Фредерик Дар - Можно любить и лысых Страница 23

- Безусловно.

- Значит, они были богаты?

- Это зависит от того, что называть богатством, мистер... мистер...

Он опять смотрит в мою карточку.

- Мистер Санатоний.

Теперь он и мне начинает действовать на нервы. У меня невольно сжимаются кулаки, и я пугаюсь, что могу потерять над собой власть, а это некстати.

- Я хочу спросить: они принадлежали к зажиточным слоям?

- В общем, да.

- А откуда у них состояние?

- Эта ферма принадлежала еще родителям мистера Флипа.

Отец обеспечил сына, когда тот еще не родился, тогда откуда у него появилась мысль - вместе с женой стать убийцами?

Это - самая неразрешимая загадка всей истории. Потрясающе! Счастливая, богатая, здоровая пара, только начавшая совместную жизнь в одном из плодородных штатов США, летит в Париж на свидание со своей смертью. Разве это нормально?

В дверном проеме появляется живописная фигура Берю.

- Чернуха превосходна! - заявляет он. - Правда у нее не было спиртного, зато - какое пиво?! И она - весьма аппетитная хозяюшка. Ее вид наводит на игривые мысли, готов подраться с любым.

- Что он говорит? - беспокоится Мой, не понимающий по-французски.

- Ему очень нравится ваша ферма.

Почему-то в это мгновение я вспоминаю о ненасытной Инес, которая хотела еще и еще, и ей было все мало. Она была из той породы женщин, для которых половой акт - единственная цель их существования.

Она стала случайной жертвой развернувшейся драмы. Ей разбили череп, чтобы скомпрометировать меня, связать мои руки и парализовать мою инициативу. Убили ни в чем не повинную женщину. Кто они? Вероятно, те техники! Люди организованные и, конечно, без малейшего намека на совесть и человечность.

Инес на лошади в Нейи. Словно наяву, вижу ее в маленькой гостинице, куда привел ее наспех. Она еще в бриджах для верховой езды. Тогда я впервые имел дело с девицей в таком наряде. Она легла на кровать и, расстегнув сюртучок, обнажила великолепные груди, затем неторопливо стала стягивать брюки, открывая моему взгляду свои тугие чресла. Я не дал ей полностью раздеться и с неистовой страстью овладел ею, возбужденный роскошным телом и нескрываемой похотью.

И вот я - косвенный убийца Инес - заявляю: действовала организованная банда.

Эта банда узнала, что прославленный "Санатоний" приглашен предотвратить нечто, направленное против известной личности, и тогда банда немедленно приступает к действию. БАНДА!

- Мистер Мой!

- Я вас слушаю.

Его беспокоит, что коп находится на его ферме. Янки к этому не привыкли и не любят этого. Меня еще терпят, потому что я - француз, из страны, которую надо снабжать деньгами.

- Для чего мистер и миссис Флип ездили во Францию?

- Видимо, захотелось.

- А они вам не говорили о своих планах?

- Говорили, но не поясняли. Сказали, что поедут в Париж первого июня. Я вздрагиваю.

- Первого июня?

- Да.

- Накануне второго, - выдыхаю я, к счастью - по-французски, и Бен Мой не понимает меня, иначе выставил бы в ту же минуту.

- Это путешествие планировалось заранее?

- Да, больше, чем за месяц.

- Они говорили когда-нибудь о Кристиане Бордо?

Я пытаюсь произнести это имя с американским акцентом.

Он повторяет его за мной.

- Да, как город Бордо, - уточняю я. Бен Мой вспоминает.

- Нет, никогда.

Я уже собираюсь спросить: "Вы в этом уверены?", но вовремя вспоминаю, что янки не понимают французской настойчивости. Они отвечают то, что хотят сказать, правдиво ли, ложно ли, неважно, и переспрашивать их бесполезно.

- Я хотел бы осмотреть комнату и кабинет мистера Флипа, - прошу я.

Он настолько потрясен и шокирован, что можно подумать, будто я попросил его о чем-то совершенно непристойном.

- У вас есть ордер на обыск?

- То есть, что значит "обыск"? Понимаю, что настаивать в данном случае бесполезно.

- Берю! - зову я.

Появляется Берю, вымазанный в муке, и с распахнутыми "воротами в закрома", где хранятся "принадлежности" для свадьбы и вечеринок.

- Послушай, Берю. Мне надо осмотреть это именьице, но тип этот против.

- Так, может быть, усыпить его? - предлагает напарник.

- Не его, конечно, а его бдительность. Сделай такую диверсию, чтобы я смог побродить, где мне нужно.

- Слушаюсь, босс, - с готовностью соглашается Берю и возвращается на кухню, сопровождаемый беспокойным взглядом Бен Моя.

- У вас все? - спрашивает он тоном, который должен означать: "Пора завязывать!"

