Марина Серова - Ее настоящее имя Страница 22

Я вообще-то не слишком торопилась. Надо сказать, что недоброе предчувствие так и не покидало меня. А за окном «кавказец» по кличке Поршень не прекращал своего грозного лая. Он тоже что-то чувствовал...

Таня, а если ты просчиталась? Вдруг Мирон не клюнет на твою очередную легенду? Ведь говорят же – единожды соврав, кто тебе поверит! А ты уже два раза несла откровенную чушь и хочешь теперь под водочку преподнести третью. Мирон вовсе не так глуп, как тебе сначала показалось, и на тебя ему наплевать... Если что, он церемониться с тобой не будет... У него за плечами две отсидки и еще много чего... Убьет, а потом сбросит твой труп в Чувилиху... И зачем это ты с берегов родной Волги уехала?

– Ну, ты скоро там? – торопил меня Мирон, терпение которого уже, наверное, совсем истощилось.

– Уже иду.

– Ну так иди скорее! Хватит меня... – Мирон почему-то не договорил начатую фразу, и я решила, что это очень скверный знак.

Дальше тянуть с выходом было уже невозможно. Я посмотрела на нож, которым резала колбасу и сыр, и подумала, не захватить ли мне его с собой. Да, Таня, а нервишки-то у тебя на пределе. В таком состоянии от ножа лучше держаться подальше. Не вводи себя в искушение... Я положила нож на стол, взяла поднос и пошла в комнату.

Глава 12

Удар кулаком в лицо обрушился на меня так неожиданно, что я не успела увернуться и даже еле устояла на ногах, но вот поднос уронила. Россыпь серебристых точек замелькала перед глазами.

– Это что такое? – в бешенстве прорычал Мирон, показывая мне содержимое моей же сумки. – Я тебя, сука, спрашиваю! Что это такое?

Очередной удар был таким же профессиональным и неотвратимым. Хозяин дома еще раз продемонстрировал мне главенство мускульной силы над разумом. Я могла бы дать ему сдачи, но это в мои планы не входило. Мои руки растерянно задергались. Наверное, это выглядело смешно, потому что Мирон злорадно оскалился. Потом его противная морда поплыла перед моими глазами, и я поняла, что теряю сознание. Очнулась я оттого, что струя воды текла на мое лицо, а открыв глаза, увидела – мозголом поливает меня из чайника. Добрый парнишка, ничего не скажешь... А «Скорую помощь» он мне не вызовет? Нет, в лучшем случае сделает искусственное дыхание изо рта в рот.

– Ну что, очухалась, сучка? – Мирон пнул меня ногой, потому что я лежала на полу. – Кто тебя послал сюда и зачем? Молчишь, стерва? А это что такое?

Светличный авторитет показал мне шприц и ампулу самого безобидного лекарства, надпись на которой я предусмотрительно стерла жидкостью для снятия лака. Разумеется, он решил, что эта «мини-аптечка» предназначалась для него.

– Это мое лекарство, – промямлила я, естественно, уклонившись от истины. – За что ты меня так?

– Твое лекарство? – усмехнулся Мирон. – Дура! А это что за записка? Ресторан «Азия». Мирон... Говори – кто тебя ко мне послал?

Он собрался ударить меня ногой, чего мне очень не хотелось. Я поняла, что настал момент, когда уже можно и нужно «колоться», чтобы потом постепенно перевести ситуацию на нужные рельсы.

– Не бей меня, – жалобно пропищала я. – Я все тебе расскажу.

– Ну рассказывай!

– Тебя заказал Марат, – еле слышно пролепетала я, хотя понимала, что именно от этой фразы зависит мое будущее. Риск был настолько велик, что мог стоить не только загубленного расследования, но и всей моей жизни.

Миронов опешил. Несколько секунд он не мог сказать ни слова. Затем, переварив первую порцию шокирующей чепухи, выругался таким крепким непечатным выраженьицем, которое моим ушам слышать было совсем необязательно. Грубая прозаичность его натуры так и перла из всех щелей.

– Повтори, сука, что ты сказала?

– Марат сказал, что ты мешаешься у него под ногами и тебя пора убрать, – чуть осмелев, выдала я.

– Не верю! Он не мог! Я же все для него делал! Все! – голос Мирона ломался от истерики.

Когда словарный запас иссяк, он ударил ногой стул, и тот отлетел на другой конец комнаты. Затем мой ласковый друг нагнулся, схватил меня за плечи и стал трясти как грушу. Для моего сотрясенного мозга это было не слишком полезно. Головная боль грозила перейти в контузию. Колючие звездочки мелькали яркими огоньками перед противной мордой уральского бандита. Мне хотелось покоя, но я понимала, что это только начало...

