А. Федоров - Масон Страница 22

Теперь осталось додуматься: с какого боку подплыть к врачу? Не каждый же примется помогать частным детективам по первому требованию… А милицию подключать очень не хотелось. Я побежал к Владимиру: естественно он не спал, а, верный долгу, периодически заглядывал во двор. Он как бы нес дежурство – "с правом сна", но не пользовался им пока еще.

Владимира заинтересовали мои раскопки кладовых памяти. Он похвалил мою сообразительность: можно сказать, вынес благодарность перед строем и наградил рукопожатием! Вдвоем стали напряженно думать: как нам почище сработать? Как выцарапать нужную информацию, соблюдя закон?..

"Брат, если тебя устраивают наши воззрения на религию, то мы тебе заявляем: нас не интересует какой вере ты поклоняешься – Христу, Богородице, или просто Высшему Существу – главное, чтобы в тебе жила вера и повиновение ей". Так формулировался один из самых главных постулатов масонов – тайного братства. Одни говорят, что все началось с объединение средневековых гильдий мастеров каменщиков, строивших храмы. У каждой из таких гильдий были свои святые покровители, высоко чтимые реликвии. Члены тайного сообщества разыгрывали особые мистерии, участвовали в паломничестве к святым местам, особо чтили покровительство Девы Марии.

Но жила и другая версия: как только начался разгром Ордена Тамплиеров, так его братья вынуждены были защищаться: тогда и возникли особые ритуалы посвящения в орден, особые сигналы – шифры, тайнопись, уловные знаки, рукопожатия и другое. Больше всего братья чтили Устав своего общества и наибольшей провинностью считалась выдача тайн такого Свода Законов!"… Тут-то и явилось убеждение в том, что интересы тайного общества даже выше, чем религиозные убеждения. Главное, чтобы человек, вообще, был способен дорожить верой – отправным феноменом любой социальной устойчивости!

Мысли терзали мою голову, и я никак не мог заснуть. Странно, но не спал и Олег Верещагин: примерно через пару часов он поднялся окончательно и стал тихо одеваться. Я настиг Олежека в прихожей, когда он уже обувал ботинки и готовился дать деру.

– Олежек, нужно ли так убиваться из-за пустяковой женской измены? – начал я издалека, нисколько не надеясь на силу воздействия разумных слов. – Куда ты попрешься в такую темень, к тому же по улицам, говорят, шныряют разбойники… Времена-то ненадежные!

– Саша, за меня не стоит беспокоиться. Я смогу за себя постоять, а может быть, такая встреча была бы для меня подарком. – Олег отвечал, уже заканчивая шнуровать второй ботинок.

Встал и распрямился уже решительно помолодевший воин. Останавливать его перед выдуманным для себя боем было бесполезно, а предлагать составить компанию для прогулки – значило бы кощунствовать!.. Олег превратился в рыцаря-одиночку, в скитающегося борца за веру! Каждого из нас ведет своя судьба: препятствовать этому никто не может – чему быть, тому не миновать. Но на душе было как-то неспокойно, тревожно, очень не хотелось отпускать друга…

Позже я восстановил события по рассказу Верещагина – они были очень близки к роковым. Из нашего двора Верещагин вышел примерно в четыре часа утра, когда хмурый петербургский небосвод только задумался готовиться к рассвету. Олег пересек Гороховую улицу и нырнул под арку известного дома напротив: что-то неосознаваемое влекло его сюда. Никогда потом он не мог объяснить, что манило душу, тащило тело по этой скользкой тропинке. Не входя во двор, а только наблюдая скрытно, сместившись к левому краю арки въезда во двор, Олег отыскал взглядом знакомые окна и заметил, что они слабо мерцали, освещаемые, видимо, изнутри маленькой настольной лампой, ночником. Да он вспомнил, что у той памятной тахты в однокомнатной квартире стоял торшер, почему-то с лампочкой синего света. Он не успел уточнить у хозяйки, почему ее манит именно синий свет? Скорее всего, он выполнял какие-то лечебные функции. Но какие болезни мучили даму Олег не успел выяснить, так как был больше занят удовлетворением ее однозначных, многочисленных требований, идущих от абсолютного здоровья. Опять вспомнилась формула, украденная у какого-то писателя: "Это был калейдоскоп страстей"! Ошибочная формула! Страсть в тот момент была только одна, а дальше открывалась "вечность" и "безумие"!..

