Марина Серова - Хитрости алмазной леди Страница 22

— Больно уж хитрый твой босс какой-то. Сам хочет невидимым быть, а я, значит, подставляться должен. Не пойдет. Или делаем по-моему, или пусть сам себе золотишко ищет, — выдал мошенник.

Мне не осталось ничего иного, кроме как согласиться. Я продиктовала Василию адрес своей «конспиративной квартиры», сказала даже, как до нее добраться, ну а потом добавила:

— Встречу назначаю на обед, хозяева как раз должны уехать, так что квартира будет свободной. Постучите сначала три раза, потом один, потом еще три. Это условный сигнал.

Мужик кивнул и как ни в чем не бывало взялся за карты. Я немного помялась и покинула эти хоромы. Теперь следовало быть очень осторожной, так как за мной сейчас наверняка кого-нибудь приставили для слежки.

Чтобы не вызывать у следящих за мной никакого подозрения, я сделала все так, как и следовало, если бы все сказанное мной было правдой. Я медленно покинула рынок, отыскала местечко побезлюднее, достала свой сотовый и принялась звонить. Впрочем, я только делала видимость этого, так как даже не включила телефон. Но мои надзиратели наверняка решили, что я отзваниваюсь с докладом своему начальству.

Покончив с этим, я забрела еще в несколько мест, куда без денег вход был совершенно запрещен, а потому те, кто шел за мной, а такие действительно имелись — я буквально сразу их засекла, — вынуждены были ждать на улице. Ну а напоследок, чтобы избавиться от слежки, я просто забрела на еще один из рынков города и там «случайно» потерялась из виду.

— Ну, наконец-то, — обрадовалась я, услышав условный стук в дверь.

Сразу после этого я подошла к двери и выглянула в «глазок»: на лестничной площадке стоял Василий Букин. Я открыла ему дверь, проверила, один ли он пришел, и лишь после этого пропустила внутрь. Ожидающий увидеть босса мошенник, конечно же, очень удивился, так как ничьим более духом в квартире и не пахло.

— Не донял, — удивленно глядя на меня, сказал мужик. — Что происходит?

Он явно нервничал, но старался не показать этого, не зная еще, что от него хотят.

— Пока еще ничего, — успокоила я его, запирая за собой входную дверь и убирая ключ в карман. — Всего-навсего соблюдаем меры предосторожности.

После этого я ощупала сверху донизу одеяния вора и, найдя у него маленький складной ножичек, быстренько изъяла эту миленькую безделушку.

— Ну, вот теперь можно и беседы вести, — садясь в кресло, произнесла я. — Ну что ж вы стесняетесь? Хотели иметь дело с боссом, так на него и напоролись.

— Не понял, это ты, что ли, босс? — усмехнулся мужчина, пока еще не совсем понимая, что будет дальше. В его не слишком отягощенном интеллектом уме явно еще даже не забрезжила мысль о том, что его надули и завели в западню.

— Ага, я, — послав Букину довольную ухмылку, ответила я и сразу же протянула свое раскрытое ментовское удостоверение.

Он вскочил, позеленев от злости. Вся его прежняя сдержанность испарилась, и обнажились истинные качества натуры: крайняя раздражительность, страх перед непонятным и боязнь за собственную шкуру.

— Так я и знал, чуяло мое сердце, что тут ментами пахнет! — выкрикивал мой гость, бросаясь к двери. Но, тут же вспомнив, что она надежно закрыта, он остановился. — Провела, значит?

— Что ты так испугался? — начала я. — Сдавать я тебя пока никуда не собираюсь, предъявлять что-то тоже. Просто очень надеюсь, что ты ответишь мне на пару-тройку вопросов и мы по-тихому разойдемся.

— Разойдемся, как же. Знаю я вас, — мотаясь по комнате, бурчал Василий. — Упечете в каталажку, и вся недолга.

Проигнорировав его восклицания, я напрямую спросила:

— Что тебе известно про последние четыре крупные кражи?

Букин оторопело уставился на меня:

— А они-то тут при чем?

— А при том, что мы этого самого вора ищем, а до вас, мелюзги, и дела пока нет, — съязвила я. — Так ты в курсе, кто все это провернул?

— Нет, — плюхнувшись в кресло, произнес Василий. — Это дельце и наших ребят всех переполошило. Вещички-то кое-где всплывают, а самого вора нет. Явно не тарасовский, — подвел итог мужчина и сразу вопросительно посмотрел на меня, пытаясь понять, поверила ли я ему.

— Не может быть, чтобы ты, самый крутой профессионал из всех, — язвительно начала я, — да и не знал, чьих рук дело. Врешь небось?

— Да поклясться могу, не знаю, — приложив руку к сердцу, произнес мой гость. — Я бы и сам не прочь с тем парнем отношения наладить, да он, как я посмотрю, осторожный очень, все сам делает. Жаль даже, что ловят его.

