Марина Серова - От греха подальше Страница 22

Я закурила сигарету и неподвижно застыла у окна. К главному корпусу на этот раз подъехали уже знакомые мне две машины и крохотный японский микроавтобус с затемненными стеклами.

Из машин вывалила целая толпа мужчин, среди которых я сразу обратила внимание на Вольдемара в его традиционном белом костюме. Он подбежал к микроавтобусу и помог выйти из него виновнику торжества. Все три машины отъехали, и ничто теперь не мешало мне наблюдать торжественную церемонию.

Мои вчерашние знакомые застыли с улыбками на лицах. Виновник торжества в компании с Вольдемаром по одну сторону и переводчиком по другую выстроились в шеренгу напротив. Для полноты картины не хватало только фотографов и корреспондентов телевидения, а они, я думаю, дорого заплатили бы за возможность присутствовать на этой встрече.

Лица иностранца я не могла видеть, так как он стоял ко мне спиной. Александр сделал шаг вперед и произнес краткую приветственную речь. Знатный гость обернулся к своему переводчику, и я сразу узнала его, хотя и не могла поверить своим глазам.

Это был известный во всем мире террорист, за которым охотились все разведки мира. Я видела его лицо по телевизору всего однажды. Это было уже достаточно давно, но моя зрительная память была надежнее фотоаппарата. Я не запомнила его имени. Длинное и непривычное для европейского уха, оно не задержалось в моей голове, но эту седую ухоженную бороду и черные, глубоко запавшие глаза я узнала бы из тысячи.

Корреспондент в своем репортаже сравнил его с предсказанным Нострадамусом «королем террора». Под этим именем я его и запомнила.

И вот теперь этот самый «король террора», один из главарей международного экстремизма, за голову которого обещали баснословные суммы, стоял напротив моих окон, и вечером я должна была танцевать перед ним в обнаженном виде.

Такого я не могла представить себе даже в страшном сне. И вот теперь мне на самом деле стало страшно. Этот человек, долгие годы водивший за нос самые крутые разведки мира, вряд ли оставляет за собой живых свидетелей. На его совести были десятки тысяч жизней, и он не остановится ни перед чем.

«Самое лучшее средство самозащиты — это вовремя убежать», — вспомнила я высказывание Германа, произнесенное десять лет назад. Эти слова казались мне сейчас самой большой мудростью за всю историю человечества. Надо бежать! Уносить ноги сегодня же, не откладывая.

Тем временем большая часть мужчин перекочевала в главный корпус. У дверей остались только двое охранников иностранного гостя.

Ситуация не оставила мне времени спланировать и продумать все детали побега. Очевидно, у меня не было другого способа покинуть лагерь, кроме того, что использовала несколько месяцев назад незнакомая мне девушка по имени Галина. Но сейчас обстановка была значительно хуже, чем тогда. Присутствие в заповеднике «короля террора» и его охраны делало ее почти безнадежной. И все же у меня перед Галиной было или, во всяком случае, могло быть одно преимущество…

Я бросилась к Сашиным вещам и через несколько минут тщетных поисков убедилась, что пистолета среди них уже нет. Значит, он постоянно носил его с собой, что при его сомнительных знакомствах было совсем не лишним. Но без оружия и в одиночку мне грозил провал.

Опасность подстегнула мое воображение, и через несколько минут в моей голове созрел план. Я немедленно приступила к его реализации.

Я прошла по коридору и постучала в Элину дверь. Пианистка, в отличие от меня, была совершенно спокойна. Видимо, до моего прихода она дремала и теперь выглядела немного заспанной.

— Здравствуй, Таня, проходи, пожалуйста. У меня тут не прибрано, — засуетилась она.

— Я буквально на одну минуточку, — остановила я ее, — мне нужна твоя помощь. Ты видела сегодня Марину?

— Нет, — удивилась Эля, — а в чем дело?

— У нее была очень неприятная ночь, — я тщательно подыскивала слова, стараясь быть как можно убедительнее, — он оказался настоящим садистом. Марина не рассказывала подробностей. Но, судя по всему, она пережила настоящий шок и сейчас, по-моему, близка к нервному срыву. Думаю, что ей необходимо отключиться, поспать… Я утром дала ей снотворное, но оно на нее не действует. Может, у тебя есть что-нибудь… сильнодействующее?

— Да, конечно, я сейчас найду, — опять засуетилась Эля.

Она достала из тумбочки целую коробку всяких снадобий и перебирала их со знанием дела. Наконец выбрала какие-то таблетки и протянула мне.

