Наталья Андреева - Поговори со своей тенью Страница 23

Ну, уж нет! Хотя передо мной действительно был шатен с голубыми глазами. Только мой брат даст ему сто очков вперед! У Игоря великолепное тело! Он встает на час раньше три раза в неделю, чтобы перед работой сходить в бассейн! Он каждую свободную минуту отдает спорту! Он выше ростом! У него великолепно развитая мускулатура и ноги вовсе не кривые! Леночка! Да ты просто дура!

Ктому же он — трус. Не Игорь, а это… Хобби. Перепугался так, что потерял дар речи. Потянулся было за трусами, но, поймав презрительный взгляд моей подруги, так и остался завернутым в одеяло. Если бы Леночка изменяла моему брату со жгучим брюнетом или с красавцем блондином, которому просто невозможно отказать, я бы не чувствовала себя такой овцой. А так… Так я испытала потрясение, которое перевернуло мне душу. О, Великий Будда! Всей твоей тысячелетней мудрости не хватит на то, чтобы понять женщин!

И тут Леночка сообразила, что надо бы привести • себя в порядок. Оттолкнув меня, она пулей пролетела в ванную. Виола, прищурившись, бросила новому хобби:

— А ты, милый, задержись.

Тот явно не рассчитал свои силы, потому что сказал:

— Да пошла бы ты…

И тут мой взгляд упал на Леночкины колготки. Я еще не упоминала, что ее любимый цвет — синий? Она обожает синие джинсы, синие кофточки, синие пальто и Сияющее Безобразие, цвет которого изначально тоже был синим, пока в него не плеснули серебрянки. Под синие глаза у Леночки есть синие тени. Под синие платья синие колготки. Так вот, эти синие колготки висели на подлокотнике кресла. И я шарахнулась от них как от чумы!

Дверь ванной была заперта. На минуту у меня сознание помутилось. Что делать? То ли в спальне раздался грохот, то ли у меня уши заложило? Я стояла в коридоре и пыталась унять дрожь. Слушать разборки Виолы и Леночкиного любовника мне не хотелось. Не помню, сколько времени прошло, прежде чем открылась дверь ванной. Увидев меня, Леночка зло сказала:

— Дрянь! Я с тобой сейчас разберусь!

Я так поняла, что моя невестка уже полностью пришла в себя. Видимо, у холодной воды открылось новое целебное свойство: она смывает краску стыда за десять минут. Запахнув халат, Леночка ринулась обратно в спальню. Видимо, чтобы вышвырнуть оттуда Виолу. Я чуть не рассмеялась! Ну-ну!

И тут… Раздался ее вопль. Такой жуткий, что и у меня кровь застыла в жилах. Сравнение слишком уж тривиальное, но в данной ситуации иначе и не скажешь. Просто нет слов, как я испугалась. Сунулась в спальню и онемела. То есть так и не обрела дара речи. Тьфу ты, совсем запуталась! Но как тут останешься спокойной и рассудительной, когда Леночкин любовник лежал на кровати и вся грудь его была в кровоподтеках. А вокруг шеи обвивались синие Леночкины колготки. В том, что он был мертв, лично у меня не оставалось никаких сомнений. А вот у Леночки сомнения имелись, ибо она кинулась к покойнику и начала его трясти, повторяя, словно заведенная:

— Саша, Саша, Саша…

И так раз двадцать, пока Виола не прикрикнула:

— Да замолчи ты! Между прочим, он первый меня ударил.

Я подняла на подругу удивленный взгляд. А как же уроки Большой Махи?

— Ну, хотел ударить, — пожала плечами Виола. — Он поднял руку.

— Ты… ты… ты… Ты убила его! — дошло наконец до Леночки.

И тут она растерялась. В спальне труп любовника. Убийцу привела с собой сестра мужа. Звонить в милицию?

— Давай, — спокойно сказала Виола, — сделай это.

— Что сделать? — одними губами спросила Леночка.

— Позвони в милицию.

— И Игорь узнает…

— Конечно, узнает! Голый мужчина у тебя в спальне. Даже если ты сумеешь его одеть до приезда милиции…

— Замолчи!

— Экспертиза определит наличие спермы на простынях. Вы ведь уже успели разок трахнуться? Ведь так?

— Замолчи! — в ужасе повторила Леночка. — Что же делать?

— Разве ты не хочешь развода?

— Я? Развода? — Она, видимо, хотела рассмеяться, но получилось похоже на стон. На стон отчаяния, если уж быть точнее. — Да Игорь для меня все! Он — совладелец фирмы на паях с моим отцом! У нас ребенок! Делить фирму? Делить Вовку? Но это невозможно! Игорь его так любит! Родители меня просто не поймут! Да отец меня убьет! Это же скандал! Скандал и позор! Да в конце концов я просто люблю своего мужа! Я не хочу его терять!

— Но тогда почему? — оторопела я. — Леночка? Почему?