— Ну ладно, допустим, что это тебе неизвестно. Тогда другой вопрос: где можно найти Апенышева Николая по кличке Мятый? Мне известно, что он продавал те вещи.

— Да? — по-настоящему удивился Василий. — Этот сморчок, оказывается, такие делища ворочает, а нас и не предупредил. То-то я думаю, что давненько он не заглядывал, — углубился в размышления мужик. — Теперь понятненько все.

— Так где его найти можно, понятливый ты мой? — начала нервничать я. — Адрес, место, где прячется, называй все, что знаешь. И не думай юлить, а то оставлю на пару недель в камере, а к тому времени и улики подсоберутся.

— Где… Да кто ж его знает, где он теперь сидит, с такими-то деньжищами, — попытался отшутиться мошенник, но, как только поймал мой взгляд, сразу понял, что это не прокатит. — Да скорее всего на квартире у Ленки, бабы своей, больше вроде негде ему, — неуверенно промямлил он.

— Отлично, туда и поедем, — встав, произнесла я.

— Что, и я? — удивился мужик.

— А по-твоему, имя Лена мне сразу говорит, где она живет? К тому же мне нужно посмотреть, соврал ты или нет, — пояснила я и стала одеваться.

И мы с Василием поехали в частный сектор, где и должен был проживать Апенышев. Дорога была, прямо сказать, отвратительная, если в городе трассы хотя бы иногда чистили, то тут об этой роскоши никто и не помышлял.

Наконец мы добрались до какого-то деревянного дома на двух хозяев. В одной половине и проживала некая Елена. Я вывела Василия из машины, где он сидел со скованными наручниками руками, и, толкая впереди себя, повела к дому. Там мы постучали, и мой заключенный даже заглянул в окно, чтобы хозяева увидели, кто к ним прибыл. Дверь после этого сразу отворили.

— Ты чего, Васек, прие… — начал, но тут же замолк знакомый мне по фотокарточке мужчина.

Он успел увидеть на руках своего друга наручники, а потому моментально попятился назад. Я быстро наставила на него пистолет и приказала не двигаться. Потом завела обоих внутрь и рассадила на диване.

— Ну, ты, Колян, попал, — сочувственно произнес Василий. — Тут на тебя такую облаву устроили.

— А я при чем? Я ничего не делал, — тут же зачастил Апенышев. — Я дома сижу, деток ращу.

— По утрам убийствами занимаюсь, — продолжила я.

— Ка… какими убийствами? — вытаращил глаза и даже вскочил Николай.

— Своих друзей, — ответила я. — Вчера вот, например, тебя видели у Печникова рано утром, а когда ты ушел, в квартире был обнаружен труп. Как ты это объяснишь?

— Я никого не убивал, я не убийца, — заметно занервничал Апенышев.

Он был совсем не похож на Букина, в нем совершенно отсутствовало умение юлить и делать честные глаза. Те, кто хоть раз сидел в тюрьме, всегда отличались от других своего рода артистизмом и игрой даже там, где она была не нужна, этот же явно столкнулся с милицией впервые.

— Кто вам сказал, что это я? После меня мог кто угодно прийти, — вытаращив глаза, вопрошал Апенышев.

— Мог, но вот отпечатки повсюду только ваши, — продолжала запугивать я. — Кроме того, никого более там не видели, вот и выходит, что милиция может обвинить во всем только вас.

— Я не убивал его, — вновь вскочил Колян, но, увидев нацеленное на себя дуло моего пистолета, сел. — Клянусь.

— Отлично, тогда расскажи мне: как все происходило и что лично ты делал у Печникова?

— Ну что, что, гуляли мы у него, водку пили. Вы там и бутылки в кухне должны были найти.

Я кивнула.

— Ну вот, я к нему утром пришел, с бутылем сразу, дельце одно обмыть собирались. Ну, сели, выпили, а тут кто-то позвонил в дверь. Федька поперся открывать, а я за столом остался, огурцы в банке вылавливать. Решил, что он все равно гостя сейчас в кухню приведет. А потом… — Апенышев вдруг замялся. — Короче, они что-то спорить начали, я не вникал, а потом хлопок такой произошел и еще один, дверью. Я выскочил сразу, а тут…

— Труп, — закончила я.

— Ну да. Я как это дело увидел, так и слинял сразу, знал, что на меня все спишут, мол, напился и убил друга.

— Ты видел того, кто приходил? — вновь спросила я.

— Нет, я ж не выходил. Голоса только слышал, да и то урывками, мне ведь дела до этого не было.

— О чем велся разговор? — продолжала я свой допрос.

— О кольцах каких-то, еще о чем-то, ну и о деньгах, конечно. Я так понял, Федор тому парню бабки должен был; раз убили его, думаю, что большие.