Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце Страница 22

— Николай Кириллович, посмотрите, что я вам принес, — взволнованно сказал Голованов. — Могли этой штукой прикончить нашего покойника?

Эксперт, нацепив на нос очки в металлической оправе, внимательно изучил завернутый в целлофан предмет. Голованов, затаив дыхание, ждал.

— Вполне, — наконец заявил Николай Кириллович. — А что это она вроде бы в земле?

— Так и есть, — радостно кивнул Голованов. — Сегодня нашли.

— Очень интересно, — сказал эксперт. — Ну, просто очень интересно.

— Николай Кириллович, а что, если прямо сейчас, не дожидаясь утра, посмотреть на отпечатки пальцев и наличие следов крови? — просительно заглядывая в глаза старику, заканючил Голованов.

— Эх, молодо-зелено, — притворно заворчал старик. — Вам бы все побыстрей. А так быстро все не делается. Анализ, он любит точность. А поспешишь, только людей насмешишь.

— Но Николай Кириллович…

— Что «Николай Кириллович»? — буркнул эксперт. — Куда я на ночь глядя с тобой пойду? До утра подождать не можешь?

— Никак нельзя, — заверил его Голованов. — Люди уже вторые сутки сидят в том доме. Обозлены очень. Боюсь, как бы еще один труп не прибавился. Не ровен час друг дружку поубивают, а мне отвечать.

Пока Голованов жаловался на свою судьбу, Николай Кириллович уже успел натянуть ботинки и накинуть теплую куртку.

— Поехали, — скомандовал он. — Выручу тебя. Но так и знай, что это в последний раз.

— Конечно, спасибо, — обрадовался Голованов, который с первой же минуты разговора отлично знал, что старику самому не терпится проверить металлическую дубину. И все его отговорки и ворчание — чистой воды притворство.

И двое ментов отправились в лабораторию, еще не подозревая о нависших над их головами темных тучах. И о том, что слова Голованова скоро сбудутся и самым ужасным образом.

Утро у нас в доме началось неприятно. То есть кому как, конечно, но мне лично не нравится просыпаться от пронзительного женского вопля. Тем не менее именно от него я и проснулась. В следующую минуту мимо меня просвистела мохнатая бомба, смертельно воняющая джином. Это был Вельзевул, который ночью забрался ко мне на диван и устроился в ногах. Сейчас пес исходил лаем возле запертой и забаррикадированной нами с Катериной двери. Дверь мы забаррикадировали вчера. Нервы у нас совсем сдали. И замок на двери уже не казался достаточно надежной защитой от не пойманного до сих пор убийцы. А Вельзевул в качестве защитника, чтобы там ни говорила Катерина, вообще не выдерживал никакой критики. Ведь он пропустил убийцу своего хозяина в дом. И мало того, еще и позволил этому убийце сделать свое гнусное дело. И опять же не сигнализировал об опасности.

— Кто это там вопит? — проснулась Катерина.

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Вельзи, заткнись! — крикнула Катька на собаку.

Но Вельзевул ее не послушался. Он и не думал затыкаться. Его басистый лай заглушал все остальные звуки. И мы никак не могли понять, что же еще случилось в этом злосчастном доме. Чтобы наконец выяснить это, мы поспешно раскидали в разные стороны нашу вчерашнюю баррикаду из двух кресел, столика и тумбочки и выбежали в коридор.

Там уже метался Сеня. Метался он потому, что никак не мог найти свой потерявшийся на бегу шлепанец. А без него он, видите ли, стеснялся спуститься вниз, откуда и слышались возбужденные голоса. Мы оставили Сеню искать свою тапку, а сами поспешили вниз. Крики слышались из той комнаты, где мы вчера опустошали бар.

— Вряд ли они из-за бутылки коньяка такой хай подняли, а? — настороженно спросила у меня по пути Катюха.

— Вряд ли, — усомнилась я. — Хотя коньяк был классный. Лет пятнадцать, не меньше.

— Если что, так мы с тобой ничего не брали. Не хватало еще, чтобы нас за воровство отправили за решетку, — предупредила меня Катюха.

Но мы напрасно беспокоились. Переполох поднялся вовсе не из-за пропавшей бутылки. Все собравшиеся стояли спиной к бару, не проявляя к нему ровным счетом никакого интереса. Они смотрели на что-то лежащее на полу. Мы с Катькой подошли поближе.

— Что случилось? — тронула я за плечо стоящего поблизости от меня Веню.

Парень молча посторонился, и я увидела на полу Настю. Возле головы девушки на полу расплылась лужа крови. Позади меня послышался тихий Катькин стон.

— Ее нашла Галина, — сказал Веня. — Она первой сегодня оказалась в этой комнате.

— И она мертва? — на всякий случай спросила я, имея в виду Настю, потому что рыдающая Галина была мне отлично видна.

