Марина Серова - Она ушла, не попрощавшись Страница 23

— Это да. В тот день я задержалась. Но Анатолий Викторович в курсе. Он сам мне разрешил. Я хотела забежать на почту. По личным делам. Отпросилась я заранее. В офис пришла что-то около половины десятого.

— Отлично, память начинает восстанавливаться, — пошутила я. — Анатолий Викторович был уже на месте?

— Нет, он подъехал чуть позже, — автоматически ответила Юлия.

— Вот и на первый вопрос ответ нашелся, — удовлетворенно произнесла я. — Что было дальше?

— У Анатолия Викторовича на одиннадцать была встреча назначена. На территории строящегося объекта. Он велел документы по объекту собрать и быть готовой к десяти пятнадцати. Я все выполнила и ждала, когда Анатолий Викторович даст команду машину подавать. Он на деловые встречи почти всегда на служебной машине ездит. Но в этот раз он решил ехать на своей. Вышел в приемную, попросил документы и велел спускаться. Сказал, чтобы ждала на парковке. Я спустилась. Анатолий Викторович подошел следом.

— Он предупредил вас, что поедете не на служебной машине?

— В этом не было необходимости. И так понятно. Раз водителя не вызвал, значит, едет на своей.

— Что было дальше? Как произошла авария?

— Понимаете, это нелепая случайность. Мы и отъехать-то всего на пару сотен метров успели. Там поворот на главную. Анатолий Викторович выруливал, расстояние не рассчитал, и машина въехала в ограждение. Скорость была маленькая, машина почти не пострадала. А вот Анатолий Викторович ударился головой о лобовое стекло. Рассек бровь, висок. Еще руку ушиб, и грудь сильно в руль вдавило. Он сознание потерял. А я напугалась. Из раны на виске крови много натекло. Все лицо залило. Ну, я стала в «Скорую» звонить. Пока они приехали, Анатолий Викторович уже в сознание пришел. Говорил, что с ним все в порядке. Даже от госпитализации хотел отказаться. Но врачи настояли. Сказали, что потеря сознания — симптом серьезный. Могут быть непредсказуемые последствия. Он поупирался немного, а потом согласился. В больницу его на «Скорой» повезли. Я с ними напросилась.

— Сами вы, выходит, не пострадали? — перебила я.

— Несколько ушибов, ссадина на локте. Да, еще колено расшибла, кожу рассекла, — сказав это, Юлия осеклась, хотела что-то добавить, уже и рот открыла, да передумала.

Меня это заинтересовало.

— Сильно рассекли? Интересно, обо что вы могли колено-то поранить? Вы на переднем сиденье сидели?

Пришлось Юлии снова объяснять. И делала она это как-то осторожно, будто боясь сболтнуть лишнего.

— У Анатолия Викторовича в автомобиле бардачок сломан. Отремонтировать все руки не доходят. Видимо от удара он открылся. А я коленом на самый угол и налетела. Да там всего лишь царапина, правда! — словно оправдываясь, закончила она.

— Когда вы решили сообщить об аварии близким? — задала я следующий вопрос.

— В больнице. Врачи Анатолия Викторовича осмотрели, сказали, сотрясения мозга нет, но нужен покой. Тогда я и решила жене его позвонить. До этого думала, что Анатолий Викторович сам это сделает. А ему снотворное вкололи.

— Как отреагировала жена?

— Я с ней не разговаривала, — быстро, слишком быстро ответила Юлия. — Понимаете, я тоже себя не очень хорошо чувствовала. Переволновалась, наверно. Никак не могла найти в контактах номер телефона жены Анатолия Викторовича. Пришлось звонить на стационарный. Трубку взяла Леночка, домработница их. Я ей все и сказала. Просила Элеоноре передать.

— А почему не дождались, пока Элеонора трубку возьмет?

— Говорю же, чувствовала себя неважно. А тут меня еще врач позвал, о состоянии Анатолия Викторовича поговорить. Я извинилась и к врачу пошла.

— После этого Элеонора звонила вам несколько раз, почему вы не ответили? — задала я провокационный вопрос.

— У меня телефон на беззвучке стоял, — без запинки, будто репетировала заранее, ответила Юлия. — Я в палате у Анатолия Викторовича сидела. Отключила, чтобы его не беспокоить. А потом, когда пропущенные звонки увидела, Элеонора уже сама приехала. Необходимость перезванивать отпала.

— Ну хорошо, оставим пока аварию. Расскажите, что за срочность была с тем документом, за которым вы персонально к шефу домой ездили? — попросила я.

— Списком потенциальных подрядчиков? Анатолий Викторович хотел еще раз его изучить, раз уж образовался вынужденный простой в работе.

— Каким способом он передал свою просьбу? Вы заезжали к нему в больницу?