– Он сказал, что ты слишком много знаешь и опасен для него, особенно после поездки в Тарасов, – выдавила я из себя, еле справляясь с тошнотой.

Мирона от моих слов передернуло, словно электрическим током. Даже его серые глаза дико сверкнули. Значит, я попала в «десяточку». Пока мой расчет был правильный. Местный авторитет по-детски купился на странное содержимое моей сумки. Конечно, в принципе шприц и неизвестное лекарство ничего особенного собой не представляли. Но, поданные вместе с запиской, они сделали свое дело. В то, что Мирон туда заглянет, я практически не сомневалась. Все шло по моему коварному плану.

Увы, моя радость была преждевременной.

– Не верю! – заорал Миронов, и из недр его оскорбленной души полились очередные ругательства. Потом он схватил со стола мобильник. – Я ему сейчас позвоню...

– Звони, если не понимаешь, почему он именно сейчас уехал со своей фотомоделью из Светличного. А думаешь, автоматы закрывать собрались случайно?

– Молчи! Иначе я заставлю тебя заткнуться, – завопил Мирон и стал нервно расхаживать по комнате.

Я послушно молчала и ждала, когда Мирон окончательно осознает всю серьезность своего положения. Мне почему-то казалось, что он решит меня перевербовать.

Таня, ты согласишься убрать Марата и, когда окончательно войдешь в доверие, как бы между прочим расспросишь Мирона о том, что произошло в Тарасове, и если Соня Кривцова мертва, то где ее труп.

Но, похоже, в башке Мирона происходили совсем другие мыслительные процессы. Он решил первым делом избавиться от меня, а потом уже предпринимать что-то против Марата Кураева.

– Дура! Ты не понимаешь, на ком решила заработать. И Кураев ни хрена не сечет ситуацию! – Светличный авторитет нашел какую-то веревку и стал связывать мне руки. – Портняжка хренов! Да я его урою своими собственными руками! А тебя я знаешь, куда сейчас отвезу?

Я отчетливо услышала голос Пинкертона, говоривший мне о том, что Мирон может утопить меня в Чувилихе. Таня, это конец! Есть дела, которые тебе не по зубам, есть. К чему было так упорствовать? Никто ведь не придет на помощь, никто. А что ты можешь со связанными руками? Практически ничего. Теперь расклад явно не в твою пользу. Призови на помощь всю свою выдержку и активизируй на полную катушку свой мыслительный аппарат! Может быть, это еще не конец...

Откровенно говоря, я здорово струхнула. Стала брыкаться, но Мирон тут же связал мои ноги, а затем заклеил мне рот скотчем. Он не хотел больше ничего слышать из моих уст. И вообще, он меня приговорил. Оставалось надеяться только на какое-то чудо или молиться. Но молитв я не знала, а в чудеса не верила. Обреченная на мученическую смерть, я тихо сопела и признавалась самой себе в том, что моя задумка изначально была обречена на провал. Шансов остаться в живых у меня практически не осталось. Даже если я каким-то образом смогла бы снова взять слово и опровергнуть третью легенду о том, что Марат Кураев заказал мне Мирона, это бы уже не помогло. Он захотел бы узнать правду о том, зачем я все-таки приехала в Светличный, а правда была еще опаснее для меня. Интересно, сколько частных детективов погибло при исполнении служебных обязанностей?

Зловещая лапа страха когтями вцепилась в мой мозг, и только цель, ради которой я пошла на это опасное предприятие, помогала мне не тронуться умом.

Таня, а ты, оказывается, тоже способна испытывать чувство страха! Стоило поехать в эту дыру, чтобы в полной мере осознать это.

Мирон какое-то время метался в агонии по дому, затем впопыхах оделся, схватил меня и перекинул через плечо, как мешок с картошкой. Наверное, он собирался отвезти меня на речку и утопить. Я немного разбиралась в психологии, поэтому поняла, что меня может спасти только нестандартное поведение. Я не брыкалась и не мычала, хотя подсознательно мне очень хотелось поступать именно так. Сделав несколько шагов, Мирон остановился, затем подошел к кровати и сбросил меня на нее. Наверное, в ситуацию вмешалось провидение и заставило дрогнуть какую-то струну в душе уральского бандита.

Таня, ты это о чем? Думаешь, у этого ублюдка есть душа?

– Нет, так будет не по понятиям. Я должен выполнить твое последнее желание. Чего ты хочешь? Может быть, водки?

«Души у него нет, а вот „понятия“ есть. Это тоже неплохо», – подумала я, но о своих желаниях промолчала, потому что мой рот был заклеен скотчем. Мирон находился в смятении. Он поднес руку к моему рту, затем одернул ее, немного подумал, а потом резким движением все-таки оторвал скотч.