Марина Крамер - Crime story № 10 (сборник) Страница 22

– …твою мать! – вполголоса ругнулся Хохол по-русски, чем вызвал недоуменные взгляды двух учительниц, мимо которых как раз проходил. – Не успел, не успел, елки!

Незнакомец обернулся, и Женька, повинуясь старому инстинкту, укрылся за первой же дверью.

– А вот и заказчик, – раздалось за его спиной по-русски, и он резко развернулся, машинально выхватывая финку. – Спокойно, Хохол, свои.

В кабинете за партами сидели двое парней, похожих как две капли воды и одинаково одетых. Хохол перевел дыхание – это были сыновья Митрича, близнецы Слава и Саня.

– Напугали, черти, – буркнул он. – Видали, что творится? Как этот хрен моего пацана вычислил, а?!

– Не кипи, Жека, – остановил его один из близнецов. – Явно Бес снабдил кента фоткой. Сейчас все тихо разрулим. Нам ведь главное, чтобы малец не испугался. Действовать будем так…

Через пять минут Хохол скачками несся к парковке, думая только об одном – успеть до того, как незнакомец посадит Егора в машину. Успел он как раз вовремя: мальчик вместе с провожатым уже шел по парковке.

– Эй, кентяра! Тормозни на секунду, базар есть! – рявкнул Хохол, и незнакомец развернулся, моментально перехватив Егорку за капюшон куртки.

– Папа! – Егорка рванулся навстречу отцу, но незнакомец крепко его держал. – Пусти, ты чего? Это мой папа!

– Стой на месте, Хохол! Стой и не двигайся, иначе головенку твоему выродку отверну! – в руке у незнакомца блеснуло лезвие десантного ножа, которое он приставил к горлу мальчика.

Хохол замер.

– Егорка, сынок, не шевелись и не бойся, – велел он, стараясь говорить как можно спокойнее. – Слышь, кентяра, давай так: ты пацана отпусти – и сам уйдешь целым.

Незнакомец расхохотался:

– Ага, отсюда уйду – а дома меня Бес достанет. Нет, Хохол, не проканает. Пусть твоя баба деньги сюда привезет, какие должна, а я пацана не трону. И не скажу ему того, что собирался.

– Она ничего ему не должна. А Бес твой – шакал поганый, ребенком прикрылся, – сплюнул Хохол.

– Ну, тогда будет по-моему. Хотя выбор есть – могу интересную сказку ему рассказать… Хочешь интересную сказку, выродок? – незнакомец встряхнул замершего бледного Егорку за капюшон. – Или просто по горлу – вжик! Выбирай, папаня. И звони своей красавице, пусть шевелится. Мне мокруха тоже не нужна – да еще ребенка, западло это.

Хохол чувствовал, как от напряжения болят все мышцы, как в голове что-то щелкает и разрывается от невозможности кинуться и задушить глумящегося над ним урода. Нельзя – там мальчик, он и так очень напуган… Краем глаза Женька увидел, как на заборе парковки появился один из близнецов с пистолетом в руках. В тот самый момент, когда парень нажал на курок, Хохол в прыжке успел подмять под себя Егорку и закрыть ему глаза.

– Папа, папа, ты что, мне ведь больно! – верещал под ним мальчик, стараясь выбраться, но тело Хохла стало неожиданно ватным, и он сам не мог понять, что происходит. «Ну, не в меня же он попал», – пронеслось в голове, а потом стало тихо и темно.

– Вы не беспокойтесь, мэм, с вашим мужем все в порядке. Сердечный приступ – ну, в его возрасте это объяснимо, учитывая обстоятельства. – Щеголеватый красавец-доктор в начищенных до блеска ботинках от «Гуччи» протянул сидевшей перед ним в кресле Марине пластиковый стаканчик: – Выпейте, это поможет.

Коваль опрокинула в себя содержимое стакана, даже не спросив, что там. Полчаса назад ей позвонили из больницы и попросили срочно приехать. В такси она не находила себе места, курила, не обращая внимания на робкие протесты водителя, и даже послала его по-русски, чего тот, конечно, не понял, но по тону догадался, что терпеть табачный дым придется.

В палату к Хохлу ее проводил этот самый красавчик, отрекомендовавшийся кардиологом. Женька лежал, подключенный к кардиомонитору, лицо его было бледным, а рядом на стуле, сжавшись, как воробей, сидел заплаканный Егорка.

– Грегори, мальчик мой! – Марина кинулась к сыну, обняла его и погладила по голове.

– Мама! Мама, это я виноват… я виноват, что папа… – зарыдал Егорка, начисто забыв главное правило, внушаемое ему отцом с пеленок: «мужчины не ревут, как телки». – Я пошел с тем дядькой… Он сказал, что его прислал дядя Гриша… я пошел с ним… а потом…

– Т-с-с-с, все, хватит! – перебила Марина, поняв, что у мальчика вот-вот начнется истерика. – Мы поговорим об этом позже. Сейчас главное – чтобы папа поправился.

