Эва Хансен - Цвет боли: черный Страница 22

– Ты ей этого, надеюсь, не сказала?

– Я даже заходить не стала, иначе до утра бы не выбралась.

– Была только в квартире у Анны?

– В квартиру не пустили, разговаривали снаружи, обмануть, кажется, удалось. А вот выяснить – ничего.

Пришлось идти на поклон к Бергману с просьбой установить наружное наблюдение исходя из одних подозрений. Несмотря на нехватку людей, Бергман сумел этого добиться, правда, оговорив, что ненадолго.

– Ничего, даже если наружка просто сумеет сфотографировать подозрительную женщину, мы поймем, Анна это или нет.

Наружка сумела, но ясности и это не прибавило. Да, похоже на Анну Свенссон, но беременность… Женщина носила живот с достоинством. На снимке у нее темные волосы и немного выступающая нижняя челюсть. Конечно, мог быть парик и накладка на зубы.

Вангер ворчал:

– Так можно начать подозревать всех, у кого поврежден ноготь мизинца левой руки…

* * *

Мы не виделись неделю. Много это или мало? Для меня вопрос так не стоял, это не просто много, это невыносимо, безумно много!

Когда Ларс позвонил из Хитроу и сказал, что вылетает ближайшим рейсом, я просто взвизгнула:

– Когда тебя встречать? Ты прилетишь в Арландо? Каким рейсом?!

Он рассмеялся, смех довольный:

– Тысяча и один вопрос сразу. Хочешь сказать, что соскучилась и будешь рада меня видеть?

– Как ты можешь?! Когда?.. – я почти стонала от вожделения.

– Я опять всего на ночь, утром первым самолетом обратно, очень хочу тебя видеть. Приедешь? Жди меня на Эстермальмсгатан, договорились? Там есть душ… спальня… рояль…

Я ахнула, услышав про рояль, и тут же получила:

– На рояле вообще-то играют. А ты о чем подумала?

Голос вкрадчивый, заставивший меня снова застонать:

– Ла-арс…

– Соскучилась, слышу… Езжай туда, я около десяти буду. Линн, я завтра же обратно, у нас опять будет только ночь.

Мой восторженный визг заставил Бритт выскочить из ванной с ногой в одной штанине джинсов:

– Что случилось?!

– Ларс прилетает!

– Когда?

Я уже носилась по квартире, собираясь.

– Сегодня. Через три часа!

– Куда ты так торопишься?

– Он будет на Эстермальмсгатан через три часа!

Вместо того чтобы надеть джинсы полностью, Бритт вылезла из них и теперь стояла, сложив руки на груди и привалившись к двери ванной. На лице сарказм:

– За три часа до «Квартала жаворонков» можно дойти пешком и не торопясь.

– Я хочу еще принять душ и высушить волосы.

Подруга посторонилась:

– Принимай.

– Я там.

– А вдруг там не будет воды?

– Чего не будет?!

Бритт кивнула на нашу ванную:

– Иди мойся и суши свои волосы здесь, мало ли что творится там? Отключили свет, воду или еще что-то…

Она права, все следовало предусмотреть…

– Бритт, – я вдруг почувствовала настоящие угрызения совести оттого, что оставляла подругу в одиночестве, сама отправляясь в объятия Ларса, – я только на ночь. Он утром улетит обратно.

– Иди уж, не теряй время.

Торопливо моя голову и натирая тело, я размышляла о том, как мне повезло в жизни. Самый красивый в мире мужчина прилетает на одну ночь при первой же появившейся возможности, потому что страстно меня желает. М-м-м!..

Критически оглядев меня, Бритт сокрушенно помотала головой.

– Что не так? – на всякий случай я заглянула в зеркало.

– Ты на руки свои посмотри. Маникюру неделя.

– Ну… я…

– Садись и обрабатывай ногти, волосы я тебе высушу сама.

Пока я подрезала и подтачивала свои и без того недлинные ногти, Бритт колдовала над моей головой. Обозрев полученную в результате ее стараний шевелюру пуделя, я молча заплела косу. Подруга почти обиделась:

– Ну и пожалуйста!

– Бритт, не сердись, но Ларсу больше всего нравится коса.

Бритт не отозвалась, уйдя к себе в комнату. Я заглянула туда же и заговорщически сообщила:

– К тому же ему нравится сначала принимать душ вместе со мной, так что укладка бесполезна.

– Правда?!

Бритт долго сердиться не способна, во всяком случае на меня, через четверть часа, провожая меня на рандеву, подруга подала на ладони таблетку.

– Зачем?