— Вот эти дают шизофреникам, будет спать как убитая.

Следующим пунктом моего плана была Лариса, и я направилась к ней в гости. Охранники с равнодушным видом проводили меня взглядом до ее коттеджа. Видимо, «комендантский час» для нас уже закончился.

Через пять минут мы сидели с Ларисой на спортивной площадке. Ей, видимо, передалось мое волнение, и она с испугом глядела на меня, ожидая начала разговора.

— Если раньше у меня была хоть какая-то надежда, то сегодня ее уже совсем не стало, — сразу же ошарашила я подругу. — Лариса, наше положение чрезвычайно серьезно. Я не преувеличиваю. Я вынуждена рассказать тебе все, хотя до сегодняшнего дня не собиралась этого делать. У меня просто нет другого выхода. Думаю, ты сама все поймешь и сделаешь собственный выбор. А выбор у тебя, честно говоря, небогатый: или попытаться вместе со мной спастись с большим риском для жизни, или, не рискуя, погибнуть наверняка.

С каждым моим словом глаза Ларисы все больше округлялись. Облизнув пересохшие от волнения губы, она еле слышно сказала:

— Я тебя внимательно слушаю.

— Прежде всего я должна рассказать тебе, кто я на самом деле…

Мой рассказ был недолгим, но произвел сильное впечатление. Завершила я его вопросом:

— Теперь выбирай: ты идешь вместе со мной или остаешься здесь?

— Когда я должна ответить?

— Сейчас.

— А когда мы уходим?

Никогда раньше я не считала себя человеком сентиментальным, но в эту минуту не сдержалась и крепко обняла Ларису. И только после этого посвятила ее в свои планы. Лариса была настроена самым решительным образом, и, договорившись обо всем, мы разошлись по своим комнатам.

За все время, которое я провела у себя, я не заметила в главном корпусе никакой жизни, никто не входил и не выходил оттуда.

На закате нас собрал Шурик и объявил готовность номер один. Он не знал, когда закончится официальная часть, но предупредил, что мы должны быть готовы к представлению в любую минуту. Ужин планировался сразу после представления. И для иностранного гостя Шурик хотел использовать «русский народный интерьер» с песнями и играми. Этот вариант ужина не нуждался в дополнительных репетициях и проходил обычно на «ура». Интересно, что Шурик ни разу не назвал сегодняшнего гостя по имени. Да он, ясное дело, этого имени просто не знал, да и знать не мог.

Мы переоделись и сидели на берегу озера в ожидании команды. Никто сегодня не смеялся и не балагурил. Веселиться никому не хотелось. Девочки тихо переговаривались вполголоса. Красные огоньки сигарет издалека были видны в темноте.

Я сидела рядом с Мариной. После сегодняшней встречи у бассейна мы стали гораздо ближе друг другу, но говорить не хотелось ни мне, ни Марине.

Наконец двери главного корпуса открылись, и оттуда вышел сначала Вольдемар, за ним четыре охранника и только потом гости заповедника. Они заняли приготовленные для них места, и по знаку Шурика представление началось.

Лес наполнился таинственными звуками, невидимые источники света, казалось, открыли окно в иной мир, населенный эльфами и русалками. Отзвучала первая музыкальная тема, и ожившие призраки начали свой медленный танец. Все шло без сучка без задоринки.

Заканчивался второй танец, и в немногочисленной публике я заметила какое-то движение. Со своего места поднялся иностранец и с каменным лицом, не сказав никому ни слова, покинул представление. За ним поспешили его охранники и переводчик. От неожиданности сбившись с ритма, мы прервали танец и в недоумении смотрели в спины уходящим.

— Представление продолжается! — нетрезвым голосом прокричал со своей вышки Шурик.

И мы продолжили представление для троих ошеломленных не меньше нашего зрителей. Однако не прошло и пяти минут, как прибежал запыхавшийся переводчик и громко потребовал, чтобы представление прекратили.

— Хозяин очень устал, а музыка мешает ему спать, — заявил он голосом, не допускающим возражений.

Мы вновь замерли и ждали решения Шурика.

— Все свободны, — тихо сказал он и одним движением руки вырубил всю аппаратуру.

Во внезапно наступившей темноте слышно было, как он, кряхтя, спускается со своей вышки.

— Я буду ждать тебя здесь, — вдруг услышала я шепот Ларисы, — все необходимое я принесла с собой.

— Хорошо, — ответила я и вместе с остальными девушками в полной тишине направилась к своему коттеджу.