Наталья Перфилова - Брачные игры банкиров Страница 22

– Иди, конечно, – рассеянно подтолкнула я его.

Мысли были заняты уже совершенно другим. Я поспешно направилась к ближайшему киоску «Союзпечать» и уже через десять минут держала в руках газету свежих коммерческих объявлений. Быстренько отыскав страничку с заголовком «Юридические услуги», буквально сразу наткнулась на лаконичные строчки «Опытный адвокат поможет выйти из затруднительного положения». Дальше шел адрес и телефон. Я удивилась, обнаружив, что нахожусь практически в паре кварталов от указанного в газете места. Увидев в этом что-то вроде благосклонного знака судьбы, я энергично зашагала в направлении офиса адвоката. Не прошло и пяти минут, как я уже открывала массивную дубовую дверь с витиеватой хромированной ручкой и изящной табличкой «Юрист. Адвокат. Нотариус». В длинном полутемном коридоре я снова смогла лицезреть ту же надпись, но уже разбитую на три составляющие по числу находящихся в холле дверей. Слева значилось «Нотариус», справа «Юрист» а прямо по курсу «Адвокат». Не слишком решительно толкнув обитую кожей дверь, я оказалась в небольшой приемной с компьютером и письменным столом, за которым, судя по всему, надлежало восседать юной длинноногой красавице секретарше. И хоть сейчас бархатное крутящееся кресло было абсолютно пусто, этот образ буквально витал в помещении: три пузырька яркого лака на мониторе, раскрытый глянцевый журнал, плюшевые собачки за стеклом офисного шкафа для документации, приоткрытая коробка шоколадных конфет, выглядывающая из-под дубовой крышки стола… Задумчиво потоптавшись на пороге, изучив лицензии и общие почасовые расценки, развешенные в металлических рамочках на стенах приемной, я, честно говоря, всерьез усомнилась в правильности моего выбора и уже практически повернула обратно к выходу, когда из-за полуоткрытой двери кабинета раздалось громкое: «Проходите!» Я еще слегка помедлила, но здраво рассудила, что, даже если адвокат окажется не слишком компетентным, от простого разговора с ним я, в принципе, ничего не теряю. А начинать, как ни крути, все равно с кого-то нужно, так почему не с этого?

Молодой человек, примостившийся на дальнем конце огромного полированного стола, устало посмотрел на меня и предложил:

– Присаживайтесь. Секретарша на обед отлучилась, извините… Вы расценки наши видели? Плату за первую консультацию сразу готовы внести или частями расплачиваться собираетесь?

Я неприязненно кивнула. Парень не понравился мне сразу. Не понравилась его молодость, скучающий взгляд и откровенная меркантильность, которую он даже не потрудился скрыть. Ведь к адвокату, как правило, приходят не от хорошей жизни. Человек, возникающий на пороге этого кабинета, обычно оказывается в очень тяжелой, часто и вовсе безвыходной ситуации, а это значит, он в первую очередь нуждается в сочувствии и понимании…

– Вы не правы. – Молодой человек усмехнулся и отложил ручку.

Я вздрогнула от неожиданности и, кажется, даже слегка покраснела, как школьница, застуканная за подглядыванием около мужской раздевалки.

– Что, простите? – Я быстро справилась с растерянностью и довольно спокойно уселась в предложенное кресло напротив широкого дубового стола. – Я, кажется, не расслышала…

– Я говорю, вы не правы. В первую очередь пришедшими к адвокату движет уверенность в своей правоте и жажда деятельности. Готовность отдать деньги за правое дело – первый шаг к достижению своей цели… К тому же и цены у нас на порядок ниже, чем в других агентствах подобного рода. Так что этим вопросом я скорее стараюсь успокоить клиента, а не вызвать чувство антипатии.

Я посмотрела на адвоката с улыбкой и поинтересовалась:

– Я что, вслух свои мысли высказала или вы еще и телепат по совместительству?

– Есть маленько, – весело ответил он и пояснил: – Просто многие не так тактичны, как вы, и сразу высказывают свое отношение… Да и на вашем лице все нарисовалось так, что и слов в принципе никаких не нужно. Я специально таким вопросом встречаю посетителей…

– Достаточно странно для частной фирмы… – вежливо заметила я. – Так много клиентов, что предпочитаете отсеять какое-то количество таким незамысловатым способом?

