Б. Седов - Отступник Страница 23

Первые дни торговли были удачны и вселили радость в его темноватую душу. В конце длинного ряда прочих мечтаний ему виделось приличное место на кладбище и дорогой обелиск из черного полированного камня, на котором крупными золотыми буквами было начертано его настоящее имя – Моисей Борухович Залман.

Но, как и следовало ожидать, сыр оказался прикреплен к мышеловке. Однажды его малопьющий продавец вдруг оказался настолько пьян, что не заметил, как из ларька вынесли буквально все.

Прибывшие на место происшествия представители «крыши», а именно – Вован, Букаха и Пендаль провели короткое следствие и вынесли вердикт, из которого вытекало, что виноват сам Михаил Борисович. В первую очередь, он должен был быть внимателен при подборе кадров, во-вторых – больше времени проводить на своем кровном рабочем месте. Если бы он был рядом, то, безусловно, успел бы вызвать их на место происшествия. И они, конечно же, остановили бы наглых похитителей частной собственности и воздали бы им по первое число, заодно заставив возместить хозяину моральный ущерб.

А так – сам виноват!

Кончился горестный разговор тем, что Михаилу Борисовичу было рекомендовано в кратчайший срок решить, что делать дальше, и не забывать о том, что врученные ему деньги были выдернуты из важного дела, которое должно было принести баснословные барыши.

Кратчайший срок, соответствовавший трем оборотам планеты Земля вокруг своей оси, быстро прошел, и ничего не придумавший Михаил Борисович услышал в речах компаньонов новые для него и весьма неприятные интонации.

Первый разговор в новом ключе закончился тем, что пустой ларек, оцененный едва в четверть своей первоначальной цены, перешел в собственность компаньонов в качестве погашения весьма незначительной части долга. Долг, надо заметить, рос удивительно быстро.

В его сумму, кроме основных четырех тысяч, входили космические проценты, стоимость розыскных мероприятий, касающихся персоны провалившегося сквозь землю продавца, и прочие непредвиденные расходы вроде оплаты нелегкого труда якобы подключенных к делу знакомых следователей из районного отдела милиции.

Когда сумма повешенных на Михаила Борисовича денег дошла до двенадцати тысяч долларов, для него стало очевидным, что маленький сейф, купленный им, годится разве что в качестве урны для его праха. И надгробием, если оно будет иметь место вообще, окажется цементная раковина за восемьдесят четыре рубля.

Наконец в неприятных разговорах с представителями «крыши» прозвучало слово «квартира». Михаил Борисович подозревал, что дело идет к этому, но не хотел даже думать о таком ужасном финале. И поэтому, когда разговор коснулся отчуждения его двухкомнатной квартиры в пользу кредиторов, он встал на дыбы. Это была ярость кролика, которую трое бандитов тут же укротили демонстрацией откровенной угрозы.

Разговор происходил на территории кооперативных гаражей, и в соответствии с намеченным планом, который предусматривал произвести в этот день окончательное устрашение клиента, Михаил Борисович был связан, рот его был заклеен пластырем, и его оцепеневшее от ужаса тело было уложено в просторный багажник весьма не нового, но все же «БМВ».

Михаил Борисович и без того был полностью деморализован, так что в таких суровых мерах не было никакой нужды, но практика показывала, что во избежание ненужных эксцессов клиента следовало смертельно напугать и размягчить до состояния подтаявшего студня.

Предполагалось отвезти Михаила Борисовича в лес, где перед ним будет разыгран наработанный спектакль.

Грубый и страшный Вован будет рваться угробить козла, подставившего их, просравшего их деньги и вынудившего вместо настоящих важных дел заниматься его ничтожными проблемами.

Добрый Букаха будет удерживать его, позволив, однако, несколько раз ударить клиента, а рассудительный Пендаль выдвинет разумные доводы и подкинет конструктивные предложения, касающиеся, однако, того, что с квартирой все-таки придется расстаться.

Но зато после этого наступят спокойствие и мир.

И Михаил Борисович, получив от судьбы такой суровый урок, впредь будет умен и осмотрителен и сделает все дела правильно. И наверняка, поступая осторожно и мудро, вернет потерянное, преумножит его и заживет счастливой и безоблачной жизнью.

А пока что он находился в багажнике и с ужасом прислушивался к доносившимся до него из салона неразборчивым разговорам и взрывам грубого смеха.

В это время Тимур ехал по тому же Северному шоссе в ту же самую сторону, что и «БМВ», в котором везли полумертвого от страха Михаила Борисовича.

