Дарья Калинина - Последняя ночь под звездами Страница 23

– Они общаются? – удивились сыщицы.

– Трудно поверить, они случайно встретились. Мама регулярно кровь сдает, там на донорском пункте и встретила отца Сергея. Узнала его, хотя и много лет прошло. Ну, слово за слово, она и рассказала, что по завещанию его бывшей жены, он узурпатор и даже еще чего похлеще.

– А он что?

– Испугался. Он ведь тетю Августу не хуже других знает. И знает, если ей что-то в голову придет, то нипочем эту мысль оттуда не выковырять. Тетя Августа у нас упорная и зятя своего люто ненавидит.

Она и Сергею то же самое внушила. И когда он приезжает к тете Августе, всегда они вдвоем сидят и на два голоса его ругают. То есть главный голос, конечно, у тети Августы, но Сергей ей тоже подпевает. И если они оба откажутся от завещанного им Белоручковым, кто следующий наследник после Сергея и тети Августы?

Подруги к такому вопросу были не готовы. И как могли, начали изворачиваться.

– Ну, там надо посмотреть на близость родственных отношений.

– Моя бабушка и тетя Августа были родными сестрами. Значит, я ее двоюродная внучка. Достаточно это близкое родство?

– Ну, есть ведь еще твоя мама. Она еще ближе.

– Да, правда, – опечалилась девушка. – А мама мне никогда не позволит потратить деньги на обучение.

– А вот тут твоя мама не права. Образование – это самое главное в жизни. Это даже поважней, чем выйти замуж. Без хорошего образования и специальности в этой жизни просто пропадешь.

– Вы так думаете! – просияла девушка. – А мама ни за что не разрешает мне идти и учиться на артистку!

Ах, вот оно что у нее в голове! Артистка! Девушка бредит сценой. Ну что же, пожалуй, тут подруги были кое в чем согласны с неизвестной им мамой. Действительно, как-то глупо тратить последние деньги, чтобы получить такую ненадежную и зачастую отнюдь не хлебную профессию. Куда лучше пойти учиться на гинеколога или зубного техника. Вот те всегда при барышах.

А девушка, которую звали Вероникой, между тем рассуждала сама с собой: – Впрочем, возможно, мне и удастся уговорить маму. Она ведь сама в последний раз сказала, что если деньги откуда-нибудь нам на голову свалятся сами собой, то, так и быть, мы их потратим на мою мечту. А ведь эти деньги именно что свалятся нам на голову.

И вновь приободрившись, долго унывать эта девушка, похоже, просто не умела, взглянула на подруг с вновь проснувшимся интересом:

– Так что там с наследством? Расскажите мне поподробнее. Большое оно?

– Сначала ты расскажи нам, почему твоя тетя Августа и ее внук категорически откажутся от наследства.

– А вы ничего не знаете?

– Нет.

– Сергей Фадеевич вам сам ничего не говорил?

– Ничего. Мы всего лишь исполняем его последнюю волю и только.

– А-а-а… – протянула девушка. – Ну, тогда слушайте. Вообще-то большой тайны в этом нет. Да и не очень мне верится во все это. Но ради спокойствия тети Августы, чтобы она не психовала и на меня с упреками не бросалась, я, конечно, держу рот на замке.

– А почему тетя Августа может на тебя… броситься?

– Ну, не в прямом смысле. Просто она-то очень сильно верит в то, что это именно ваш Белоручков убил Вику. Хотя она его Белоручковым не величает, а называет исключительно «гад» и «сволочь». Или еще по фамилии – Кустиков. Только я так понимаю, Кустиковым он больше не является? Женился во второй раз и стал Белоручковым?

Но подруг взволновало другое:

– Кого он убил?

– Вику. Дочку тети Августы.

Дочку тети Августы? Но ведь Сергей Фадеевич и был женат как раз на единственной дочери тети Августы. И подруги ахнули:

– Да ты что? Он убил свою жену?

– Отравил ее грибами.

– Это правда?

Девушка пожала плечами.

– Во всяком случае, тетя Августа и Сергей именно так и считают. Я много раз слышала, как они между собой говорили о том, что носит же земля таких негодяев. Поэтому с этим Белоручковым они не общаются уже много лет. И если уж совсем честно, то я удивлена, что Белоручков решил оставить нажитое именно тете Августе. Наверное, совесть в нем взыграла. Понял, что неправедно нажитое на пользу не пойдет.

– А давно между отцом и сыном прекратились отношения?

– Собственно говоря, на похоронах тети Вики этот разрыв и произошел. Сама-то я этого не помню, меня еще и на свете-то не было. Но мама мне рассказывала, как все было. Когда все стали подходить к гробу, чтобы прощаться, тетя Августа грудью встала и Кустикова не пустила. При всех ему в глаза плюнула и сказала: «Уйди от греха подальше». А потом и еще говорит, раз ты мою дочь убил, знать тебя больше не хочу! И хоть бы ты подох той же смертью, что для нее приготовил!

