Диля Еникеева - Все леди делают это Страница 23

Эдуард Леонидович всегда прислушивался к словам любимой жены. Последовал ее совету и на этот раз. Результат превзошел все его ожидания. Дама, имевшая репутацию стервы и сделавшая героинями своих романов таких же стерв, воспылала к нему горячей симпатией, забрала рукописи из других издательств, с которыми собачилась по полгода, выторговывая особые условия договора, и стала постоянным автором «Кондора». Выход каждой ее книги сопровождался хвалебными рецензиями и пышными презентациями, и авторесса с восторгом отзывалась о любимом издательстве и его хозяине, галантном джентльмене Эдуарде Леонидовиче Нечаеве. Он лично поздравлял писательницу со всеми праздниками, семейными датами и выпуском новых книг, по поводу каждого знаменательного события баловал ее оригинальным подарком, приглашал в хорошие рестораны на завтраки-обеды-ужины и заезжал на своей машине с неизменным букетом цветов, не забывал отметить, что она, как всегда, выглядит сногсшибательно и для него большая честь идти под руку с такой стильной дамой, а та млела и таяла.

Стервозная мадам, требовавшая у других издательств регулярного отчета о реальных, а не официальных тиражах своих книг, никогда не заговаривала с ним о столь меркантильных делах. «Я вам верю, Эдуард Леонидович, кокетливо говорила она. — Вы не обманете доверчивую женщину».

Разумеется, он ее обманывал, а как же иначе?! Если он будет выплачивать автору все, что положено, то это, по сути, из его собственного кармана, а ему нужно вкладывать в производство, наращивать тиражи и выводить «Кондор» в лидеры. Нечаев считал, что ради этой благородной цели можно слегка пренебречь интересами писателей. Ничего, они еще свой последний кусок хлеба не доедают, напишут новую книгу и заработают. В определенной мере это стимул для творчества, все таланты жили в бедности и творили ради заработка, пусть и современные авторы потрудятся, легко ничего не дается. У него тоже хватает расходов, о которых писатели не подозревают.

— Насколько я знаю, литагент тесно сотрудничает с издателями. Может быть, с этой стороны ветер дует? — выдвинул новую версию Леонид.

— Издательству Астралова приносила колоссальный доход — ее романы выходят большими тиражами. На мой взгляд, она писала полнейшую бредятину. Алла презрительно скривилась и ввернула еще одну афористичную фразу:

— Если банальности преподнести чуть по-другому, они имеют успех. В рейтинге популярности Астралова на первом месте уже не один год. Высокие тиражи, на мой взгляд, обеспечила грамотная рекламная кампания — перед выходом каждой книги в прессе поднималась шумиха, журналисты вприпрыжку бежали к мадам Астраловой, чтобы поспрашивать, как ей пишется, о чем новый роман, когда он появится на прилавках. Какую газету ни возьми — там непременно статья об Изабелле Астраловой. Любое упоминание в прессе, если только оно не в траурной рамке, — это реклама.

— Ты права, напарница, — со смехом согласился Виталий. — Даже я наслышан об этой писательнице, хотя не трачу времени на бульварное чтиво Астралова превозносится так, что любой купит ее книгу хотя бы из любопытства, — продолжала его напарница. — Даже я не удержалась Правда, потом матерно ругалась — тот самый случай, когда говно за булыжник продают. А сколько таких любопытных в России и смежных странах! Даже если каждый купит по книжке ради интереса, уже можно продать огромный тираж. Так что издательство должно было беречь Астралову как зеницу ока.

— Кстати, а кто оплачивал рекламную кампанию? — поинтересовался сыщик.

— Понятия не имею, — пожала плечами Алла.

— Это нужно выяснить.

— Думаю, в плане нашего расследования такая информация ничего не даст. Тот, кто раскошелился на ее раскрутку, не станет убивать звезду, в которую вложены его денежки.

— Ладно, тогда не будем тратить на это время, — согласился напарник.

— А вот в ее окружении непременно покопайтесь. Выясните о каждом. Мало ли — а вдруг чокнутая писательница завещала все свое состояние домработнице! Или имиджмейкеру Даниле Фаргину! Или у нее был любовник ведь Филипп нашел путь к ее сердцу, видимо, дамочка предпочитала молоденьких. Кстати, судя по его рассказам, экс-любовница особой нравственностью не отличалась.

— Это уже теплее! — обрадовался Леонид. — Раскопаем всех, кто с ней спал. Может быть, найдем зацепку.

— Полагаешь, ревность? — усомнился его друг.

— А почему бы и нет?

