Анна Данилова - Властелин на час Страница 23

– Никто не согласится. Разве что кто-нибудь из новеньких, которые ничего о нем не знают. Но они могут погибнуть… Новенькие из страха много пьют, чтобы расслабиться. Ну так что? Попробуем?

– Я подумаю.

– Ты боишься за меня?

– Боюсь, – признался он и сжал ее руку. – Да и вообще, может привлечь к этому делу прокуратуру? Тем более что уголовное дело наверняка заведено, убийца-то не найден…

– Они никогда его не найдут, уж я-то знаю. Ладно, ты думай, а теперь давай спать. У меня голова кругом идет. Я и не подозревала, что такая впечатлительная… Ложись, не бойся, я тебя не съем. Поговорил со своей хозяйкой обо мне?

– С чего это ты взяла?

– Просто знаю, и все. Не каждый же день принимаете на работу таких, как я…

– Вероника, я бы не хотел об этом…

– Я – тем более. Раздевайся. Если стесняешься, погаси лампу… Ты такой смешной…

Она вдруг вскочила, выключила лампу и принялась раздевать Шубина.

– Ты себе не представляешь, с каким чувством я ждала тебя весь вечер… Не могла оставаться там, вместе с вами, – шептала она ему на ухо, обдавая жарким дыханием, – мне еще трудно… Но ведь ты мне поможешь? Поможешь?

Он в темноте перебирал пальцами ее шелковые кудри, целовал милое лицо и не верил своему счастью. И только странное ощущение не покидало его все то время, что он держал в своих руках Веронику, что он утром проснется, а ее нет. Ему было стыдно признаться себе в том, что даже с Юлей Земцовой во время их бурного, как ему тогда казалось, романа он не испытывал таких нежных и сильных чувств, какие он питал к Веронике. За несколько часов она стала ему родным человеком, и он знал, что, даже если случится самое ужасное – она бросит его, – он никогда не пожалеет о том, что познакомился с ней, и станет вспоминать ее, эту необыкновенную девушку, как самое дорогое, что было у него в жизни. Поэтому ее идея стать приманкой для извращенца, садиста причиняла ему боль, настолько он боялся потерять ее.

Они не спали почти до утра, наслаждаясь друг другом, после чего лежали, счастливые и утомленные, обнявшись, и долго говорили обо всем, что волновало их, о чем хотелось сказать, поделиться. Под утро Шубин узнал, что среди приятельниц Вероники есть женщина, которая знакома со многими служащими «Гард-АСС– банка», она может помочь собрать информацию о Сергее Саблере.

– Знаешь, а я на стороне этой Нади Аджемовой, и не потому, что плохо отношусь к мужчинам или к ее мужу, нет, ты не подумай, чувствуется, что он хороший человек и сильно любит свою жену, но просто… понимаешь… она полюбила Саблера, полюбила так, что потеряла голову, вот как я сейчас… Я понимаю ее, сопереживаю ей… Как жаль ее, бедняжку, теперь ей предстоит вернуться в семью, вернее, к мужу, которого она отвергла, бросила, и продолжать жить с ним, делая вид, что ничего не случилось. Но трещина-то осталась, причем глубокая, и простит ли он ее до конца… Она как сжатая пружина. Ты говоришь, что она уже не плачет. Это она сейчас не плачет. Она мать, и прежде всего ей положено думать о своих детях. Если раскисать, плакать, то у нее пропадет молоко, да и сама она может разболеться, впасть в депрессию… Я считаю, что она сильный человек, и уважаю ее за это.

– А как же Дмитрий? Ты представляешь, каково ему?

О чем бы Шубин ни говорил с Вероникой, он постоянно думал о ней, пытался понять, что она за человек. Его интересовало любое ее мнение на то или иное событие, и, если бы это было возможно, он заглянул бы ей в душу, окунулся бы в сложный женский мир мыслей и чувств. Ему было важно все, о чем она говорила, какие высказывала суждения, и чаще всего они совпадали с его собственными, и он радовался, как ребенок, что нашел родственную душу. Они уснули, тесно обнявшись, руки и ноги их переплелись, а голова Вероники, словно обретя свое место, покоилась на правом шубинском плече…

Утром, невыспавшиеся, но счастливые, они предстали перед Василием и Юлей.

– Доброе утро, – улыбнулась Земцова своей новой сотруднице. – Вероника, вот твое место, за столом секретаря. С этого момента ты отвечаешь на телефонные звонки, ведешь документацию, то есть регистрацию обращений, ты будешь осуществлять связь между нашими сотрудниками и Левой Гольцевым – следователем прокуратуры и помогающим нам, Женей Мирским – судмедэкспертом, Дмитрием Харыбиным, Евгением Крымовым. Я называю тебе сейчас эти имена, чтобы они были у тебя на слуху и чтобы ты, услышав их голоса по телефону, постаралась их запомнить. Мы только еще начинаем свою деятельность в Москве, только разворачиваемся, но уверена, вернее, хочется надеяться, что вскоре работы будет много, и тебе, помимо твоих непосредственных обязанностей, включающих обеспечение порядка в агентстве, придется, возможно, заниматься и другими вещами… К примеру, следить за объектом, вступать в контакт с нужными людьми и собирать информацию…

– Я понимаю, мне Игорь все рассказал, – сказала сияющая Вероника. – Можете на меня во всем положиться. Я даже машину умею водить, я вообще многое умею. Вы никогда не пожалеете, что приняли меня к себе на работу, и я просто счастлива, что попала в такую прекрасную компанию.