- Не было ли у Флипов врагов?

- Я уже говорил вам, что более милых людей трудно было даже представить.

- Но ведь можно быть милым и в то же время иметь врагов, мистер Мой.

- Только не им!

- Часто они ездили в Европу, в частности, во Францию?

- Мистер Флип не был там с тех пор, как отбыл военную службу в соединениях, расквартированных в Германии. Это было четыре года назад. Что касается его супруги, бельгийки по национальности, то она была там только на похоронах отца.

- Муж ездил с ней?

- Нет.

- Почему?

- Этого я не знаю. Это не мое дело. А теперь, мистер Санатоний, пора закругляться. У меня много дел, и в данный момент...

- Еще один вопрос, мистер Мой...

Он сжимает свои квадратные челюсти и заявляет:

- Еще один - согласен. В чем дело?

- Флипы познакомились в Европе, когда Стив отбывал воинскую службу?

- Да, именно так.

Пора кончать. Но что же медлит Берю?

К счастью, в этом отношении на него можно положиться. Ничего не надо организовывать.

Едва я вспоминаю о Берю, как в соседней комнате раздается невероятный грохот.

Бен Мой бросается туда. По шуму может показаться, что бушует обезумевший от ярости слон.

Я пользуюсь этим и быстренько выскальзываю из комнаты в противоположном направлении.

В строении фасадного типа ориентироваться легче, чем в замке Шамбор. Особенно здесь, где жилище - прежде всего функционально и в высшей степени схематично. Я говорю себе: раз кухня сзади, то жилые комнаты впереди, а столовая - рядом с кухней, потом - кабинет, а за ним - спальня хозяев.

Вот почему я, как бомба, взрываюсь в западное крыло дома.

Есть ли в этом смысл? Я не думаю об этом, но во мне теплится надежда. Можно и ошибиться. Но иногда и пустяк наталкивает на сногсшибательные открытия.

Жилая комната объединяется с кабинетом. Она поделена на две комнаты, но чувствуется, что эта система раздела практически не используется, и хозяева большее время проводят в средних комнатах.

Я работаю методично, быстро и тщательно, как и положено, без всякой нервозности. Открываю ящики, осматриваю их содержимое и снова закрываю. Мне попадается много документов, драгоценностей, счетов, квитанций. Наконец, в красивой шкатулке, обтянутой розовым шелком, я натыкаюсь на письмо, к моему изумлению, написанное по-французски. Там вложена и фотография.

Прикинув, сколько времени я уже хозяйничаю здесь, решаю, что пора, и выскакиваю в открытое окно жилой комнаты. Небрежной походкой направляюсь к машине, которая лениво гудит, разморенная полуденной жарой.

Дверца машины открыта, и я забираюсь в кабину.

А на ферме продолжается шум и переполох. К грохоту примешиваются крики, добавляющие жару к общей панике.

Наконец, выскакивает Бен Мой, разъяренный и взъерошенный, и тыкает пальцем в нашу машину.

Появляется помятый и перепачканный в муке Берюрье.

- Гоу хоум! [Гоу хоум - убирайтесь домой.] - начинает по-английски Мой. Подумать только, и это кричат американцы НАМ: "Гоу хоум!"

Да, времена меняются.

- Ну, так что там случилось с обезьянкой в клетке?

- Я привязал к ее хвосту проволоку, другой конец которой прикрепил к кастрюльке. Когда негритянка взяла мешок с мукой, обезьяна прыгнула на нее, и кастрюлька свалилась на электроплиту, а на ней стояла груда тарелок, и все это полетело со страшным грохотом на пол! Мука рассыпалась, и что тут началось!

Он говорит и жмурится, как кошка. Вероятно, его воспоминания весьма потешны, потому что Берю корчится в судорогах смеха. До меня все его переживания доходят в ослабленном виде, так как я занят чтением того, что нашел в вещах Стива Флипа. Я кончаю читать и рассматриваю фото, словно текст надо сличать с картинкой, как в иллюстрированном комиксе.

- ...лето?

Я читаю. Машина подскакивает на ухабах. Шофер что-то напевает.

- ...лето? - повторяет Берю. Я отрываюсь от письма.

- Что "лето"? Какое "лето"?

- Я тебя спросил, хватило времени, чтобы осмотреть все, что ты хотел?

- Да, с избытком.

- Что-нибудь дельное?

- Да, довольно интересно.

- Я вижу, ты весь погружен в это интересное.

Я продолжаю читать. Затем опять разглядываю фотографию и, наконец, прячу все в карман.

Старый ковбой опять затягивает свою ковбойскую песню.

- Я вижу, ты что-то заполучил, - говорит Берю. - О чем задумался?

- О миллиарде, который должна выплатить страховая компания.

Он корчит гримасу.

- Почему?

- Контракт есть контракт!