Антон Леонтьев - Ночь с Каменным Гостем Страница 22

– Траянчик, для тебя корреспонденция! – томно выдохнула Соня.

Подойдя к его столу, она положила перед ним небольшой бумажный пакет. Журналист, снова разговаривавший по телефону, ущипнул даму за бочок, и та, взвизгнув и притворно негодуя, погрозила ему пальчиком.

– Ага, значит, Дана что-то получила курьерской доставкой? И ты связался с фирмой? Они не знают, что именно и от кого? Плохо работаешь! Предложи больше денег, а также бесплатное упоминание об их фирме в самых лестных тонах в моей статье на грядущей неделе. На такое они клюнут, пиар всем нужен. Выясни, кто и когда отдал пакет для Даны. Чао!

Положив трубку, Траян радостно потер руки. Он походил на толстого паука, сидящего в центре паутины, – ему не требовалось бегать туда-сюда с высунутым языком и судорожно собирать жареные факты: он наладил великолепную сеть информаторов, которые отлично знали свое дело. Его работа заключалась в том, чтобы в редакции или дома принимать звонки, СМС-сообщения или послания по Интернету, суммировать их, отдавать приказания и снова ждать – и вскоре сенсация появлялась на жестком диске одного из трех его компьютеров.

Так было и в этот раз. Дана Драгомирович-Пуатье получила нечто по курьерской службе «Пегас» около семи утра, после чего к ее дому приехал наряд полиции, а вскоре пожаловал и инспектор Кранах собственной персоной. Значит, произошло что-то из ряда вон выходящее. Это связано с посылкой, журналистский инстинкт Траяна никогда не подводил. И он непременно узнает, что же было в пакете на имя Даночки-герцогини. Если делом занялся Кранах, Траян просто обязан заглянуть ему через плечо. Возможно, именно этот скандал поможет ему одержать победу над наглым полицейским! С каким бы удовольствием Траян написал в рекордно короткий срок передовицу «Крах Кранаха: легендарный инспектор, осрамившись, уходит в отставку». Ух, он бы голову свою отдал за это!..

Траян в нетерпении разорвал желтоватую оберточную бумагу. Его глазам предстала небольшая пластмассовая коробка. К ее крышке был прикреплен конверт. Бурмистров открыл его и извлек лист бумаги, на котором косоватым почерком было нацарапано несколько строк.

«Это мой подарок «Королевскому Сплетнику». Я уже однажды присылал вам подобное, настало время повторить это вновь. Я вернулся! Смерть для меня не помеха! Навечно ваш в ужасных снах Вулк Сердцеед, он же Вулк Климович».

Журналист хмыкнул. Что за проделки сумасшедшего? Сердцеед в самом деле присылал в газету внутренности жертв, этим в «Сплетнике» гордились, в небольшом музее газеты выставлялись даже черно-белые фотографии страшных даров. А «Социалистическая Герцословакия» двадцать лет назад подробно и с пафосом освещала процесс над «выродком и монстром» Вулком Климовичем, приговоренным к смертной казни. Но какое ко всему этому отношение имеет анонимная посылка?

Внезапно Бурмистров вспомнил: у жертвы, той самой проститутки, найденной утром, место убийство которой осматривал сам Кранах, кто-то вырезал сердце и прочие внутренности. Неужели…

Траян вспотел, чувствуя, что его пульс участился. А что, если маньяк вернулся? Конечно, не Сердцеед или Климович, давным-давно превратившиеся в тлен, а их последователь, который решил копировать те убийства? Траян цинично подумал, что это было бы редкостной удачей – на этом «Сплетник» и он сам могут заработать миллионы! В особенности если убийца решит идти по стопам своего предшественника из 1923 года и присылать в редакцию части человеческих тел.

Черная крышка с трудом поддалась, в лицо Бурмистрову ударил едкий запах. Траян, затаив дыхание, уставился на то, что лежало на дне коробочки. Это были две окровавленные почки. Чувствуя дурноту, Траян резво выскочил из кресла и опрометью бросился в туалет. Его душили рвотные спазмы. Он провел около десяти минут над умывальником, растирая лицо холодной водой. Мысли крутились в одном направлении – Вулк вернулся! Но какой из двух? Судя по всему, оба сразу! Завтра же «Королевский Сплетник» оповестит об этом миллионы своих преданных читателей. Желательно на первой полосе дать фотографию жертвы. А также изображение подарка, присланного в редакцию. Инспектор Кранах может возмущаться сколь угодно долго.

Чувствуя, что наткнулся на небывалую сенсацию, которая встречается единожды за всю карьеру, Траян вышел из туалета и направился в свой кабинет. Когда он подошел к двери, то услышал душераздирающий вопль. Он ворвался к себе и увидел пышнотелую Соню, державшую в руках коробку с почками.

