Судьба уральского изумруда - Алина Егорова Страница 22

* * *

На следующий день, когда усталая Катя после работы, магазина и детского сада вернулась домой, ее ждал очередной сюрприз.

– Двери нараспашку! – заворчала Катерина, едва переступив порог. Она поставила тяжелый пакет с продуктами на пол, по-старчески кряхтя, наклонилась, чтобы расстегнуть тесные туфли. Если бы не работа, где нужно придерживаться негласного дресс-кода, Катя ходила бы в удобных кроссовках.

– Куда?! После ужина! – остановила она ребенка, выхватившего из сумки румяный рогалик.

– Ну, мам! – заканючил Федя больше из ребячьей вредности, потому как знал, что с матерью эти номера не проходят.

– Верни на место! – строго приказала она. Катерина нагнулась и заметила близорукими глазами грязь на ковровой дорожке.

– Натоптала! – возмутилась хозяйка, имея в виду Дашу. – Ну, вообще! Ни в какие ворота! Вчера же убиралась.

От злости усталость испарилась, Катя энергично скинула туфли и быстро прошла в квартиру.

– Дашка! Че у тебя двери открыты?

Никто ей не ответил.

– Дашка! – крикнула она еще громче, заглядывая во все помещения. Гостья нигде не обнаружилась. Зато всюду был кавардак. – Это уже слишком! – взорвалась Катерина. Она нервно стала проверять, не пропало ли чего из вещей. Сначала бросилась к серванту, где в коробке из-под чая хранились ювелирные украшения – золотая цепочка и подаренные мамой серьги с фианитами. Ценности не пропали. Катерина похвалила себя за то, что перестраховалась и спрятала свои нехитрые украшения под салфеткой и катушками ниток.

Новый телевизор, дорогой утюг, микроволновка на месте. Катя облегченно вздохнула. А вот деньги пропали. Сумма была небольшой, но все равно жалко. И противно.

А если бы воры пришли, когда кто-то из нас был дома? А если бы, когда Федя был один? Своего сына Катя старалась без присмотра не оставлять, но все-таки случалось, когда нужно было отлучиться. Тогда она на свой страх и риск пулей летела по делам, но непременно звонила ребенку каждые несколько минут. При мысли о том, что могло произойти, если бы квартирные воры пожаловали в дом, когда там остался сын, Катя пришла в ужас. Ее воображение вмиг нарисовало картины одну страшней другой: ребенок получил бы психологическую травму! Его бы украли! Продали бы в рабство! Порезали бы на органы! И все из-за беспечности какой-то дуры на каблуках! Достала уже! Духу ее больше тут не будет! Пусть выметается к своему папику и устраивает проблемы ему! Вот где она шляется?! – У Катерины внутри все кипело. Ей не терпелось обрушить свои эмоции на виновницу, а ее, как назло, не было. Катя схватила телефон, чтобы позвонить Дашке и высказать ей все, что о ней думает, но вспомнила, что Дашкиного номера у нее нет. Тогда Катя набрала номер мужа. Занято.

– Вечно до него не дозвониться, когда надо! – ругнулась она на Вову.

Вызвать полицию! – осенило Катерину. Ее душа жаждала выплеснуть гнев хоть на кого-то. Катя уже собралась звонить в дежурную часть, как ее окликнул Федя:

– Ма! Ты сказала, рогалик после ужина. Так давай поужинаем!

Кате нечего было возразить сыну, кража кражей, а ребенка кормить надо. Она быстро переоделась в удобную домашнюю одежду и отправилась на кухню.

Когда на столе уже стояла дымящаяся тарелка с пельменями, послышался звук открывающегося замка. Катерина пулей метнулась в прихожую. Прильнула к глазку – не воры ли вернулись – и повернула щеколду.

– Чего это вы закрылись? – В квартиру вошла Дарья, сразу заняв собой все тесное пространство.

– Она еще спрашивает! Дверь оставила открытой – входи, кто хочет! Вот и вошли! Вот и обчистили по твоей милости!

– Квартиру обчистили? – Дарья машинально проверила свою сумку – все ли на месте. Ожерелье по-прежнему лежало в среднем кармане, в косметичке.

– Вот именно! Из-за тебя!

– Не надо на меня наезжать! – переходя на визг, закричала Дарья. – Сами дверь не закрыли, а на меня наезжаешь!

– А ты не ори, – осадила ее Катерина. Она обдала подругу ледяным взглядом. – Ключи потеряла, так и скажи. Мне теперь замок менять.

– Да не теряла я ключи! Вот они! – Она швырнула связку на полку.

– Ты точно дверь закрывала? – недоверчиво спросила Катя.

– Я же не с ватой в голове, наверное!

– Наверное – очень подходящее слово. Я бы на твоем месте тоже усомнилась, – не удержалась от сарказма Катя, но Дарья, привыкшая к грубым высказываниям, укола в свой адрес не заметила.

– Что пропало? – миролюбиво поинтересовалась Дашка. Она почуяла запах еды и протиснулась в кухню, затем бесцеремонно открыла кастрюлю и подцепила вилкой пельмень.

– Деньги. Под книгой лежали. Ты их не брала?

– Я?! – вспыхнула Дарья. – За кого ты меня принимаешь?! Я не воровка! У меня нет привычки брать чужое!

– Оно и заметно, – кивнула Катерина на кастрюлю.

– Кусок зажала?! Подавись! – Дашка демонстративно швырнула вилку. – Я считала тебя подругой, а ты!

– Нет, ну как вам это нравится? – обратилась Катя к невидимым зрителям. – Я еще и крайняя! Свалилась, как снег на голову, и ведешь себя тут, словно в доме отдыха. Тут тебе не олинклюзив, обслуживающего персонала нет. Достала уже!

– Ах, значит, я тебя достала?!

– Наконец-то сообразила! – не стала миндальничать Катя. – Или ты считаешь себя подарком?! Я тебя разочарую – ты, дорогая, далеко не подарок! Я тебе больше скажу – ты одна сплошная проблема! Настоящая муха цеце!

Муха или муха цеце. Так Дарью прозвали в школе за мерзкий характер, назойливость и яд, которым она без конца брызгала. Дарья всегда была агрессивной. «Бей первой, если не хочешь получить по сопатке» – этот беспроигрышный дворовый принцип внушил ей отчим, дядя Толя. Сантехник дядя Толя вырос на улице среди дворовых пацанов. Воспитание получил соответствующее – уличное, поэтому и падчерице привить мог лишь манеры дворовой гопоты. Мать почти не пила, но в силу своего окружения на овощной базе, где она работала сортировщицей, считала пьянство явлением само собой разумеющимся. Дочерью она практически не занималась из-за хронической усталости и безразличия к жизни. Матерный язык в доме Балашовых был нормой, поэтому Дарья не понимала, почему во многих местах он под запретом.

Дарья росла не знавшим ласки волчонком. Она ужасно завидовала благополучным сверстникам, залюбленным родителями, и при всякой возможности их цепляла. В классе с ней дружили только такие же драчуны, как она: Витька, Колька и Кабан, ну