Мумия из семейного шкафа - Марина Белова Страница 21

Алина вновь перевела взгляд на кота. Даже если учесть, что рыжий цвет намного естественней зеленого, Ромка со своими выстриженными клочьями значительно проигрывал Бобби по экстерьеру.

— А ты куда смотрела?

— Алина, я третьи сутки практически дома не бываю, с тобой колочусь. А если тебе что-то не нравится, можешь хоть сегодня забрать Ромку и Саньку.

— Ладно, не кипятись. Сама знаешь, некуда мне сейчас их забирать.

— Тогда будь довольна, что твой ребенок, а вместе с ним и кот, сыт и здоров.

Не в Алининых интересах было затевать ссору. Саньку она пока забирать не собиралась. А кот… Что кот? В конце концов, шерсть отрастет, а краска вымоется. И если разобраться, мы любим животных не потому, что они белые и пушистые, а потому что просто любим и они любят нас.

До шести часов мы с Алиной очень плодотворно провели время: почистили запачканную в грязи одежду, в четыре руки приготовили ужин и, конечно же, проверили домашнее задание у наших горячо любимых деток. По ходу мы выяснили, что последние три дня Санька делал одну лишь математику, а Анюта английский. Потом они менялись тетрадками и без зазрения совести друг у друга скатывали.

С чувством выполненного долга без пятнадцати шесть мы покинули мою квартиру. Олега намеренно дожидаться не стали. Хорошо знаю характер моего мужа. Вряд ли он поймет, куда и, главное, зачем мы с Алиной собрались. И почему так поздно нужно встречаться с незнакомой женщиной? И вообще, жизнь нас ничему не учит, мы постоянно ищем на свою голову приключения.

До встречи оставалось еще почти два часа. Эти два часа мы решили провести в уютном салоне «Донна Белла» нашего друга Вени Куропаткина. Веня — парикмахер, или, как он сам себя называет, стилист.

— Алиночка, девочка моя, что с твоими руками? — воскликнул Куропаткин, глядя на ноготь, обломанный в ходе сегодняшних земляных работ.

По правде сказать, меня всегда коробило обращение к Алине «девочка моя». Алина далеко уже не девочка, во всяком случае, по отношению к Вене, она его старше минимум лет на десять. Но моя подруга просто растекается от счастья, когда тот ее так называет.

— Веня, это трагедия! — отозвалась Алина. — Ты не поверишь. Трое похорон за двое суток. Какое сердце может это вынести? И все сама, сама, вот этими руками. Никому это не нужно, а мне надо. Я и отпеваю, и могилы копаю, и хороню.

— Вы что, решили перепрофилировать свой бизнес? А что? Я слышал, очень выгодно. Может, меня возьмете? Готов делать макияж покойникам. В последнее время маловато у меня клиентов, думал даже закрываться. Берете?

— Веня, ты о чем?

— А разве речь идет не о погребальной конторе?

— Нет, Веня, я говорю о своей новой квартире. Кстати, запиши мой новый адрес. Так вот, мне досталась квартира со скелетом в нагрузку. Я пытаюсь его уже в третий раз похоронить. Сегодня самолично могилу копала и «Отче наш» пела. Посмотри, как на нервной почве руки трясутся, — Алина в доказательство протянула вперед кисти рук. Пальцы действительно немного подрагивали. — А над твоим предложением мы с Мариной подумаем. Если скелет вновь окажется у меня под дверью и мне вновь его придется закапывать, чувствую, у меня это занятие из хобби превратится в профессию, — пошутила Алина. — Послушай, как звучит — «Последний приют». Нравится?

— Алина, поосторожней со словами, — предостерегла я подругу и, как впоследствии оказалось, не зря. — Не о том говоришь. Ты вспомни, зачем шла к Вене.

— Как — зачем? Причесаться.

— Правильно. А если будешь обсуждать проект открытия погребальной конторы, мы никуда не успеем.

— Я и говорю. Веня, причеши меня так, чтоб я не только себе понравилась, мне еще сегодня с живым человеком надо встретиться.

В половине девятого мы подошли к дому на улице Академической. Было уже достаточно темно, и я не придала значения небольшому количеству людей, толкавшихся во дворе дома, в котором проживала Зацепина. Мало ли какие проблемы обсуждает сейчас народ? Повышение тарифов на коммунальные услуги, природные катаклизмы, международный конфликт или очередной террористический акт.

Седьмая квартира оказалась на третьем этаже. Старомодная дверь, оббитая дешевым коричневым дерматином и щедро утыканная мебельными фигурными кнопками. Я уже подняла руку, чтобы нажать на кнопку звонка, но Алина меня остановила:

— Дверь открыта. Нас, что ли, ждут?

Дверь действительно была не заперта. Мы прислушались. В квартире были люди, и четко слышались мужские голоса.

— Что будем делать? — растерянно спросила я.

— Ты испугалась? Разве Зацепина говорила тебе, что живет одна? У нее запросто могут быть муж, сын, брат, отец.

— Так-то оно так, но лишние люди могут помешать разговору.

— Это как его начать, — хвастливо заметила Алина. — Ладно, звони. Дверь хоть и открыта, но все равно неудобно кричать: «Есть кто дома?» Тем более и так слышно, что в квартире полно мужиков.

Я подняла руку и робко позвонила. Дверь практически сразу отворилась. На пороге стоял Сергей Петрович Воронков. От изумления глаза и у меня, и у Алины полезли на лоб. Интересно, каким ветром его занесло в квартиру Зацепиной? Если он ее приятель или муж (чего только в жизни не бывает), можно сразу разворачиваться, ничего мы здесь не узнаем.

Не скрою, наше появление на капитана произвело аналогичный эффект. Он стоял и с удивлением поглядывал то на меня, то на Алину. Особенно пристально он рассматривал мою подругу. Я-то дома переоделась, а она все еще была в спортивном костюме, к слову сказать, не очень чистом. Зато волосы на ее голове были мастерски уложены. Веня потратил на ее прическу вдвое больше времени, чем мы рассчитывали, сменить костюм Алина физически не успевала и к Зацепиной решила ехать так. Вот и представьте себе это жуткое несоответствие: идеальная укладка и грязный спортивный костюм.

— Проходите, — Воронков пропустил нас внутрь и закрыл дверь на замок.

— А мы, собственно, к Наташе. Мы можем с ней поговорить? — Желания проходить в глубь квартиры у меня не было. Если хозяйки дома нет, то и нам здесь делать нечего.

— С ней — нет, со мной — да. Я вас слушаю. Зачем вам понадобилась гражданка Долина Наталья Ивановна?

«Правильно, в записной книжке над перечеркнутой фамилией Зацепина было написано Долина», — вспомнила я.

— А с какой стати, Сергей Петрович, вы так с нами разговариваете? — полезла в бутылку Алина, ее задел грубый тон Воронкова.

— Я на службе. Как положено по уставу, так и разговариваю. А ваш дуэт у меня постоянно путается под