Анна Данилова - Одинокие ночи вдвоем Страница 23

Первые дни она скрывала эту свою реакцию на близость с ним, молчала, ей было стыдно демонстрировать ему покрасневшие бедра. Но потом он, не слепой же, сам спросил, что с ней, и тогда у нее не хватило духу сказать ему, что до встречи с ним у нее ничего подобного не было, что она никогда не страдала аллергией и что всему виной он. Она лишь пожала плечами и сказала, что, вероятно, это реакция на противозачаточные таблетки…

Чтобы убедиться в том, что ее предположение верно, она однажды, в одну из своих поездок в город, обратилась к доктору-аллергологу. Рассказала все как есть, и тогда доктор попросил ее, если это возможно, принести ему образцы кожи Ананьева. Он посоветовал ей предложить мужу (она сказала, что вышла за Ананьева замуж) сделать ему массаж и во время массажа взять незаметный соскоб с кожи на специальную палочку. Дина сделала это, привезла соскоб и стала ждать результата анализа. И когда ее предположение подтвердилось, поняла, что зашла в тупик. Конечно, можно было постоянно принимать лекарства против аллергии, но от них ее клонило в сон, да и чувствовала она себя скверно. Работы в доме было много, а ей постоянно хотелось спать. К тому же ее вялость бросалась в глаза, она стала раздражительной. Но поскольку Дина понимала, что сам Ананьев здесь как бы ни при чем, что он не виноват в том, что у нее на него такая реакция, она всю свою раздражительность направила на Олю. Вот Оля, которая теперь ни в чем не нуждалась и жила на деньги фермера, ничем для этого не пожертвовала. Жила себе спокойно у Юдина, и ей и в голову не могло прийти, как тяжело достаются матери деньги.

Юдин. К этой истории она относилась тоже неоднозначно. Конечно, узнав о том, что Ольга поселилась у него, первой реакцией Дины была паника, страх, что с дочерью случилось что-то непоправимое, что Юдин соблазнил ее, но потом, придя в себя после шока, она решила, что ничего страшного не произошло. Что любой другой сосед, оказавшийся на его месте, узнав, что Оле элементарно негде ночевать, предложил бы ей кров. Тем более что матери рядом не было, да и раздувать из всего этого целое событие не стоило. Ну помог человек, приютил у себя девочку, что в этом плохого? Однако Дина перестраховалась, навела справки о Юдине, подошла к этой теме осторожно, боясь проговориться, потрошила самого Ананьева, мол, слышала, что в Иловатске женщина умерла, жила по соседству с той квартирой, которую я снимала, фамилия соседей была Юдины… На что Ананьев быстро среагировал, сказал, что слышал о Юдиных, что положительная была семья, что отношения там были редкие, что Валентин любил свою жену и что теперь не скоро оправится… Этих слов для Дины было достаточно, чтобы успокоиться. В маленьких городках, как правило, все друг друга знают, а потому, если бы у Юдина была определенная склонность, об этом бы наверняка знали. Хотя, с другой стороны, многих извращенцев, педофилов и убийц тоже как будто бы все знали, да только с другой, положительной стороны…

Получалось, что Дину мучили две проблемы: ее аллергия на Ананьева и растущая ненависть к дочери. Но если аллергию свою она все же скрывала, то есть ее причину (она же не хотела терять Ананьева), и понимала, к чему эта жертва, то свои чувства к дочери она уже смирить не могла – именно в ней она видела источник своих мучений. К тому же, рассуждала Дина, если бы, к примеру, Юдин склонил Олю к сожительству, то она непременно бы сбежала от него и, конечно же, пожаловалась матери. Оле ничего не стоило написать ей записку или письмо и отправить через Адама, бармена, через которого Дина пересылала ей деньги. Но Оля молчала, значит, с ней было все в порядке и ее новая жизнь ей была по душе. Больше того, прежнее беспокойство Дины об Оле переросло в другое чувство – теперь Дина считала, что Оля, помимо тех денег, которые ей шлет мать, пользуется и всеми теми благами, которые получает от Юдина. И выходит, что Оля устроилась в жизни куда лучше, чем сама Дина. Причем не прилагая к этому совсем никаких усилий. Ей не приходится содержать в чистоте и порядке целый дом, готовить с утра до вечера, стирать и гладить, а потом ублажать нелюбимого мужчину… Скорее всего, все обстоит как раз наоборот – это Юдин прилагает все силы, чтобы Олечка чувствовала себя комфортно, чтобы ни в чем не нуждалась, и, конечно же, не позволяет ей перетруждаться.

Только от представленного, от того, как Юдин старается во всем угодить Оле, как он трясется над ней, поскольку теперь у него, вдовца, появился смысл жизни, Дина испытывала чувство зависти и злобы на дочь. А потому она и мысли не допускала, чтобы встретиться с ней, увидеть ее довольное лицо.