– Бывает, уходят некоторые особо щепетильные… – пожал плечами адвокат. – Но крайне редко. Единицы практически. Зато о тех, кто остался, я уже в первую минуту появления на пороге имею хоть какое-то, пусть поверхностное, впечатление. Вы вот, например, настроены довольно решительно, в себе уверены и в своей правоте тоже… Дело ваше считаете довольно простым. Разочаровавшись во мне на какое-то время, вы не оглянулись в сторону выходной двери. Значит, уверены, что с вашими проблемами может справиться даже такой дилетант, как я. Я прав? – Он откинулся на спинку вращающегося кресла и бесхитростно глянул на меня голубыми глазами.

Теперь уже пришла моя очередь усмехаться. Ловкий парень! А главное, совсем не плохо в психологии разбирается. Знает, как раскрепостить человека, заставить его проникнуться доверием и побороть ту робость и нерешительность, с которой люди, как правило, при первом общении с незнакомым человеком расстаются с трудом. Каждое слово, несмотря на кажущуюся простоту и спонтанность, выверено и тщательно отрепетировано. Его беспечный треп, с одной стороны, здорово успокаивает клиента, а с другой – мгновенно подводит к цели визита и настраивает на рабочий лад. Один «наивный» взгляд голубых глаз чего стоит! Определенно, парень профессионал в своем деле. И неплохой.

– Вы правы. – Я поудобнее расположилась в кресле и закинула ногу на ногу. – Дело, с которым я к вам пришла, и правда не слишком сложное. Ничего сверхъестественного для спасения вашего будущего клиента делать не придется…

– Мой клиент вы, – спокойно уточнил адвокат.

– Не цепляйтесь к словам, – отмахнулась я. – Какая разница?

– Разница есть. И она очень существенна, – серьезно посмотрел на меня молодой человек. – Моя задача всегда действовать в интересах моего клиента. Иногда в процессе работы над делом на поверхность выплывают такие факты, которые, к примеру, могут помочь вашему протеже, но навредить лично вам или кому-то другому из ваших близких… Вот тут-то и возникает этот на первый взгляд несущественный вопрос. Кто принимает решение, давать этим сведениям ход или нет… извините за каламбур, но, как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку.

– Вы правы… Извините, я об этом как-то не подумала. Но тут такая ситуация вряд ли может возникнуть. Хотя, конечно, я согласна, зарекаться нельзя…

– Вот и отлично! – обрадовался адвокат. – Раз вы готовы стать моим клиентом, тогда давайте уже знакомиться. Меня зовут Огородников Дмитрий Борисович.

– Крылова Надежда Викторовна.

– Отлично. – Дмитрий Борисович не спеша записал эти сведения в журнал, лежащий перед ним на столе. – За кого хлопотать пришли, Надежда Викторовна?

– За мужа моей подруги, – ответила я и запнулась. – Моей погибшей подруги. Владимира обвиняют в ее убийстве. – Я замолчала и беспомощно посмотрела на адвоката. Я не знала, с чего лучше начать рассказ.

– А вы, если я правильно понял, считаете, что он не виноват, – пришел мне на помощь Огородников. – Совсем отношения не имеет или косвенно все же причастен?

– Абсолютно, – твердо заверила я адвоката. – Я пока не знаю, кто и за что убил Татьяну, но ее муж абсолютно точно при этом не присутствовал. Он только обнаружил ее… тело… – Это слово далось мне нелегко. Слишком уж оно не соответствовало жизнерадостной сущности Таньки, ее задорной, слегка хитроватой улыбке. – Причем обнаружил намного позже, чем это случилось… Мне в милиции отказались что-либо конкретное сказать, но я так думаю, что Володя появился в квартире часов через двенадцать после убийства… Может, чуть меньше. Но часов десять прошло наверняка.

– И что, за все это время его никто и нигде не видел? – уже с заметным чисто профессиональным интересом посмотрел на меня Огородников.

– Вот выяснить это, а потом доказать его невиновность, как раз и будет той работой, за которую я собираюсь вам заплатить.

– Но найти людей, которые видели мужа вашей подруги хоть сто раз на протяжении этих десяти или двенадцати часов, еще совершенно не означает доказать его непричастность к убийству, – заметил он. – Он вполне мог свободно приходить и уходить из квартиры, особенно если у него были ключи. Нужно точно знать время преступления и вычислить, где этот человек был именно в тот роковой момент, или найти подтверждение тому, что там был или хотя бы теоретически мог быть кто-то другой. Хотя и этого, строго говоря, мы с вами делать вовсе не обязаны. Существует такое понятие, как презумпция невиновности. И если нет каких-либо весомых улик, доказывающих обратное, следствие обязано прежде всего исходить именно из этой предпосылки – что там был кто-то другой… Или все-таки доказательства причастности Владимира существуют? – Огородников испытующе уставился мне в глаза.