– Вот и отлично. Вы позавтракали?

– Это я позавтракал, – ответил Василий, посмотрев на Шубина, – встал ни свет ни заря, приготовил кашу, сварил какао…

– Игорь, Вероника, идите, поешьте и приходите. Давайте договоримся: в девять часов начинаем работать… У нас много дел. Вероника, если ты действительно хочешь, чтобы мы занялись поиском убийцы твоей подруги Маши, ты должна как можно скорее узнать его фамилию, словом, собрать о нем информацию…

– Да, я все сделаю. Еще постараюсь выяснить что-нибудь о Саблере, моя приятельница обслуживала «Гард-АСС-банк», она многих знает оттуда.

– Вот как? – удивилась Земцова. – Замечательно. Постарайся выяснить, принимал ли участие Саблер в каких-нибудь махинациях или, быть может, не без его участия кто-то из клиентов либо получил крупный кредит, что могло не понравиться руководству, либо, наоборот, клиенту было отказано, и он решил отомстить. Мы не можем не проработать и эту версию.

– Хотите знать мое мнение? – спросила Вероника. – Убийство Саблера связано с его личной жизнью. И именно с тем фактом, что он собирался жениться на Аджемовой. Нам надо найти ту блондинку, с которой он встречался и о которой говорила соседка, что будто бы она грозилась удушить маленьких детей своей соперницы… Это очень яркий факт, хотя блондинка может быть и подставная… В любом случае было бы неплохо еще раз поговорить с соседкой и выяснить, не подкуплена ли она, да и все остальные…

– Хорошо, вот и займитесь этим с Игорем. А у тебя, Василий, как дела?

– Собираю информацию о семье Аджемовых, – коротко отрапортовал он.

– Хорошо, продолжай работать. А я поеду к Наде… Она звонила мне сегодня утром: ей пришло письмо. От женщины. Она не стала зачитывать мне его по телефону, попросила приехать… Возможно, это письмо про-льет свет на смерть Саблера… Во всяком случае, из отрывочных фраз Нади я поняла, что у него действительно была женщина… Так что ты, Вероника, возможно, и права, и профессиональная деятельность Саблера здесь ни при чем…

– Еще один вопрос… – заговорил Шубин. – Вероника узнает, конечно, фамилию этого садиста, что зарезал Машу… Но она хочет позвонить ему, назначить встречу и спровоцировать его на новое преступление…

– Стоп. О чем это вы? Так, садитесь и рассказывайте мне все… Только этого нам еще не хватало!

– А как же каша? Она остынет, – подал голос Василий.

14

Фамилию садиста Макса Вероника выяснила через своих девочек довольно быстро – Жолкевич. Вероника присутствовала при телефонном разговоре Шубина с Левой Гольцевым, которому поручалось выяснить, не проходил ли этот Жолкевич по уголовным делам, не засветился ли он в других преступлениях. Кроме этого, Гольцев должен был выяснить его адрес, телефон, место работы, если Макс, конечно, работал. А когда Лева узнал адрес, Шубин отправился на поиски Жолкевича. Земцова уехала к Наде, Василий тоже умчался по делам, и в агентстве Вероника осталась совершенно одна. На своем новом рабочем месте, с доверенными ей ключами от всех кабинетов и даже от сейфа… Разве могла она предположить, что ее жизнь сложится таким образом, что совершенно незнакомые люди примут участие в ее судьбе, поверят ей…

Первым делом она принялась наводить порядок на столе, в столе, на полках, в шкафах, потом пропылесосила кабинеты, и делала все с таким рвением, что через два часа почувствовала легкое утомление, она же не спала всю ночь… За этой работой она старалась не думать о прошлом, не вспоминать все то, что привело ее на панель… Ведь как красиво все начиналось: красивый парень по имени Виталий, цветы, рестораны, театры, подарки… Как много девушек приносят себя в жертву любимому мужчине, вот и она не стала исключением: продала квартиру, только чтобы помочь своему жениху начать свой бизнес – открыть салон мебели… Она уже видела себя хозяйкой этого салона, верной помощницей мужа, а затем собиралась родить ребенка и заняться его воспитанием… А вместо этого оказалась в борделе. Она сломалась в тот вечер, когда Виталий отдал ее своим друзьям, он сам держал ее, рыдающую, за голову, даже гладил ее по лицу, успокаивая, в то время как его друзья… Все, что происходило с ней потом, в течение трех лет, не казалось ей таким страшным, как в тот вечер, когда ее предали, отдали на поругание, превратили в вещь… Когда Виталий погиб, она думала, что ее мучениям пришел конец, что теперь-то она свободна и сможет уехать, спрятаться куда-нибудь подальше от этой жизни, но тут неожиданно всплыл этот долг, пятнадцать тысяч долларов, который Виталий якобы задолжал Милютину… Она была уверена, что никакого долга нет, что все это придумали для того, чтобы держать ее на крючке, чтобы и дальше продавать ее… Она не рассказывала это Шубину, но понимала, что он и без слов догадывается о ее душевном состоянии, о том, что ей пришлось пережить и как теперь ей трудно избавиться от ужасов прошлой жизни, от ночных кошмаров. Не зря же Игорь предложил ей полечиться у хорошего психотерапевта. Он так и сказал: не нужно изобретать велосипед, есть хорошие специалисты, которые помогут тебе все забыть. Еще смерть Маши… Ведь на ее месте могла оказаться любая из девчонок, в том числе и сама Вероника.