– Это противозачаточная.

– Я поняла, но мне не нужно.

Бровь у подруги приподнялась точь-в-точь как у Ларса. И как они умудряются так двигать бровями, у меня не получалось.

– Вы пользуетесь резинками? – В поддержании презрительного тона оставалось только добавить: «Фи!», но Бритт тактично промолчала.

– Нет, не пользуемся, но таблеток тоже не надо.

Теперь подруга смотрела уже подозрительно:

– Но ты же можешь забеременеть?

– Могу. Ларс очень этого хочет.

– Ларс… ты… ну вы даете! Тогда сегодня точно забеременеешь!

Я невольно расхохоталась, ухватила голову подруги за уши и, притянув к себе, звонко чмокнула в нос:

– Бритт, ты прелесть! Все, до завтра.

Она умудрилась высунуть голову на площадку и театральным шепотом на весь дом потребовать:

– Завтра подробно расскажешь, как все пройдет ночью.

Хорошо, что на лестнице никого не было…

Я торопилась в квартиру на Эстермальмсгатан еще и потому, что понимала: Ларс прилетит голодный, однажды он сказал, что не может есть в самолетах, а потому дальние перелеты для него убийственны. Не идти же в ресторан, я должна накормить его дома. Я не помнила, какие магазины есть в той части Эстермальма, а потому решила запастись продуктами рядом с нашим домом и лучше привезти их туда.

Не очень-то помнила и набор посуды, а также продуктов в холодильнике и на полках. Рассчитывать на что-то опасно, потому в магазине хватала практически все, что попадало под руку, надеясь там разобраться. Прихватила даже форму для выпечки маффинов. В моем распоряжении не так много времени, потому еще в метро пришлось прикидывать, что успела набрать в два здоровенных пакета и что именно успею приготовить.

Раз есть форма и все для кексов, значит, к кофе будут именно они. А еще хорошая телятина для отбивных… картошечка… я купила сыр, разные приправы, яйца, зелень…

Открывая дверь в дом, я уже представляла себе будущую трапезу. Свен будет если не посрамлен, то основательно подвинут на пьедестале.

Кухня оборудована основательно, я зря боялась, что чего-то не найдется (хотя форма для маффинов пришлась, кстати), нашлись и всевозможные приправы, а вот в холодильнике действительно пусто. Все верно, в этой квартире не живут постоянно, а для временных набегов, какие совершали мы с Ларсом, продукты не нужны, мы ужинали где-нибудь и дома только пили кофе.

Нет уж, сегодня я готова превзойти саму себя, я же внучка Осе Линдберг, для которой неудавшиеся тефтели или плохо поднявшийся бисквит куда страшней конца света.

Когда Ларс открыл дверь в квартиру, его облаком накрыли умопомрачительные запахи. Если честно, то ради этого я даже выключила вытяжку, пусть с порога почувствует, как я ему рада.

Почувствовал. Действительно замер, разглядывая меня в фартуке:

– Ты… это чем пахнет?

– Ужином! – Я торжествовала, радуясь еще и тому, что успела сменить фартук, который был в муке, на чистый.

– Линн…

Сняв куртку, Ларс сгреб меня в охапку, приник губами к губам.

Я порадовалась, что плита уже выключена, за то время, пока мы целовались, на ней непременно что-то сгорело бы.

– Господи, как я по тебе соскучился!

Я чуть не разревелась и, чтобы скрыть выступившие слезы, скомандовала:

– Мыть руки, и за стол! Ужин остынет.

По пути он успел поцеловать меня еще раз. Это могло продолжаться долго, потому пришлось выскользнуть и кивнуть на ванную:

– Туда.

Я действительно постаралась, сделав две изумительные закуски (бабушкин секрет), телятину в шубке и к кофе нежнейшие маффины с горячим шоколадом внутри… Накрытый стол смотрелся не хуже ресторанного. Ларс замер:

– Сама?

– Угу, – я старательно делала вид, что это мелочи, недостойные особого внимания такого мастера, как тот, что стоит перед ним. – Вино выбирай сам, я в этом не смыслю.

– Что у нас?

– Телятина в шубке.

– Когда я позвонил, ты была здесь? – он откупоривал бутылку, с любопытством косясь на меня.

– Нет.

– А когда все успела?

– Я старалась…

Ужин удался, я с удовольствием наблюдала за тем, с каким аппетитом мой любимый поглощал все мной приготовленное.

– Я, конечно, не забыл блинчики, которые были в замке, но они не могут сравниться… Ты еще что-то можешь?

– Хочешь убедиться?