— Уже похолодела, — кивнул в ответ на мой вопрос Веня. — Должно быть, ее убили еще ночью. Или совсем рано утром.

— Но вы же с Алексом спали тут же, внизу, — изумилась я. — Неужели вы не слышали, как ее убивают?

Произнеся эту фразу, я похолодела. Потому что в моей памяти тут же всплыл подслушанный нами с Катькой вчерашний разговор Насти и Алекса. Да, разговаривала они вдвоем. Но речь у них шла и о Вене! Я сделала пару осторожных шагов назад, подальше от него, и наткнулась на Катьку.

— Ну что? — спросила она у меня. — Веня ничего подозрительного не слышал?

— Не слышал, — кивнула я.

— Что ж, — тем временем сказал Боря. — Приходится признать, что у нас в доме снова произошло убийство.

— Почему сразу убийство? — сразу возмутился Петр. — Может быть, на этот раз несчастный случай?

— Ты видишь тут какой-нибудь предмет, о который она могла проломить себе голову? — спросил у него Миша.

— Даже если это несчастный случай, то не нам об этом судить, — сказал Боря. — Придется снова вызывать милицию.

— А давайте ее потихоньку спрячем, — предложил Петр.

После этих слов даже Галина перестала рыдать и с удивлением посмотрела на мужа. Все остальные смотрели на Петра как на законченного идиота.

— Ну ладно, не хотите, не надо, — смутился тот. — Я же хотел как лучше для всех.

— Будет лучше, если мы не будем тут толпиться, — сказал Веня. — И до приезда милиции приведем себя в порядок.

— Это какой-то кошмар, — сказала я, когда мы поднялись к себе в комнату. — Как ты думаешь, Настю действительно убил Алекс?

— Не знаю, — мрачно пробормотала Катька.

И тут неожиданно затрезвонил сотовый Алекса, который он все еще не забрал у нас. Я машинально взяла его в руки.

— Где ты шляешься? — послышался до ужаса знакомый голос из трубки.

— Сережа? — удивилась я. — А ты чего звонишь? Разве мы не расстались?

— Расстались? — тоже удивился тот. — С чего бы это? Ты где сейчас?

— В лесу, — ответила я. — Все там же, где и вчера, и позавчера. И судя по всему, пробуду тут еще долго.

В трубке послышалось сопение. Должно быть, Серега переваривал информацию.

— Не помню, — наконец признался он. — Не помню, чтобы ты собиралась в лес. Хотя вообще-то вчера мы с Прапором целый день пили. Слушай, а мне только что звонили из-за тебя из милиции. Какой-то лейтенант Голованов. Что у вас там за история с трупом? Я ничего не понял. Кто кого убил?

— У нас уже два трупа, — сказала я почему-то с гордостью. — Один мужской, другой женский.

И я начала истерично хохотать.

— Ничего не понимаю, — закричал в трубку Серега. — Что ты ржешь? Тут Прапор спрашивает, где Катька?

Катерина отняла у меня трубку.

— Слушай, — закричала она Сереге. — Немедленно приезжай. Слышишь? Немедленно! Мы с Дашкой оказались в жутком месте. Тут все время кого-то убивают. Спасите нас!

Выслушав ответ Сереги, она в сердцах швырнула мой мобильник в угол. При виде такого обращения с чужим имуществом, которое мне доверили, истерика у меня прекратилась сама собой. Кто не верит, пусть попробует этот способ.

— Что он сказал? — спросила я у Катьки.

— Сказал, что тебя нельзя ни на минуту оставить без присмотра, — ответила подруга. — И еще он намекнул, что мы с тобой полные шлюхи и занимаемся сексом с трупами.

— Какая гадость! — передернуло меня от омерзения. — Так они не приедут нас спасать?

— Нет, — покачала головой Катька. — Придется уж нам самим как-нибудь выкручиваться.

— Предлагаю заложить Алекса, — сказала я. — Хоть и подло, но зато живы останемся. Потому что если человек так повадился убивать, то вряд ли он сам остановится. Пусть его арестуют. Хотя бы временно.

— Я тоже ему не доверяю, — согласилась Катька. — Слишком уж он классный мужик, чтобы быть искренним.

Голованов плохо спал ночью. Уснуть ему мешало волнение. Результаты экспертизы должны быть известны только к утру. Вот он и не спал. Все ворочался. А рано утром вскочил и первым делом стал звонить экспертам. Разговор был немногословным.

— Да, да, да! — сказал Голованов в трубку.

Но каждое его «да» звучало все более и более бодро. Повесив трубку, Голованов даже несколько раз подпрыгнул на одном месте. Сделал он это от радости. Но, увы, радоваться ему пришлось недолго. Телефон снова зазвонил. На этот раз Голованов также ограничился тремя короткими «да». Но теперь последнее его «да» звучало совсем упаднически. После разговора Голованов сразу же начал собираться в дорогу.