– Что? Так и сказала?

– Да.

– А эту Вику… ее действительно отравили?

– Ну, раз все так говорят, значит, да.

– И расследование было?

– Наверное, – пожала плечами девушка. – Только тогда вину Кустикова доказать не удалось. Отпустили его. Но на этой почве у тети Августы, если честно, крыша-то и поехала. Так что сами понимаете, от наследства она точно откажется. – И с надеждой взглянув на подруг, она спросила: – Отдадите его тогда мне или маме?

– Отдадим, – машинально пообещали подруги, но тут же спохватились: – Но прежде мы должны переговорить с твоей теткой.

– За этим проблем не будет. Она скоро придет.

И выглянув в окошко, Вероника радостно воскликнула:

– А вон и тетя Августа топает!

Подруги тоже посмотрели и увидели странную фигуру, энергично хромающую в их направлении. До самого подбородка фигура была замотана в малинового цвета шаль, так что не было видно ни рук, ни ног, ни прочих частей тела. А на голове было тоже намотано что-то вроде чалмы, с ярким пером, которое покачивалось в такт движениям владелицы диковинного облачения.

– Тетя Августа собственной персоной. Ох, и обрадуется же она, когда вы ей скажете о смерти Кустикова, то есть Белоручкова. Она только этим и бредит, как бы он сдох побыстрее.

Но Аделаида Августовна, или, как называли ее близкие – тетя Августа, совсем полученному известию не обрадовалась. Даже наоборот. Уронив руки вдоль туловища, она обреченно произнесла:

– Как умер? Уже?!

– Да. А вас это огорчает?

– Сама я мечтала негодяя со света сжить! – горько произнесла старуха. – От меня он должен был кару принять, а не сам собой умереть.

Была она высокой, кривобокой и весьма своеобразной дамой. Одевалась ярко и даже пестро, как молоденькая. Носила многочисленные блестящие украшения, которые бы больше подошли юной девушке. Но лицо, изборожденное морщинами и тем не менее умело подкрашенное, выдавало возраст старухи с первого же взгляда.

– Как хоть он умер-то? – уныло поинтересовалась старуха у подруг. – Надеюсь, что хоть помучился перед концом?

– Помучился.

Это несколько оживило старуху.

– Болел? – пожелала уточнить она.

– Ваш зять отравился грибами, и он…

Но договорить Кире не удалось. Старуха неожиданно подпрыгнула и воскликнула:

– Как?!

В голосе тети Августы была и радость, и удивление одновременно. Новость о том, КАК именно умер ее зять, поразила ее даже больше того факта, что он вообще умер. И поэтому подруги сочти необходимым просветить старушку на сей счет.

– Отравился ядом бледной поганки. Никто не понимает, как ядовитый гриб попал в кушанье. По этому факту сейчас ведется расследование.

Но тетя Августа их уже не слышала. Ее лицо озарилось такой чистой и незамутненной радостью, что подруги удивились еще больше. А тетя Августа уже ликовала:

– Есть все-таки справедливость на этом свете! Есть! Какой конец для моей девочки приготовил, такой и сам в итоге получил! Есть справедливость, есть!

– О чем вы говорите? – еще больше удивились подруги. – Ваша дочь тоже умерла, отравившись грибами?

– Не сама она отравилась! – яростно воскликнула старуха, сверкнув на них очень яркими и блестящими глазами. – Муж ее отравил! Кустиков этот, чтобы ему провалиться!

– Расскажите, как же это случилось?

Видимо, известие о смерти ненавистного зятя настолько сильно потрясло старуху, что она даже не догадалась спросить у подруг их документы. Впрочем, редко у человека, принесшего радостную новость в дом, спрашивают доказательства оной. Именно на это подруги и рассчитывали, называясь помощницами нотариуса.

Вот и Аделаида Августовна на радостях велела Веронике ставить чай и тащить на стол все вкусное, что найдется в доме.

– Праздник у нас сегодня, – приговаривала старуха. – Эх, жалко, Сереженька в отъезде, не приведется мне с ним еще долго радостью такой поделиться.

Вероника, тоже взбодренная грядущими в ее судьбе переменами, носилась по дому, словно ветер. В мгновение ока стол оказался красиво сервированным, чай заваренным, а варенье разложенным по вазочкам.

– Торт бы еще надо, но и так сойдет, – решила старуха. – Чаю попьем, поговорим, я в церковь пойду, свечку поставлю. Признаюсь, эти годы я частенько Господа гневила, по малодушию своему не верила, что отомстит он обидчику за мои слезы. А вон ведь как получилось. Довелось мне вражину пережить! Поди, еще и на могилу его доведется плюнуть!