Валерий Еремеев - Опасная охота Страница 22

Так и есть! Красавица Маргарита стоит в прихожей в чем мать родила (если не принимать в расчет тонкую полоску ткани, имеющую общего с трусиками только название), что является ее нормальной домашней формой одежды, и треплется по телефону, что тоже всегда было ее любимым занятием, когда она не валялась в постели.

Все ясно: она таки сохранила ключ от моей квартиры, который я когда-то сам ей и дал.

Вхожу. Круглые груди с соблазнительными розовыми сосками, поворачиваются в мою сторону, слегка раскачиваясь как два воздушных шарика под слабым дуновением весеннего ветерка. Я сразу замечаю, что мое логово прибрано, а возле двери выстроились несколько полиэтиленовых пакетов с пустыми бутылками, консервными жестянками и тому подобными следами моего недавнего отпуска.

Увидев меня, Марго, не прекращая своей трепотни, протягивает в мою сторону обнаженную руку, попеременно показывая пальчиками то на мусор, то на дверь. Я понимаю жест правильно, загружаюсь пакетами и волоку их на площадку, и дальше к мусоропроводу. Покончив с выгребной операцией, мчусь к ближайшему гастроному за продуктами, так как по опыту знаю, что ночь с такой люкс-торпедой потребует от меня очень много энергии и все полученные за ужином калории будут истрачены при первом же заходе. Когда я возвращаюсь, Маргарита Александровна уже оставила в покое телефон и теперь ждет не дождется страстной и немедленной любви…

Мой бедный старый матрац! Как долго ему не приходилось испытывать подобных нагрузок! Его пружины скрипят, визжат, стонут, сгибаются и просят пощады. Теперь я понимаю, чего мне не хватало все это время! Маргарита — женщина, что называется, экстра-класса. Беда только в том, что никто не отваживается на долговременные с ней отношения. Смельчаку, который, наконец, решиться отправиться с такой бабенцией в ЗАГС, понадобиться не только хорошо работающий «основной инстинкт», но еще железные нервы и толстая, как у бегемота, шкура, иначе он рискует умереть от невроза, не дожив до сорока.

Чтобы не портить себе удовольствие, стараюсь не занимать свою голову мыслями о том, как же я от нее отделаюсь на этот раз. Как говорят жители Британских островов, нужно переживать неприятности по мере их появления. Сейчас мне очень неплохо и это главное.

Едва мы успеваем закончить, как раздается пиканье мобильного телефона. С минуту я трачу на поиски трубки, спрашивая себя, какой-такой конь может меня беспокоить в то время, когда все нормальные люди должны заниматься тем же, что и я.

Это Царегорцев. Он говорит, что хотел удостовериться, что я не выкинул мобилу в первый попавшийся мне по пути домой мусорный ящик и еще раз напомнить, что не стоит искать на свою голову приключения — дело Коцика закончено. Отвечаю этому кайфоломщику, что на этот счет он может не тревожиться и посылаю его, сами знаете куда. Я добавляю, что недавно поменял секретаршу и теперь занят тем, что провожу с ней тест на ее профпригодность, поэтому если он еще раз меня побеспокоит, то завтра ему придется обратиться за помощью к жене Альвареса, у которой богатый опыт по части накладывания ледяных компрессов.

Мы с Маргаритой немного отдыхаем и приступаем ко второму раунду. После этого необходимость восстановить силы гораздо больше, чем в первый раз. Мы лежим и болтаем о всяких пустяках.

— Знаешь, — вдруг говорит подруга «Возьми-меня-поскорее», — а тот человек, которым ты интересовался, умер сегодня днем.

— Да, знаю.

Меня не удивляет, что она вдруг про это заговорила. Любовь и смерть всегда идут рука об руку. Жизнь Юрия Ивановича яркое тому подтверждение.

— К нам сегодня из службы безопасности приходили, — продолжает рассказывать красавица. — Он, перед тем как скончаться, что-то про ЦРУ говорил, представляешь!

— А ты откуда знаешь?

— Господи, да у нас вся больница об этом знает! Эта Вероника никогда не умела держать язык за зубами. Еще до того как они приехали, она уже всем растрепала.

— Кто эта Вероника?

— Моя подруга. Да ты ее должен помнить. Когда мы с тобой встречались, я тебе ее показывала.

— Маленькая брюнетка со вздернутым носом, короткой стрижкой и тупым выражением на лице?

— Она самая. Только теперь она перекрасилась и стала блондинкой. Это она была возле того человека, когда он сказал про ЦРУ. Она сообщила про это завотделения, тот главврачу, а главврач уже позвонил куда надо.