– Боже мой! Это… это… Я зашла к тебе, а тут такое…. Это…

– Не беспокойся, это не мой завтрак, – грубо ответил Бурмистров и вырвал из дрожащих рук Сони коробку. – Всего лишь две человеческие почки, которые мне прислал маньяк. Зачем делать из этого трагедию?

Вместо ответа Соня в глубоком обмороке шлепнулась на пол. Ничего, придет в себя! Не хватало ему еще суетиться из-за этой глупой гусыни! Тоже мне, нервная особа, можно подумать, не видела человеческих почек!

Потрепав Соню по щекам, Траян переступил через нее и, усевшись в кресло, набрал номер главного редактора. Тот должен знать о посылке Вулка!

– Это Бурмистров, – сказал он, услышав знакомый голос, – ты не представляешь, что я получил с курьером фирмы «Пегас». Думаю, из этого получится серия великолепных статей, а тираж повысится как минимум на десять процентов!

Соня зашевелилась и попыталась встать. Бурмистров скривил губы и скомандовал:

– Подымайся, красавица, и отправляйся восвояси! – И добавил в трубку: – Да нет, это я не тебе! Угадай, что находилось в посылке? Две человеческие почки и письмо, подписанное типом, которой воображает, что он Вулк Сердцеед и Вулк Климович. Настало время подсластить жизнь нашему славному инспекторишке Дюреру. И вот что я думаю…

Дана

1 – 2 ноября

Страх и шок, вызванные ужасной посылкой, быстро прошли, уступив место жуткому любопытству. Меня посетил инспектор Кранах, личность поистине легендарная. Он считался самым компетентным специалистом по маньякам в столичной полиции, и благодаря его усилиям за решетку попало несколько дюжин разнообразных душегубов. Я много раз пыталась заманить его к себе на «Файф-о-клок» и каждый раз терпела фиаско: инспектор, даже не выслушав моих объяснений, вешал трубку после первых двух фраз.

В том, что Фердинанд Кранах не обладает хорошими манерами, я убедилась, когда он в сопровождении симпатичного белокурого стажера по имени Марек прибыл ко мне на квартиру. Я, укрытая шотландским пледом, лежала на диване в гостиной. Я дрожала, но не от холода. Приехавшие чуть раньше эксперты и двое полицейских, тихо переговариваясь, копошились на кухне около барной стойки, изучая послание убийцы Лаймы и содержимое пластмассовой коробки.

Сей подарок произвел неизгладимое впечатление и на прибывших полицейских. Один из них сообщил мне, что не видел подобного ни разу, хотя проработал в полиции больше тридцати лет. Я охотно ему поверила.

Я позвонила Виолетте Лурье и сказала ей, что наш поход в больницу к профессору Компанеец отменяется.

– Я как раз собираюсь выходить из дома, – недовольно сказала психиатр. – Могу ли я узнать, что произошло? У вас голос такой странный, Дана. Все в порядке?

Полицейские, занявшие кухню, строго-настрого запретили мне сообщать кому бы то ни было о содержимом посылки, но я решила, что поступлю так, как считаю нужным.

– Он принялся за меня! – зашептала я в трубку. – Понимаете, сначала этот звонок с угрозами, а теперь посылка с сердцем…

– Не так быстро! – остановила мое стаккато Виолетта. – Что за звонок и какое… сердце?

– Ваш расстрелянный папенька, он же Вулк Сердцеед! – выпалила я. На обратном конце провода воцарилось молчание. – Он прислал вам открытку, помните? Мне же вчера звонил и угрожал, заявил, что скоро… вырвет мое сердце и съест! А сегодня утром… Он прислал мне по почте сердце, причем я уверена, что это не свиное или говяжье, а человеческое! У меня сейчас работает полиция!

– Я к вам немедленно приеду, – решительно заявила Лурье.

Поставив полицейских в известность, что вскоре меня навестит двоюродная сестрица, я улеглась на диван, накрылась пледом и принялась усердно дрожать. Только находясь в компании двух полицейских, к которым позже присоединились два эксперта, я ощутила себя в полной безопасности, и тут испугалась по-настоящему. Мне было до такой степени жаль себя, что я заревела.

Заплаканной, с растрепанной прической, без макияжа, облаченной в мятую пижаму с дурацкими гномиками, меня и обнаружила Виолетта. Распространяя тонкий запах французских духов, психиатр опустилась рядом со мной на диван и положила на мой лоб прохладную ладонь. Я ощутила себя маленькой девочкой, которую успокаивает добрая няня.

– Не стоит стесняться слез, – сказала она, – это вполне естественная реакция и помогает наилучшим образом справиться со стрессом.