— О, господи! — снова простонала она. — Мне просто было скучно! Ведь это всего-навсего маленькое приключение! — Леночка в ужасе посмотрела на труп с синим чулком на шее. И покачала головой: — Ведь он был никто. Безработный. Женат, двое детей. Мне казалось, что это удобно.

— Ты что, давала ему деньги? — оторопела уже Виола, которая занималась тем, чем вы знаете. Не буду повторяться.

— Деньги? Нет. Я… Да разве об этом сейчас речь? Что нам делать? Что?

— Значит, милицию ты исключаешь, — усмехнулась Виола. — Тогда будем действовать по обстоятельствам. Надо избавиться от трупа.

— Как? — спросила Леночка.

— Вывести его за город и бросить где-нибудь в лесу. Как в плохом фильме. Но в простых ситуациях надо поступать просто. Другого варианта у меня нет. Серной кислотой, чтобы растворить его в ванной, я не запаслась, а что касается расчлененки…

— Замолчи! — в третий раз выкрикнула это слово Леночка. — Неужели ты думаешь, что я сейчас возьму топор, и…

— Ну не я же? К тому же будет много крови. И времени у нас не так много. Урок французского скоро закончится. Поэтому мы будем выносить его целиком.

— Как? Там же вахтерша!

— Ты сейчас позвонишь ей… Внук у нее есть?

— Да. Внучка.

— И скажешь, что у внучки заболел животик, ее надо срочно забрать из детского садика. Она ходит в садик?

— Кажется. Я не… Не помню.

— Звони. Есть на вахте телефон?

Леночка кивнула и потянулась к телефону. Виола же вытолкнула меня в коридор. Посмотрела мне в глаза и сказала:

— Слушай меня внимательно. Сейчас вы его оденете. Не перебивай. Джинсы, дубленку. И, разумеется, ботинки. Остальные вещи сложите в узел и по дороге кинете в мусорный контейнер. Желательно подальше от дома. Будем надеяться, что кто-нибудь из бомжей подберет. Документы, если они есть, сожжете. Но потом. Сначала вы сделаете вид, что выводите из подъезда пьяного мужчину. Пусть Леночка спустится и подгонит машину прямо к дверям.

— А ты? — спросила я.

— Я буду ждать вас с… с телом внизу. На вахте.

— Но почему ты не…

Я хотела сказать: «Почему ты нам не поможешь?» Ведь Виола — девушка сильная, даст фору и мне, и Леночке. Почему же она хочет устраниться? Но спорить с ней в подобной ситуации у меня просто не было сил! Я вернулась к Леночке в спальню и спросила:

— Ну как?

— Она ходит не в садик, а уже в школу, — прошептала Леночка. — Вторая смена.

— И что?

— Вахтерша охнула и бросила трубку.

— Значит, проняло, — констатировала у меня из-за спины Виола. — Вот видишь: маленькое везение. Давайте одевайте его.

— Что?! — зло глянула на нее Леночка. — Ты его убила, а теперь…

— А вот этого, милая, ты не докажешь. Я его убила? А разве не ты? У меня есть свидетель.

— Какой еще свидетель?!

Конечно, Виола имела в виду меня! Бедной Леночке и в голову не пришло, что я возьму сторону подруги, а нее ее! А зря.

Как мы с ней одевали труп, я, пожалуй, опущу. Вернее, одевала я, потому что Леночка с Виолой спустились вниз. Видимо, это и называлось у Виолы «делать из меня человека». Заставить одевать труп, потом везти его в лифте с риском наткнуться на соседей.

Леночка ничего не сказала мне про подругу, когда вернулась обратно в квартиру. Она просто перевела дух:

— Уф! Машина у подъезда, на вахте никого нет. Как он?

Он был в порядке. В джинсах и теплой куртке. В зимних ботинках на босу ногу. Вокруг синих колготок я обернула шарф. Снять их с шеи почему-то не решилась. Да-а… У милиции, когда она найдет покойника, будет легкий шок и масса проблем.

— Постой-ка, — сказала Леночка, когда я попыталась поставить покойника в вертикальное положение.

Она метнулась на кухню, принесла оттуда початую бутылку бренди и щедро окропила им того, кто еще двадцать минут назад был моим тезкой, а теперь стал мертвым телом, от которого надо срочно избавиться. Рубашку, трусы, свитер и носки я засунула в пакет. Леночка мелко-мелко дрожала.

Когда мы «выводили» покойника из квартиры, я подумала, что умру от страха. Только мысль о том, что Виола ждет внизу, удерживала меня в сознании. Хорошо, что мы с Леночкой были женщинами высокими и достаточно сильными. Как выяснилось. А покойник хоть и выше нас, но довольно тщедушен. Как она вообще на такое польстилась? Разве что действительно от скуки.

Во второй раз нам повезло, когда в подъехавшем лифте никого не оказалось. А не повезло, когда внизу нам встретилась пожилая женщина с хозяйственной сумкой в руке. Леночка тут же шарахнулась к почтовым ящикам, а покойник повис на мне. Я так испугалась, что не сразу сообразила: Виолы внизу нет. Она исчезла.