Она оставила сына и присела на край кровати, вглядываясь в мертвенно-бледное лицо мужа. «Дурачок ты мой… Уже старый, а все дурачок. Опять закрыл меня собой, опять спас. Мне не хватит жизни, чтобы отблагодарить тебя…»

– Маринка… – вдруг хрипло проговорил Хохол, и Коваль вздрогнула. – Все… в порядке… он… он… не успел… не сказал…

– Да-да, я поняла, – перебила она, закрывая ему рот ладонью. – Ты поправляйся, а потом решим, как нам обезопасить себя от Беса.

Хохол кивнул и закрыл глаза.

«Мне придется сказать Егору… Придется сказать ему, что я не родная мать, – иначе всегда будет кто-то, кто захочет нас этим шантажировать. Да, я скажу. Непременно скажу, но не сейчас, не сегодня. Пусть отойдет от шока. Скажу. Так надо».

Еще никогда в жизни Марина Коваль не была так уверена в правоте принятого ею решения…

Анна и Сергей Литвиновы

Обострение чувств

– На тебя объявили большую охоту.

– Что?!

– Я говорю, Полуянов: на тебя получен заказ. Быстрее надо соображать при твоей-то профессии.

– Слушай, майор, ты звонишь мне в два часа ночи, будишь… Ты можешь толком рассказать, что происходит? Хотя бы по порядку?

– По порядку? – Майор Савельев хмыкнул. – По порядку не получится, потому что порядка нет, а имеется только один-единственный факт, полученный из оперативного источника… Источник, скажу сразу, весьма надежный, раньше никогда меня не обманывал… И факт этот гласит: тебя заказали. Причем некая криминальная группа уже приступила к отработке заказа. Охраны тебе никто не даст, поэтому советую: бери ноги в руки и немедленно сматывайся из Москвы. Желательно куда-нибудь в другое полушарие.

– Но кто меня заказал? И за что?

– И на первый, и на второй вопрос ответ одинаковый: я не знаю.

– Послушай, майор, а ты меня ни с кем не путаешь? Я ведь не политик, не бизнесмен, не чиновник. Я простой журналист. Работник умственного труда. За что меня-то заказывать?

– Ну, допустим, кому-нибудь ты в своих статьях хвост прищемил или компромат на кого-то накопал…

– Да ни на кого я ничего не копал! – вскричал Полуянов. – Мы сейчас сплошняком о партии и правительстве пишем.

– Н-да? Ну, тебе видней. Да, и еще… Той же организованной группе товарищей заказали еще одного человечка. В связи с тобой или нет, но, по-моему, она – твоя знакомая. Сейчас скажу, как звать… – Майор Савельев на другом конце линии связи пошуршал бумажками. – Вот, нашел. Величать ее Татьяной Садовниковой.

– Господи… – прошептал Дима. – А она-то здесь как?

– То, что я тебе сообщаю об этом, конечно, против правил, но мне легче взыскание за разглашение получить, чем потом двойное заказное убийство расследовать… Поэтому мой тебе настоятельный совет: бери в охапку свою подружку Садовникову, и валите вы как можно скорее и как можно дальше – до тех пор, пока я вам не протрублю отбой…

С первых же слов этого ночного разговора Полуянов выскользнул из постели и удрал на кухню – чтобы не потревожить спящую Надю. Но бесполезно – вскоре она появилась: растрепанная, в пижамке и дико встревоженная.

Когда журналист нажал отбой, она тихо спросила:

– Дима, что случилось?

– Ничего! – отвечал Полуянов неласково. – Иди спи.

– Дима, кто звонил? Что происходит? – настаивала возлюбленная.

– Ничего не происходит. Просто мне надо срочно уехать. По работе, – соврал он и отправился в гостиную собирать свою любимую командировочную сумку. Хотел втихаря взять из сейфа пистолет, но не удалось – Надя пришла в комнату и стояла над душой немым укором.

– Пойди поставь мне чайник, – приказал он.

Но от Нади не так-то легко было отделаться. От любящих женщин вообще отделываться бывает сложнее всего – это журналист за свою жизнь уже хорошо понял. Ну, ей же хуже. Полуянов прямо на глазах подруги сунул за пояс боевой «макаров» – подарок друзей-эфэсбэшников.

Надя настойчиво спросила:

– Скажи мне: что произошло и куда ты едешь?

– В Инту я еду, – буркнул Полуянов. – В Сыктывкар. В Надым. Выбирай, что хочешь.

– Что случилось, Дима? – снова, как попугай, повторила Надя.

– Ничего! – проговорил, закипая, молодой человек. – Кроме одного: я, если ты помнишь, работаю спецкором отдела расследований, и меня могут выдернуть в командировку в любую минуту!

Он бросил в сумку пару свитеров и все чистые на данный момент рубашки: предостережение прозвучало серьезно, и бог его знает, сколько времени (и где) ему придется скрываться. Буркнул на Надю, совершенно несправедливо: