Юлия Шилова - Цена успеха, или Женщина в игре без правил Страница 22

— Почему? Ты же сам вызвался разделить со мной мою беду!

— Но я же не знал, что у тебя белая горячка.

Обиженно убрав руку, я посмотрела в окно и почувствовала, как сильно мне хочется плакать. Я старалась держаться из последних сил, но слезы подступали все ближе и ближе к глазам, заставляя меня думать о том, что сейчас я могу не сдержаться и разрыдаться навзрыд, обнажив все свои слабости перед практически посторонним для меня человеком.

«А может, Артур прав, и у меня действительно белая горячка?» — промелькнула у меня в голове шальная мысль. Может, смерть моей подруги мне просто приснилась и в багажнике не было никакого трупа?

Нет. Так долго не спят. Я хорошо знаю, что труп был, только куда он запропастился на данный момент, остается для меня настоящей загадкой.

Странно, ведь еще совсем недавно у меня все было в порядке. Я только отладила собственный бизнес, начала потихоньку вставать на ноги, и тут… Судьба нанесла удар, буквально сбив меня с ног, и поставила в совершенно тупиковую ситуацию. А я ведь всегда верила в исключительность своей судьбы. Верила, что обязательно настанет тот час, когда я, встав в ряды счастливцев, пойду по жизни широким, размашистым шагом, легко и уверенно. А сегодня… Я столкнулась с какой-то страшной, невероятной реальностью. Я поняла банальную по общепринятым меркам вещь, которая совсем не показалась мне банальной.

Я поняла, что все мы смертны, что можно выйти из дома и уже больше никогда в него не вернуться. Что зачастую за дверьми собственной квартиры нас подстерегает не счастье, а опасность или смерть.

Почувствовав, как сильно закружилась моя голова, я посмотрела на стоявшего передо мной мужчину усталыми глазами и сказала не без жалобных ноток в голосе:

— Пожалуйста, не уходи. Не уходи, иначе я зареву от бессилия.

Мои слова оказали на Артура должное действие.

Он подошел ко мне ближе и слегка обнял:

— Только обещай, что не будешь больше пить спиртное. А то тебе не только трупы в багажнике, но и вообще непонятно что мерещиться будет.

— О боже, я устала тебе доказывать, что я не верблюд!

Моментально отстранив мужчину, я с огромнейшим трудом сдержала слезы, которые уже застилали глаза, и указала ему на дверь:

— Уходи.

— Как скажешь. — Мужчина направился к двери и принялся надевать свои ботинки.

— — И тортик свой забери, все равно его здесь есть некому.

— Проголодаешься, съешь.

— Даже в голодный год я никогда не буду есть торт.

— Не зарекайся.

Артур обул ботинки, взялся за дверную ручку и с надеждой в голосе спросил:

— Может, как-нибудь в кафе посидим? Еще позвонить можно?

— Если осторожно, — буркнула я.

— Так можно или нельзя?

— Толку с тебя мало. Ты ведь даже одну беду на двоих разделить не можешь.

— Могу, только если эта беда реальная.

— А у меня она что, игрушечная, что ли?

— Что-то типа того.

— Проваливай!

Открыв дверь, я проводила мужчину пристальным и тоскливым взглядом и, громко хлопнув за ним дверью, не выдержала и разревелась.

Глава 8

Даже не помню, как я дождалась утра. Уснула, когда уже светало, а как только проснулась, то сразу позвонила Александру на его мобильный, который уже был включен:

— Саша, это Люба.

— Ах да. Люба, привет.

— Ты на работе?

— Нет. Я сегодня не вышел. Помогаю Вике в организации похорон Юрия. Сейчас я пришлю кого-нибудь из своих людей, чтобы забрали мою машину Тебе позвонят, скажут, что от меня, ты передай ключи и документы. Ты дома будешь?

— Саша, мне нужно, чтобы ты приехал ко мне сам.

— Люба, я не могу. Ты же понимаешь, что у меня сейчас дел выше крыши. Вика от горя не в состоянии ничего делать и соображать. Она будто лишилась рассудка. Сама вообще ничего не может. Я должен быть рядом. Я взял всю организацию похорон на себя. А твою подругу когда хоронят? Забыл, как ее зовут…

— Галина.

— Извини, точно, Галина.

— Пора бы уже запомнить. — В моем голосе прозвучал укор.

— У меня в голове столько всего сейчас, что все не запомнишь. Так когда ее хоронят? Может, деньгами помочь?

— Никогда.

— Что значит «никогда»?

— То и значит, что никогда.

— Понятно, значит, немного позже.

В этот момент меня зазнобило так, как знобит в лихорадке, и я нервно задышала в запотевшую трубку:

— Саша, у меня к тебе дело, которое не терпит того, чтобы его откладывать в дальний ящик. Приезжай за своей машиной сам. Нам нужно срочно увидеться!

— Но я не могу! — никак не мог согласиться со мной мужчина. — Пойми, у меня слишком много дел.

— Саша, я тебя умоляю! Информация, которую я тебе должна сообщить, приведет тебя в шок.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Но я не могу сказать это по телефону!

— Хорошо. Я сейчас приеду, но только ровно на пять минут, — неохотно согласился Александр.

— Приезжай хоть на минуту!

— Сейчас я дам трубку своему водителю. Продиктуй адрес.

Продиктовав адрес, я тут же сообразила, что нужно привести себя в порядок, и быстро подошла к зеркалу. Из зеркала на меня смотрела изможденная девушка с опухшими от непролитых слез веками и грустными глазами, в которых читалась полная безнадежность.

Александр приехал намного быстрее, чем я ожидала, и тут же прошел в зал. Он выглядел совершенно безупречно, и по его внешнему виду было трудно сказать о том, что совсем недавно он испытал сильное потрясение и потерял лучшего друга. Сев в кресло, он по-хозяйски закинул ногу на ногу и сообщил:

— Я приехал с водителем на машине жены. Отсюда я поеду на своей, а водитель поведет машину жены.

— А какая машина у жены? — Я и сама не знала, зачем я задала этот неуместный вопрос.

— «Хонда». А что? — тут же поинтересовался Александр.

— Да нет. Ничего. Я просто так спросила. А как жена себя чувствует?

— Нормально. Переживает Юркину смерть. Вику поддерживает. А так вроде прилично себя чувствует. — Александр посмотрел на меня подозрительным взглядом и вновь спросил:

— А что?

— Ничего. Самое главное, что жена нормально себя чувствует.

— Я что-то не пойму. При чем тут моя жена?

— Ни при чем. Я спрашиваю это из чистой деликатности. Прежде чем приступить к основным вопросам, всегда задают какие-нибудь деликатные. Например, про семью.

Александр достал сигарету и поинтересовался:

— У тебя здесь курят?

— Курят.

— Замечательно. Послушай, я очень ограничен во времени. Давай попробуем без формальностей. Со вступительной частью у нас закончено, а теперь давай перейдем к основной.

— Давай. Весьма любезно с твоей стороны, что ты выкроил время в своем напряженном графике и согласился со мной встретиться, но то, что я тебе скажу, приведет тебя в состояние дикого ужаса.

— Люба, ну говори же. Не тяни резину!

— Говорю.

Я набрала в легкие побольше воздуха и наконец выпалила:

— Саша, ты случайно не забыл положить Галин труп в багажник? А то, может, по запарке запамятовал… Ведь в самом деле, все в такой спешке происходило. Неразбериха полнейшая. Да и нервы у нас у всех сдавали. Может, тебе показалось, что ты труп в багажник сунул, а сам заторопился и позабыл. В таком состоянии что хочешь забудешь. Даже собственную голову.

— Я что-то не пойму, ты о чем? — Александр тут же изменился в лице.

— О том, что, когда я собралась избавиться от трупа, его в багажнике не оказалось.

— Как не оказалось?

— Так. Не было его, и все.

— Ты хочешь сказать, что багажник был пуст? — Мужчина посмотрел на меня таким взглядом, что по моей спине пробежали мурашки. — Это шутка?

— Саша, это чистая правда.

— Ничего не пойму. — Мужчина тяжело задышал, развязал галстук и расстегнул ворот рубашки.

— Я сама ничего не пойму.

Достав окровавленный плед, я расстелила его и продемонстрировала кровавые пятна. При виде пледа Александр побледнел еще больше и посмотрел на него так, как смотрят на привидение.

— Узнаешь, знакомая вещица?

— Еще бы! Это плед Юрия Константиновича. Зачем ты его домой притащила?

— Затем, что я нашла его в багажнике. Только этот плед и больше ничего. Понимаешь?

— Как это?

— Так это.

— Я же в этот плед твою подругу заворачивал. Как ее. Опять забыл, как ее зовут… — Александр немного сморщился, давая понять, что воспоминания о моей подруге ему весьма неприятны.

— Ее зовут Галина, — процедила я сквозь зубы и. одарила Александра презрительным взглядом.

— Извини. Надеюсь, что теперь запомню, — почувствовал свою вину мужчина и даже попытался изобразить какое-то жалкое подобие улыбки.

— Я тоже на это надеюсь. Так вот, кроме этого пледа, который принадлежит… Забыла, как его зовут-то?

— Кого?

— Ну того, который был с Галиной, когда ее убили…

— Юрия, что ли?

— Ах да. Точно, Юрия, — согласилась я издевательским голосом и продолжила:

— Кроме этого пледа, в багажнике ничего не было.