— А что за человек, эта самая Вероника? — интересуюсь я, чтобы поддержать разговор.

— Да нормальная баба. Живет себе и радуется жизни. Ей тридцать лет, а она до сих пор не замужем. И ничего, не расстраивается. Как, впрочем, и я. А что! Американки, те вообще до тридцати пяти лет замуж не выходят и правильно делают. Человек должен сначала пожить для себя, а уж потом вешать себе на шею бездельника мужа и его деток. Между прочим, это я с ней разговаривала, когда ты пришел. У нее после сегодняшних событий новая идея фикс. Она положила глаз на одного парня, из этого, как его… ФСБ. Того, который беседовал с ней. Говорит, что он такой симпатичный, серьезный, высокий, элегантный, спокойный, одним словом, этакий гибрид Джеймса Бонда и Железного Феликса. Можешь вообразить?

— Не могу, при всем желании.

— Я тоже! Я пыталась внушить ей, что у этих людей вся мужская сила ушла в холодную голову и горячее сердце, а она слышать ничего не хочет. Он оставил ей свою визитную карточку и просил позвонить, если она еще что-то вспомнит, что говорил этот человек. Теперь эта дура сидит и весь вечер вспоминает — повод позвонить ищет.

— И как, успешно? — спрашиваю я так, чтобы только поддержать разговор.

— Не знаю. Вероника говорит, что он много чего бормотал, но бред сплошной. Ничего нельзя было разобрать. Отчетливо она разобрала только ЦРУ, и это было самое последнее, что он сказал.

Несмотря на то, что я только что дал Царегорцеву слово забыть про это дело, оно снова начинает меня затягивать. Я вспоминаю про Ольгу Коцик. Компетентные товарищи наверняка захотят с ней побеседовать, если уже не сделали этого и она, конечно, расскажет им про звонок неизвестного, требующего сто штук зеленых. Не хотелось бы сбивать их с правильного следа, но тут уж ничего не поделаешь. Если я скажу им правду, у всей нашей конторы и у меня, в частности, могут возникнуть большие неприятности.

Впрочем, это даже неплохо, что выдуманная мною «угроза» заставила принять ее некоторые меры безопасности в отношении себя. Ведь, не исключено, что «друзья» Коцика могут подумать, что она в курсе дел своего юридического супруга и могут устроить с ней разговор с нехорошими последствиями. Я не видел Ольгу со вчерашнего вечера, с того самого момента как заснул у себя на диване. За это время прошло уже больше суток. Неплохо было бы позвонить и спросить ее, не произошло ли с ней чего-либо необычного, не считая, конечно, того, что она стала вдовой.

Отдохнувшая за разговором Маргарита опять принимается кидать на меня весьма красноречивые, зовущие взгляды. Однако моя не совсем чистая совесть мешает мне настроиться на нужный моей подружке лад.

Смотрю на часы — без четверти двенадцать. Не самое приличное время, чтобы названивать малознакомым людям, но попытаться стоит. Как говорил Лаврентий Павлыч Берия: «Попытка — не пытка».

Хватаю мобильник и набираю номер Ольги. Я мог, конечно, позвонить и с домашнего телефона, это было бы дешевле, но тогда бы мне пришлось вставать и тащиться в коридор, а моя голова так удобно лежит на мягких сиськах Марго! К хорошему быстро привыкаешь. Все равно за разговор заплатит «Зета +».

Трубку снимают очень быстро — хороший знак.

— Я вас слушаю, — раздается в трубке голос Ольги.

Интересно, как она себя чувствует в роли вдовы? Я бы не сказал, что голос у нее уж очень расстроенный, скорее просто уставший.

— Ольга, это Сергей Лысков. Извините за поздний звонок. Будет очень жаль, если я вас разбудил.

— По сравнению со всем случившимся за последнее время, ваш звонок просто пустяк. Думаете, я смогу уснуть? Всю вторую половину дня я только и делала, что отвечала на разные вопросы и расписывалась в протоколах. На квартире моего бывшего мужа проводили обыск. Но еще до этого кто-то там все основательно перерыл. Потом ездили на дачу. Там тоже побывали посторонние.

— Воры? — интересуюсь я, хотя и так прекрасно знаю ответ.

— Нет, деньги, вещи не тронуты. Искали что-то другое. И по этому поводу меня продержали до самого вечера. Может, вы объясните мне, что же все-таки произошло на самом деле? Вы думаете, что мой муж действительно был убит?

— Я думаю, что это просто несчастный случай, но он послужил началом расследования, в ходе которого выяснились определенные странные обстоятельства, дающие основание считать, что руководство фармацевтической фабрикой было не единственным занятием Юрия Ивановича.