Странное чувство испытывала она, вручая Адаму конверт с деньгами для дочери. Она отлично понимала, что тем самым откупается от Оли, и успокаивалась, поскольку визит в «Ностальжи» был для нее вроде посещения храма, где ей отпускали грехи. Конечно, не обходилось и без другого чувства, которое она гасила, давила в себе, растирала в пальцах, как сильный молодой и зеленый побег, – чувства вины. Однако именно это чувство подталкивало ее к рюмке. Нальет ей Адам рюмку-другую, и становится как-то комфортнее на душе. Словно мысли и эмоции складываются в ровную стопку, как свежевыглаженное белье в шкафу, – ни за что не стыдно, все в порядке, можно жить дальше… Конечно, не обходилось без вмешательства самого Адама – парня душевного, впечатлительного, эмоционального и доброго. Он не мог в силу своего характера не спросить, почему же она не хочет видеть свою дочь. И тогда под воздействием алкоголя Дина пыталась объяснить ему свои чувства, и ей было не все равно, поймет он ее или нет. В лице Адама она, находя нужные слова, словно оправдывалась перед всем миром за свое равнодушное отношение к судьбе дочери. Но если прежде, заходя в «Ностальжи», она улыбалась Адаму, как чуть ли не сообщнику, как человеку, который понимает ее, то со временем он стал ее раздражать одним своим видом – она уже сто раз пожалела о том, что, договариваясь с ним об услуге, заключающейся в передаче денег, рассказала о том, что эти деньги предназначены ее дочери. К тому же у нее появился страх, что Ананьев, далеко не глупый человек, прежде, чем примет решение жениться на ней, может попытаться нанять кого-нибудь, чтобы проследить за своей будущей женой, попытаться выяснить, не связывает ли ее что-нибудь с прошлым, нет ли у нее любовников и прочее. Ведь бывает же она в городе, и часто, и одна… Страх, что Ананьев узнает о том, что у нее есть дочь, вернее, страх, что он поймет, что Дина обманывает его, был настолько силен, что она ни при каких обстоятельствах не собиралась встречаться с Ольгой. Даже после того как ей позвонила женщина, представившаяся хорошей Олиной знакомой, некая Мария Орешина, которая попыталась уговорить ее встретиться с дочерью… И чего это чужие люди суют свой нос не в свои дела? Но звонок этот насторожил Дину, испугал…

Хотя потом произошло много чего совершенно другого, не связанного с ее отношениями с дочерью или Ананьевым…

Деньги. У нее появились реальные деньги, которые, если правильно ими распоряжаться, могли бы сослужить ей хорошую службу, а именно – позволить почувствовать себя хотя бы на время свободной. Она решила купить свое собственное пространство и время. Причем и денег-то потребовалось не так уж и много… Ровно столько, сколько стоило снять маленькую уютную квартирку. Когда она это сделала и оказалась в квартире одна, ни от кого не зависимая, с сознанием того, что у нее теперь есть своя личная, тайная жизнь, у нее от восторга закружилась голова. Она с приятной дрожью во всем теле бродила по квартире, разглядывала покачивающиеся деревья за окном, сидела на диване, лежала на кровати, а потом и вовсе попыталась потанцевать под льющуюся из радиоприемника музыку. Здесь все, пусть на время, принадлежало ей. И она чувствовала себя свободной. Странное дело, но она, которая так боялась разоблачения Ананьева в том, что касалось существования Оли, совершенно не пугалась того, что Ефим узнает о существовании квартиры. В сущности, она может сказать, что до сих пор не может привыкнуть к мысли, что у нее нет собственного жилья, что она скучает по своей квартире, которую у нее отняли обманным путем, а потому ей для комфортного существования хочется иногда бывать хотя бы на съемной квартире. Ведь в город она приезжает по хозяйственным делам, устает, и бывает так, что негде даже отдохнуть после прогулки по магазинам. А так у нее есть возможность даже выспаться. К тому же, развивала она дальше эту мысль, как бы готовя ответ Ананьеву на его вопрос, зачем ей нужна съемная квартира, если они вдруг захотят остаться в городе на какой-нибудь концерт или спектакль (правда, она не помнила, когда в последней раз бывала в театре), то будет где переночевать. А еще, иметь свою квартиру в городе – это ее мечта. Она же не встречается там с любовником.

Но так сложилось, что потом появился и любовник. Один из ее бывших покупателей из времен, когда она продавала пиво в киоске. Все случилось неожиданно и очень приятно. И мужчина оказался приятным. Его звали Евгений. Он сказал, что всегда знал, что ей не место в киоске. Потом стал жаловаться на то, что у него сложности с женой… Старая песня… Но, что удивило Дину, он почти сразу же предложил ей, теперь уже не киоскерше, а хорошо одетой молодой даме, содержание. Он сказал, что готов сам оплачивать ей эту квартиру и покупать все, что ей захочется, лишь бы она была его любовницей. Постоянной любовницей, и переехала в город (она рассказала ему о том, что живет с фермером). И получалось теперь, что с помощью денег Ефима она, превратившись чуть ли не в леди, стала интересна мужчинам совершенно другого круга, много выше Ефимова.