Сейчас, корчась в тени арки, снедаемый сильнейшей ревностью и завистью, Верещагин проклинал себя за любопытствующую слабость. Неверную женщину нужно было вычеркнуть из своей жизни "железным пером" – решительно и моментально. Но раненая чувством плоть продолжала по инерции тянуться к былому, знакомому, еще так недавно в полной мере принадлежавшему тебе. Пару раз в створе окна мелькнул силуэт – но нельзя было разобрать: скрывалась там женщина или утверждался в роли единовластного хозяина мужчина? Все наблюдаемое наводило на простую мысль: у желанной женщины был в гостях желанный и, скорее всего, постоянный мужчина. Надо было смачно плюнуть на землю, матернуться и исчезнуть из этого двора навеки. Но что-то продолжало удерживать Олега на месте, наблюдать, никак не проявляя себя… Это была настоящая слежка, проводимая по велению сердца…

Совершенно машинально, не насилуя приказом память, Олег сместился в глубину своего внутреннего мира и стал воспринимать некие видения, конечно, навеянные в основном недавно прочитанными в книге своего друга текстами о масонстве. Олег рассматривал панораму двора, а мозг работал, вытаскивал из памяти запомнившиеся строки…

"Затасканный термин "free-mason", выглядит в русской транскрипции, как франк-масон и переводится – "свободный каменщик". Термин перешел из английского в другие языки давно. Существует широко распространенная версия, согласно ей все пошло от настоящих тех монахов, что руководили каменщиками. Они-то и решили в силу чисто экономических и социальных интересов сколотить особое цеховое братство. Когда-то религия соседствовала с язычеством – вот они истоки рождения тайного общества. Таких "соучастников" называли в Англии "оперативными масонами". К "спекулятивным масонам" относили тех, кто маскировал свои гуманитарно-филантропические цели, находясь фактически в оппозиции к правительству. Это была категория, так называемых, каменщиков-мыслителей.

Слово "free-mason" встречается в документах, принадлежащих различным источникам в Англии, начиная с последней четверти четырнадцатого века. Некоторые специалисты вносят уточнение в порядок возникновения особой терминологии: тринадцатым веком датируются первые упоминания о специалистах по строительству храмов готического стиля – их называли "каменщики свободных камней". Свободными камнями (free-stones) тогда называли мягкие породы, сравнительно легко поддающиеся обработке несложным ручным инструментом. Твердые породы назывались "rough– stones". Через сокращение термина "freestone’s mason" перешли к понятию "free-mason" – "франк-масон". Подобные братства перекочевали и в другие страны – везде, где строились храмы. Но тут же возникает вопрос: А для чего необходима таинственность простым каменщикам, в чем может заключаться "особая взаимопомощь"? Если предположить, что речь идет о помощи в трудоустройстве, материальной поддержке коллегам на первое время, то и тогда непонятен смысл таинственности.

Олег тоже много размышлял по поводу истинных корней масонства: он склонялся к тому, что верна гипотеза об объединение в тайное общество п обломков разгромленного Ордена Тамплиеров. Преследования заставили использовать уже наработанные инстинкты военных людей, привыкших к строжайшей дисциплине, перестроиться на взаимоотношения членов тайного общества. Размышления Верещагина были прерваны неожиданно: дверь знакомой парадной распахнулась, и из нее вышел молодой мужчина. Бросилось в глаза то, что он был в какой-то жеваной одежде, высокий, худощавый, кудрявый. Не было у него спортивной выправки, округлое лицо выдавало что-то женское. Вообщем, Олегу этот тип сразу же не понравился. Во всяком случае, парень даже по своим внешним данным не шел с Верещагиным ни в какое сравнение. Штора на окне второго этажа шевельнулась и Олежек увидел прижатое к стеклу лицо своей недавней совратительницы, одарившей его коротким, но запоминающимся сеансом любви… Опять бросил взгляд на нынешнего "счастливчика" теперь уже со спины, потому что тот обернулся к окну и привычно помахал женщине рукой… "Любовь зла – полюбишь и козла"!

Олег метнулся быстрой тенью вдоль стены к выходу из-под арки, а затем сместился налево и скрылся в дверях магазинчика, торгующего 24 часа в сутки. Пришлось купить маленький пузырек "Пепси" и, стоя у окна, отпивать приятную жидкость, следя за улицей…

Мужчина вышел из подворотни нескоро – видимо, задержался во дворе, прощаясь жестами со своей пассией. Вот так и не ведая, вторгаешься порой в чью-то уже сложившуюся жизнь… Вспомнились прощальные слова собственной супруги: "Потаскун"! Этот звенящий прощальный крик все еще громыхал в черепной коробке. Возможно, и была в них толика истины? Но дело не в том, просто не надо орать на мужчину, особенно, когда его уже невозможно исправить!..