смахнул воображаемые слезы с сухих глаз: — Вы гражданин, не знаю, кто вы такой, моего начальника так не пугайте, а то он человек добрый, ему замерзающих людей жалко. Вас, может быть, самого ввели в заблуждение, так я вам сейчас расскажу о катастрофе в замерзающем городе. Там конечно, на котле авария произошла, но только не вчера, а еще в октябре, и ремонт он конечно аварийный, но планово-аварийный, там за неделю ничего не сделаешь, там на три месяца работы запланированы. И люди там в квартирах не замерзают, там на ТЭЦ еще два котла рабочих. Оборудование, которое я изъял, согласно заявлению, принадлежит Заводу, имеет его инвентарные номера, а господин Пыльников Аркадий Борисович, который образовал АОЗТ и числится его директором, в недавнем прошлом, в бытность начальником цеха завода, похитил это оборудование и материалы, и кстати, контракт на ремонт котла у Завода перехватил, заявив меньшую цену. А когда я предложил господину Пыльникову предоставить журналы…

— Какие еще, на хрен журналы! — взвыл гость шефа, опять пойдя в разнос.

— Шеф, товарищ какой-то неадекватный, давайте я вам объясню. — я поднял телефонный аппарат, стоящий на столе: — Видите цифры, это инвентарный номер. У начальника тыла есть журнал, где этот аппарат под этим номером записан. В любом случае, любой казенный аппарат где-то записан. Правильно?

Александр Александрович молча кивнул, в инвентарных номерах он разбирался, да и его гость за моей спиной замолчал, прислушиваясь к моим объяснениям.

— Так вот, директору АОЗТ я предложил предоставить документы, подтверждающие принадлежность изымаемого оборудования его фирме, на что он ответил отказом, о чем у меня есть подписи понятых в протоколе изъятия.

— Павел, а протоколы изъятия с этим отказом ты можешь показать? — шеф решил заканчивать эти разбирательства и подводил меня к завершению.

— К сожалению, протокол изъятия, вместе со всеми материалами, уехал в Москву… — я понурил голову.

— Вот видишь, Александр Александрович, ни хрена у твоего опера нет! — торжествующе захихикал неведомый гость.

— Зато у меня есть видеосъемка процесса изъятия и осмотра, где директор на камеру сказал, что документов на оборудование и материалы у него нет. А еще он сказал, что у него есть высокий покровитель в правоохранительных органах, который у него «на подсосе», и в понедельник-вторник он мне устроит «кузькину мать». Это, кстати, случайно не вы?

Глава 9

Глава девятая.

Декабрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

(Продолжение. Начало в гл.гл. 26,27,28 романа «Постовой». Извините, так получилось, музе не прикажешь.)

Конечно, хотя гость шефа был всего лишь начальником ОБЭП Старостинского РОВД, и отправкой материалов в Москву я себя обезопасил на длительное время от поползновений гражданина Пыльникова и его друзей в погонах, но хамить майору не стоило, поэтому мой начальник меня отругал при гости, и выгнал из кабинета, правда через полчаса вызвал к себе, и, посоветовав спрятать кассету с видеозаписью осмотра подальше, собираться в срочную командировку в Санкт- Петербург, которая привела меня к неожиданным последствиям. Эти последствия в виде платиновой анемичной блондинки по имени Наташа, в обнимку с двумя чемоданами сидит у меня в кабинете, в ожидании, когда я сдам в дежурную часть, привезенного из культурной столицы жулика, закончу формальности с шефом и увезу ее в какое-нибудь место, где, впервые за много суток, можно будет почувствовать себя в безопасности.

Тем временем, этажом выше.

— Павел, ты не вздумай завтра на службу не выйти… — начальник задумчиво водил авторучкой по странице ежедневника, очевидно, думая, на какой день поставить меня дежурить.

— Шеф, я двое суток не спал, можно я пойду, а завтра вы мне скажете все, что на сердце накипело.

— Ладно, иди отдыхать. — в глазах начальника даже мелькнуло какое-то сочувствие, которое исчезло ровно через пять минут, когда я, возбужденно блестя глазами, проволок мимо него изящную блондинку в элегантном сером пальто, легко помахивая чемоданами.

— Садись. — «Нива», простоявшая напротив окон дежурки неделю, послушно завелась, и Наташа в блаженстве вытянула