Но в его багажнике находилось не полуживое тело человека, а совершенно мертвые тела рыб и птиц. Еще там находилось несколько фрагментов трупа молодого теленка. Все это было должным образом запаковано и уложено в хозяйственные сумки. Кроме того, в багажнике были овощи, фрукты и прочая сельская провизия.

Оставив Знахаря на «Ништяке», он поехал в деревню, расположенную в тридцати километрах от Томска, и затарился там как следует, а теперь возвращался обратно, рассчитывая побаловать шефа свежатинкой.

Машина, в которой он ехал, была обыкновенной «пятеркой», во всяком случае – внешне. Внутренне же она была в безукоризненном техническом состоянии, и ее двигатель был форсирован в мастерских сборной Томска по ралли.

Захотев пить, Тимур остановился у одиноко стоявшего у дороги ларька и вышел из машины.

Купив «пепси» и уже возвращаясь к машине, он увидел, как из остановившегося впритык к «пятерке» потертого «БМВ» вылез здоровенный амбал с совершенно уголовной мордой и направился к тому же ларьку.

Его жилистые грабли, торчавшие из коротких рукавов футболки, были украшены лагерной татуировкой и шрамами. Еще двое таких же типов оставались сидеть в машине.

Проходя мимо идущего навстречу Тимура, он намеренно задел его плечом и, не задерживаясь, поканал дальше.

Тимур ощутил в области солнечного сплетения легкое дуновение пустоты, но усилием воли тут же погасил его. Уголовник привычно искал приключений. Ну и пусть себе ищет в другом месте. Глубоко выдохнув, Тимур открыл дверцу и уселся за руль.

Включив поворотник, он отъехал от поребрика и, быстро набрав скорость, влился в поток машин.

Посмотрев на датчик бензина, он сказал сам себе:

– Надо бы заправиться.

И перестроился в правый ряд.

А в это время Огурец, который должен был обеспечивать поддержку, следуя в ста метрах позади «БМВ» с бандитами и их жертвой, объяснялся с гаишником.

Огурец, боясь потерять лидера, стал обгонять какого-то медлительного дядьку на «Москвиче» и пересек сплошную линию. Этим он весьма обрадовал гаишника, спрятавшегося за кустами, и теперь тот неторопливо изучал сомнительные бумаги Огурца. Он видел, как Огурец нетерпеливо посматривает в ту сторону, куда ехал. Это тоже радовало гаишника, и чем более начинал нервничать нарушитель, тем медленнее он перебирал бумаги. Ситуация усугублялась тем, что у Огурца, который был распоследней шестеркой среди братвы Кислого, не было ни копейки.

Не дождавшись заветного предложения разобраться на месте, инспектор вздохнул и предложил нарушителю сесть с ним в машину ДПС для составления протокола.

Расстроенный Огурец был вынужден принять это предложение.

Впрочем, он знал, куда они ехали, и надеялся догнать братков вовремя.

Когда Тимур свернул к заправке «Шелл» и, снизив скорость, уже направился к колонке с девяносто восьмым бензином, его машину вдруг опасно подрезал все тот же «БМВ» и влез на заправку первым. Тимур едва успел затормозить, чтобы не попасть «БМВ» в правую заднюю дверь.

Из «БМВ» вылез давешний громила, оценивающе посмотрел на ничтожное расстояние, оставшееся между двумя машинами и произнес:

– Ну чо, у тебя денег много, што ли? Щас заплатишь!

И, угрожающе харкнув на асфальт рядом с «пятеркой», удалился платить.

Вернувшись, он встал рядом с колонкой, картинно оперся на «БМВ» и, пока бензин тек в бак, принялся демонстративно разглядывать скромную «пятерку». Его дружки, сидевшие в салоне, тоже обернулись, глядя на сидящего без движения Тимура, и о чем-то разговаривали, усмехаясь при этом.

– Чо ты сюда вперся? – продолжил свои речи громила. – Ты свое ведро керосином заправляй, понял?

Закончив заправку, он обошел «БМВ», еще раз бросил на «пятерку» презрительно-угрожающий взгляд и, сев за руль, с визгом резины уехал, оставив на асфальте две черные полосы.

Тимур включил передачу и медленно проехал мимо колонки.

– Заправимся позже, – задумчиво произнес он и выехал с заправки.

Оказавшись на проезжей части, он сразу же увидел впереди черный «БМВ», который, нарушая элементарные правила безопасности движения, рискованно вилял между рядами, пугая других водителей и резко ныряя в промежутки между машинами.