Золотое сердце Вавилона - Наталья Николаевна Александрова Страница 22

– Ты не представляешь, сколько денег на тебя уходило… – прошипела она, – все так дорого…

Ага, я вспомнила бесконечные резиновые сосиски и холодные макароны, которые подавала к ужину мать, и как долго и униженно я выпрашивала у нее деньги на мороженое. И еще она вечно скандалила с отцом из-за денег. Помню, я еще удивлялась, как ей не надоест, ясно же, что отец физически не способен заработать большие деньги. Оказывается, споры были небеспредметными, речь шла о самых реальных деньгах, о деньгах, которые дала им Валерия Львовна. На мое, между прочим, содержание.

– Он вечно трясся, что милиция заподозрит, – проворчала мать. – Дескать, откуда у нас деньги? И вообще, говорил, они не наши, они девочке принадлежат.

– Совестливый был человек, – согласилась я, – дал слово – и держал его. А вот ты, как только он умер… Ладно, последний вопрос. Валерия Львовна никак с вами не общалась?

– Она такое условие поставила – чтобы никакой связи, чтобы мы имя ее забыли и тебе про нее никогда не рассказывали. Иногда только, раз в год, отец посылал твои фотографии. На почту, до востребования, какому-то Никодиму Никодимовичу… фамилии я не помню.

Ага, стало быть, в том плюшевом альбоме были мои снимки уже после семи лет. И куда же они делись? Кто-то вырвал их поспешной рукой. Не сама ли Валерия Львовна? И зачем? Точнее, почему?

– Значит, когда отец умер, ты решила воспользоваться теми деньгами, – сказала я, вставая. – меня ты просто обманула, всунула в однушку на краю города, а сама отхватила себе эти хоромы. Достойный поступок, но, зная тебя хорошо, я не удивляюсь.

– Ты ничего не докажешь! – завизжала она, переходя на ультразвук. – Эти деньги были неофициальные, они нигде не значились! Я ничего тебе не отдам!

Стул упал с грохотом, я взглянула в ее лицо и отшатнулась – до того оно было ужасным.

– Да подавись ты этими деньгами! – в сердцах сказала я. – Ничего мне от тебя не надо! И так уже наслушалась гадостей за все детство! У тебя дочери нет, а у меня – матери. Нет и никогда не было! Отец был все же человеком, а ты – жадная стерва! Ничего в тебе нет – одна жадность! Противно с тобой рядом находиться!

С этими словами я развернулась и покинула эту ухоженную квартирку, зная, что никогда больше сюда не вернусь. Впрочем, меня сюда и не пригласят.

Я вышла от матери в расстроенных чувствах. То, что я только что узнала, перевернуло все мои представления о собственной жизни, представления о самой себе. Это нужно было переварить, нужно было привыкнуть к этой новой себе…

И куда мне сейчас податься?

Только не домой! Увидеть свекровь, услышать ее фальшивый, слащавый голос – брр! Только не это!

С другой стороны, мне не хотелось идти в антикварный магазин, доставшийся от тетки. Как-то там было неуютно, особенно после визита той странной и подозрительной парочки – долговязого фальшивого слепого и его коротышки-поводыря…

Все же где-то мне нужно было посидеть, чтобы привести в порядок свои мысли. Увидев вывеску кафе, я зашла туда и села за свободный столик.

Кафе было почти пустым, и ко мне тут же подошла официантка, этакая зрелая блондинка в соку. Я заказала большую чашку кофе с молоком и сухое пирожное и погрузилась в свои мысли.

Значит, моя мать – вовсе не моя мать… ну, это хотя бы отчасти объясняет ее неприязненное отношение ко мне! Но все же должна у человека быть какая-то совесть…

– Вы разрешите к вам подсесть? – раздался вдруг рядом со мной вкрадчивый мужской голос.

Я вздрогнула и подняла голову.

Возле моего стола стоял совершенно лысый человек в круглых очках и клетчатом коротком пиджачке. Глаза его за стеклами очков казались очень большими и какими-то беззащитными, поэтому я удержалась от грубого ответа и проговорила довольно вежливо:

– Кажется, здесь полно свободных столиков.

– Да, это так, но я хотел бы поговорить с вами, Антонина Алексеевна.

– Вот как? – я внимательно пригляделась к нему. – Мы с вами, кажется, не встречались. Откуда вы знаете, как меня зовут?

– Так можно я присяду? – не дожидаясь разрешения, он сел рядом со мной и положил на стол кожаную папочку.

– Раз уж вы сидите, – поморщилась я, – объясните, кто вы такой и чего от меня хотите.

– Я адвокат, – ответил незнакомец и, сняв круглые очочки, принялся тщательно протирать их платком.

Без очков глаза у него стали маленькими и колючими.

– А имя у вас есть? – поинтересовалась я. – Должна же я вас как-то называть!

– Да, конечно, – он водрузил очки на нос и протянул мне визитку. На белом картоне золотыми буквами было напечатано: «Промышлянский Альберт Альбертович».

И больше ничего – ни профессии, ни телефона, ни адреса. И фамилия какая-то скользкая, не внушающая доверия.

– И чего же вы от меня хотите, Альберт Альбертович? – я посмотрела на него с прищуром.

– Видите ли, мои желания тут ни при чем… – начал он, но тут же замолчал.

Я проследила за его взглядом и увидела приближающуюся официантку. Она принесла заказ и, перехватив мой взгляд, выразительно подняла брови – мол, что это за старый хрен к тебе подсел? Если он пристает, могу помочь от него избавиться… Я в ответ чуть заметно улыбнулась – мол, все в порядке, сама разберусь.

Официантка ответила глазами – твое дело, поставила на стол чашку и тарелку и на этот раз обратилась к самому адвокату:

– Мужчина, а вы будете что-нибудь заказывать?

– Кофе, – ответил тот сухо.

– Понятно, что кофе, – не сдавалась блондинка. – Кофе бывает разный: эспрессо, американо, капучино, латте…

– Просто кофе!

– Значит, эспрессо… – и официантка удалилась, весьма выразительно покачивая бедрами.

– Итак, мои желания тут ни при чем, – продолжил адвокат с прежнего места. – Я нашел вас по просьбе моего клиента, который хочет сделать вам предложение… осмелюсь добавить – весьма выгодное предложение!

Он замолчал, и я задала ему два напрашивающихся вопроса:

– В таком случае, кто же ваш клиент и чего он от меня хочет?

– На первый вопрос я не уполномочен отвечать, – адвокат поджал губы, как будто увидел на столе таракана. – Мой клиент хотел бы сохранить анонимность.

– А как насчет второго? Или вы пришли просить у меня то, не знаю что?

Этот тип мне не понравился с первого взгляда, да еще его странные предложения… Я поняла, что ничего хорошего мне ждать не приходится.

– Нет, конечно, – он изобразил вежливую улыбку. – Разумеется, я изложу вам