Подвал с секретом - Алексей Макеев Страница 21

Вопрос сбережений Струбалин с соседом не обсуждал, про врагов или недругов никогда не рассказывал, относительно женщин впечатлениями не делился, хотя сосед и видел его пару-тройку раз в компании приятной особы. Правда, давно это было, лет шесть назад. С соседями Струбалин жил дружно, скандалов не устраивал, музыку до утра не гонял, пьяных компаний не водил. В гости к соседям не напрашивался, к себе не зазывал. Покупок дорогостоящих, насколько знал сосед, тоже не планировал.

Из родни не осталось никого. Года полтора назад последнюю тетушку похоронил. Кстати, она ему дачу в наследство и оставила. Раньше он туда как гость ездил, а с прошлого сезона уже полноправным хозяином. Недовольных решением тетушки быть не могло, так как из кровной родни только Олег и остался. Жила тетушка там же, в Сычево, когда мог, Олег ее навещал, лекарства покупал, продуктами на неделю обеспечивал, хоть и необходимости в этом не было, тетушка до последнего дня сама себя обслуживала, и в магазин сходить было для нее вроде как развлечение.

На вопрос, не искал ли Олег покупателей на дачу, сосед ответил категорическим отказом. В дачном домике, вернее, в его реках-озерах, вся жизнь Струбалина заключалась. Такое не продается.

Сосед посоветовал пообщаться с семейной парой, проживающей на первом этаже. Вроде как Струбалин с ними дружил. На самом деле вся дружба сводилась к совместной починке рыболовных снастей. Перед каждым сезоном Струбалин соседу с первого этажа снасти налаживал. Олег в этом деле был виртуоз, любые снасти, какие бы сложные и капризные ни были, отладит так, что на весь сезон хватает. Сосед этим пользовался. Подкараулит Олега, когда тот с работы возвращается, выскочит к подъезду и давай «окучивать», уговаривать снастями заняться. Тот поломается-поломается да и согласится. Дня два-три в гараже на заднем дворе зависают, пока все снасти в порядок не приведут. Ну, и болтают, разумеется.

Однако семейную пару Гуров дома не застал. Открыла ему престарелая бабка, заявила, что живет с внучком и его женой, сообщила, что раньше восьми вечера ни он, ни его жена не вернутся, и дверью хлопнула.

Гуров честно обошел весь подъезд. Застал дома двух парней-подростков, которые про Струбалина слыхом не слыхивали, еще одну бабульку, молодоженов с пятого этажа и женщину в возрасте, проживающую как раз над квартирой Струбалина. Ничего, о чем бы не рассказал отставной подполковник, узнать не удалось. С этим он и ушел.

Благодаря встрече с отставным железнодорожником Лев сэкономил массу времени и теперь собирался потратить его с пользой, а именно, произвести опрос сотрудников автостанции, включая продавщицу мороженого. Если повезет, кто-то из них да вспомнит «Фольксваген» и его владельца. Но сначала нужно решить вопрос, что делать с Ниной.

Фадеева вернулась спустя десять минут с бутылкой минеральной воды в руке и чебуреком, завернутым в бумажную салфетку. От боевого настроя не осталось и следа. Плечи опустились, взгляд потух, уголки губ сложились в скорбную линию. На свои тридцать семь она никак не тянула, скорее уж на пятьдесят, да и то с натяжкой.

– Что так смотрите? Старуха? – словно прочитав мысли Гурова, усмехнулась Нина. – Не смущайтесь, сама знаю, что старуха. В туалете зеркало большое.

– Отдохнете, и все в норму придет, – попытался успокоить ее Лев. – Вы просто понервничали, переутомились – и вот результат. Да еще разочарование приплюсовалось. Не стоило вам самовольничать. Посоветовались бы со мной, я бы объяснил, почему затея ваша пустая и даже небезопасная.

– Я подумала, так будет лучше. Он меня не знает, на полицейского я не похожа. Стоит одинокая баба, платком голову прикрыла, очки напялила: что это может означать? – разоткровенничалась Нина. – Что мужик у этой бабы загулял, а она его поймать на месте преступления хочет. Четверо из пяти такой вывод сделают, разве нет?

– Тут вы, пожалуй, правы, – не смог не согласиться Лев. – Только вот насчет водителя «Фольксвагена» вы можете ошибаться. Вполне возможно, что он вас запомнил.

– Да как бы он мог? Одно дело, если бы мы с Паней вместе сюда приехали, а потом бы он от меня ушел и сел в машину того типа, тогда бы можно было предположить, что водитель на нас внимание обратил и запомнил. А так по какому признаку он мог нас связать?

– Помните, как кричали на весь вокзал: «Паня, Паня!» и руками махали? – напомнил Гуров. – Паранин вас не услышал, мысли обидой заняты были, а водитель мог и заметить. И крик ваш со своим попутчиком связать, и за взглядом проследить. Может, не сразу понял, что вы его попутчика выкрикивали, но догадаться мог. И сегодня, здесь вас увидев, мог предположить, что вы его ищете. Не жениха своего, а того, кто жениха в неизвестном направлении увез.

– Об этом я как-то не подумала, – призналась Нина. – Простите, Лев Иванович, поступок и правда глупый.

– Хорошо, что вы это поняли. Надеюсь, в дальнейшем, если вас вдруг посетит подобная идея, прежде чем ее осуществлять, вы обязательно посоветуетесь со мной. Договорились?

– Хорошо, – кивнула Нина.

– Вот и славно. А сейчас я вызову вам такси, – произнес Лев, доставая телефон.

– Не нужно, я доеду на метро. Не хочу садиться в машину к незнакомцу. – Нина слегка смутилась, но взгляд его выдержала.

– Дело ваше, – уступил он. – Пойдемте, я провожу вас до метро.

И снова ни тот, ни другая не заметили наблюдателя, который провожал их недобрым взглядом. Спускаясь в подземку, Гуров привычно обвел глазами площадь, даже на какой-то недолгий миг задержал взгляд на следившем за ними мужчине, но проскочил дальше. Мужчина ухмыльнулся, грязно выругался, наградив полковника нелестным эпитетом, и покинул наблюдательный пост. «Якши! На сегодня хватит, иначе примелькаешься, – объявил он сам себе. – Шевели булками да не светись без нужды».

Опрос сотрудников автостанции Гурову пришлось в очередной раз отложить. В подземке Нине внезапно стало плохо, лицо ее покрылось испариной, в глазах потемнело, и он едва успел сориентироваться, чтобы вовремя подхватить ее на руки. Тут же налетели сердобольные «помощники», начали давать советы, подсовывать лекарства и