— Вообще-то это мысль. — Алла задумчиво покусала губу- По созданному в прессе образу Астралова дама со странностями, олдельница, покидающая свою так называемую «келью» — так она именует свое обиталище — лишь для одиночных прогулок в уединенных местах. От презентаций, выступлений по ящику и прочих пиаровских ухищрений писательница наотрез отказывалась. Но ее имиджу затворницы я ни на копейку не верю. Умение притворяться каждый раз по-другому почти искусство, — одарила она собеседников еще одной броской фразой. — Со слов Филиппа, она на редкость сексуально распущенная мадама, хотя он и сам не без греха. Безнравственными люди считают тех, кто умеет проводить время веселее, чем они, — снова блеснула она эрудицией. Может, потому писательница и настаивала, чтобы никто не сопровождал ее во время выездов на природу9 Охрана — это лишние свидетели. Отправляется мадам Астралова будто бы на променад, углубляется в пустынную аллею, потом быстренько сбрасывает свой длиннополый салоп, темные очки, черный платок или диковинную шляпку, ныряет в авто поджидающего ее любовника и отправляется с ним в уютное гнездышко. Как вам этот вариант?

— Вполне, — одобрил Виталий.

— Проблема в том, что если мадам Астралова обставлялась столь таинственно, то найти ее любовника и свидетелей их встреч будет непросто. Ведь ее никто не знает в лицо. Она может кататься со своим милым где угодно, посещать любые увеселительные заведения, устраивать сексуальные оргии, и никому в голову не придет, что он имеет честь лицезреть знаменитую писательницу. Загадочно обставилась дамочка, закрутила интригу, почти как в детективе, которыми она потчевала своих читателей-почитателей.

Глаза сыщика загорелись былым азартом, а Алла подумала: «Скучает Виталька по настоящему делу. Все же быть телохранителем даже любимой женщины для классного профессионала все равно что забивать гвозди электронным микроскопом. Да ведь и я тоже сразу избавилась от хандры. Умница Лидия Петровна, как всегда, оказалась права. Может быть, мое призвание — вовсе не бизнес, а сыск?..»

— Есть у меня сильное подозрение, что затея с инкогнито принадлежит самой Астраловой, — продолжала она. — Полагаю, дело было так. Поначалу ее затворничество, склонность к одиночным прогулкам были всего лишь частью имиджа — надо же чем-то отличаться от других писателей! Непохожесть — залог успеха. Другие авторы всеми правдами и не правдами пытаются попасть на телеэкран, участвуют в любой передаче, лишь бы их упомянули, а Астраловой создали имидж оригиналки. Это интригует читателя — что ж такого особенного пишет эта чудачка, именующая себя вечной девственницей? И вот благодаря такой рекламе к ее персоне возник интерес. Потом она приобрела известность и сама попала в капкан — ей хочется потешить свою плоть, но нужно соответствовать имиджу.

— Это чисто гипогетически или: у тебя есть факты? — спросил Виталий.

— Женские догадки гораздо точнее железобетонных мужских фактов, отшутилась верная боевая подруга. — Сами посудите, ребята, раньше Астралова не избегала плотских радостей, как раз наоборот, была весьма и весьма до них охоча. Я стопудово уверена, что даже ради славы сексуально озабоченная мадам не стала бы монашкой. Вначале, может, крепилась изо всех сил, сдерживая позывы плоти, а потом природа взяла свое. Тем более вожделенная известность к ней уже пришла и можно погреться в лучах собственной славы. И вот тогда сыграло позитивную роль переодевание в бесформенный балахон, платок-шляпку и темные очки. В итоге Астралова имела возможность бегать на свиданки, оставаясь неузнанной, могла завести даже нескольких утешителей. Соответственно, не исключена ревность как мотив — один из любовников узнал о существовании соперника и явился к ней выяснять отношения. Даже если уже нет сил любить, всегда есть силы, чтобы ревновать, — одарила она друзей еще одним ироничным афоризмом.

— Именно в десять утра одиннадцатого мая? — усомнился ее напарник.

— Иногда и случайности случаются, мой друг, — тоном учительницы произнесла Алла. — Допустим, ее постельный партнер понятия не имел о назначенной встрече, приперся по собственной инициативе, закатил ей сцену, а она не сдержалась, тем более ждала Филиппа, рявкнула на нежданного гостя и стала его выпроваживать. Тот озлился да и всадил в нее пулю. Ревность еще более слепа, чем любовь. Быть может, поначалу бойфренд всего лишь хотел изобразить африканские страсти, попугать ее оружием, вот, мол, какой я весь из себя влюбленный и крутой — убью, неверная! — но потом ситуация приняла иной оборот, и тормоза у него отпустили. Как вам такая версия?