— Нет, что вы! Возле Анатолия Викторовича жена дежурила. Мне там было делать нечего. Да и в офисе работы много. Он позвонил мне, попросил заехать домой, забрать список и привезти ему, чтобы мы могли его проработать.

— Мы? Вы помогали ему изучать список потенциальных подрядчиков? — не сдержала я своего удивления. — Это такое сложное дело? Или Анатолий Викторович советуется с вами, с кем из подрядчиков заключать договора, а кого отсеять?

Юлия смутилась, но ответила твердо:

— Просто Анатолий Викторович привык, что я всегда под рукой. Ему так комфортнее работать, — и вдруг ее прорвало: — Вы не понимаете! Анатолий Викторович такой человек! Он просто не терпит бездеятельности. Ему постоянно нужно быть занятым. А в больнице он чувствовал себя потерянным, как бы выпавшим из обоймы! Вся эта суета вокруг него, процедуры, вопросы о самочувствии. Он просто сходил от этого с ума.

— Я все понимаю, Юленька, не волнуйтесь так, — успокаивающе произнесла я. — Так что там насчет списка? Вы нашли его?

Пару секунд Юлия смотрела на меня невидящим взглядом, потом очнулась от своих мыслей и сказала:

— Список? Да, конечно, нашла. Оттуда сразу поехала к Анатолию Викторовичу. Драгоценностей не видела. И не брала, если вас это интересует.

— Приехав к Анатолию Викторовичу, вы отпустили Элеонору домой? — игнорируя заявление Юлии, спросила я.

— Анатолий Викторович отпустил. Вернее, настоял. Сказал, что будет занят часа три, не меньше. Просил не беспокоиться и отдыхать. Элеонора уехала.

— Сколько времени вы пробыли у постели больного?

— До тех пор, пока не вернулась его жена, — ответила Юлия.

— И во сколько же она вернулась?

— В семнадцать сорок восемь.

— Интересно, почему вы запомнили точное время? — полюбопытствовала я.

— Просто посмотрела на часы в тот момент, когда Элеонора вошла в палату, вот и все.

— А почему вы пробыли так долго? Список подрядчиков был слишком длинным? — поддела я Юлию.

— Нет. Со списком мы закончили ровно в два, — без тени улыбки ответила секретарша. — Это Анатолий Викторович просил меня остаться. Видно, не особо рассчитывал на скорое возвращение жены.

В голосе Юлии послышались осуждающие нотки. Я отметила этот факт автоматически. Собственно, относительно этой парочки мне было уже все понятно. Оставалось только открыть карты, и тогда можно будет вести разговор о том, что на самом деле Юлия видела в кабинете во время своего визита. И приступить к этому я собиралась немедленно.

— Скажите, из-за чего у вас вышла ссора в машине? — задала я вопрос в лоб.

Отшатнувшись от меня, Юлия округлила глаза и сказала:

— Я вас не понимаю. О какой ссоре вы говорите? Я ни с кем не ссорилась.

— Послушайте, девушка, — устало произнесла я. — Своим поведением вы только усложняете ситуацию. К чему эти недомолвки? Я давно все поняла относительно вас и Анатолия Викторовича. Поверьте, будет лучше, если вы перестанете изображать из себя невинную овечку и начнете, наконец, говорить правду. Так будет лучше для всех. И для Анатолия Викторовича в том числе.

Юлия начала нервно стучать пальцами по столу. Верный признак того, что человек находится на распутье: как поступить? Продолжать упорствовать и стоять на своем или же сложить оружие без боя. Я решила подтолкнуть Юлию в нужном мне направлении.

— Юленька, вы — любовница Анатолия Викторовича. Это и ребенку ясно. Неужели вы надеялись скрыть это от меня? Своим упорством вы оскорбляете меня как профессионала. А я этого ой как не люблю! Предлагаю сделать следующее: мы начнем разговор сначала. Сделаем вид, что предыдущей беседы не было вовсе. И у вас появится уникальная возможность рассказать мне все так, как было на самом деле. Ничего не скрывая и не приукрашивая. И, кто знает, быть может, ваши откровения помогут мне выйти на след настоящего вора. Ну что, согласны?

Юлия сидела напротив меня, низко опустив голову. В какой-то момент рука ее потянулась к телефону, но потом она решительно расправила плечи, посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

— Хорошо, раз вы сами обо всем догадались, я согласна! Я расскажу, как все было. Вы спрашивали, во сколько в тот день Толик пришел в офис? Я вам скажу. Он приехал в половине десятого, так же, как и я. Ни на какую почту я не ходила. Это время мы провели вместе. У меня дома.

— Я догадалась, — вступила я. — Из дома Анатолий выехал в восемь, а на работе появился лишь к девяти тридцати. Не мог же он полтора часа добираться до офиса, когда от его дома, даже с учетом пробок, всей дороги на двадцать минут.