Яна Розова - Импровизация на тему убийства Страница 23

Наталья как-то странно на меня посмотрела и сказала:

– А ты не думаешь, что твой муж как-то в этом замешан?

– Я понимаю, но что с того? В чем он может быть замешан?

– Некоторые люди, – осторожно начала она, – в некоторых случаях иногда так устают друг от друга, что начинают друг друга ненавидеть…

Я даже рассмеялась: вот фантазерка!

– По-твоему, мой муж зарезал свою жену столовым ножом?

– Ты сама сказала, что мало о нем знаешь… А ты не можешь у кого-нибудь разведать подробности всего этого дела?

Я подумала о Витальевне. Но как мне ей объяснить, зачем я, собственно, задаю такие вопросы?

– Нет… и как-то неудобно про первую жену собственного мужа у других людей спрашивать…

– А ты не знаешь, как они – Жанна и твой – вообще познакомились?

– Жанна – его адвокат. Наверное, Нику приходилось с кем-нибудь судиться, вот она и помогает ему.

– Ну вот! – восторжествовала Наталья. – Был суд? Не знаешь? А что, если Жанна познакомилась с Сухаревым в связи с расследованием смерти его жены? Она знает подробности, читала дело. Она твоего мужа шантажирует! Вот смотри: Ник заказал свою жену – ее убивают. Убийцу ловят, Жанна его защищает в суде, а о заказчике так никто и не узнает. Теперь, когда твой муж ей так нужен, она грозится раскрутить это дело. Твоего мужа за это дело будут судить, ему тюрьма грозит! Поэтому-то он и согласился с ней снова встречаться. Вот так!

– Наташа, ты ерунду несешь! Ты же ничего не знаешь, а только сочиняешь. Начнем с того, что Ник никогда бы не стал нанимать убийцу для своей жены. Он не такой!

– Все не такие.

Наташка вскочила на ноги и забегала по номеру. От ее беготни и диких фантазий у меня закружилась голова.

– Наташа, перестань! Это невозможно. Ты его не знаешь. Он особенный, порядочный, он много лет заботится о матери своей жены, хоть она и абсолютно сумасшедшая! Она вообще в его доме живет, его деньги тратит.

Наталья азартно хлопнула в ладоши:

– Вот! Это чувство вины! Что за бред: жить с тещей, когда жена уже умерла!

Теперь она меня уже злила.

– Слушай, ты на меня не обижайся, но я такие дела обсуждать не буду! Это мой муж, я его люблю. Пусть даже он ушел к другой, но он не убийца.

– Но ты бороться должна за свое счастье! – упрямилась она.

– Нет! – истерично взвизгнула я. – Не буду я бороться! Иди займись своими делами, не трогай меня больше. Он ушел – значит, так ему лучше. Хватит!

Выслушав мои крики, Наталья поджала губы, вмиг вскочила с кресла, схватила свою норку и, не попрощавшись, вылетела из номера вон.

Глава 18

Три мартовских дня, которые я провела в гостиничном номере, никак меня не успокоили. Я тосковала, по-прежнему не зная, на что решиться. Боялась звонков Митьки, Витальевны, своих родных и отключила телефон – говорить с ними я бы не смогла. Из номера почти не выходила.

О Наташкиных бредовых идеях я почти не задумывалась. Даже если Ник заказал свою жену, а Жанна теперь его шантажирует этим, даже в этом случае мои отношения с Сухаревым кончились. Такому шантажу противостоять невозможно.

На четвертый день вечером в мою дверь постучали. К этому моменту я выпила почти целиком бутылку сухого мартини.

Открыв дверь, я увидела хозяйку брачного агентства.

– Эй, ты живая? – спросила она тихо и легонько потрясла меня за плечи. – Боже, ты напилась! Ну ничего, ничего. Я кофе раздобуду, закажу на ресепшне.

– Что случилось? – спросила я.

– Где телефон? Ты посиди, а я покажу, что раздобыла.

Впустив ее в номер, я упала на кровать. Мне было без разницы, что она там раздобыла. Наталья протянула мне лист бумаги.

– Что это?

– Это признание Николая Сухарева. Он убил свою жену.

Я приподнялась на локте и попыталась прочитать написанное, но отксерокопированные слова не имели никакого смысла. Я пробежала по строчкам: первый абзац, второй… Наконец что-то начало вырисовываться:

«…в Новый год. Я решил, что надо помириться, и приехал за ней в дом ее матери. Вошел в дом, позвал Зинаиду Петровну и Оксану. Никто не откликнулся. Я зашел в ее комнату. Она была там. Я стал извиняться за то, что ударил ее накануне. Она сказала, что прощать меня не собирается. И призналась, что у нее давно уже были любовники и она меня ненавидит. Я хотел уйти, но она потребовала денег и пообещала, что отсудит у меня ребенка. Я повернулся к ней спиной, потому что стал снова злиться на нее, боялся, что сорвусь. Она схватила меня за локоть. Я хотел высвободить руку, чтобы уйти. Взмахнул рукой, но нечаянно толкнул ее. Она упала назад. Я обернулся и увидел, что она ударилась головой о край прикроватной тумбочки. Она лежала на полу, из раны на голове вытекло немного крови. Я наклонился над ней. Понял, что убил. Я испугался. Выбежал из дома. Вечер я провел с друзьями, чтобы никто не догадался о том, что случилось. Я боялся попасть в тюрьму, потому что не хотел, чтобы сын рос без меня. Туда мне позвонили и сказали, что дом тещи сгорел. Я приехал за Митей…»

– Наташ, но, кажется, Оксана была убита из ружья?

– Это официальная версия. Если надо человека в тюрьму посадить, то все способы хороши. В признании – всё правда. Я говорила с другом того следователя, который вел дело об убийстве Сухарева. Сам-то следователь умер. А друг его, пенсионер, живет в нашем доме, за мамой моей гм… ухаживает. Он вчера пришел к маме – чаю попить, полюбезничать, – а я же знаю, кем он работал, на всякий случай полезла с вопросами. Он кое-что вспомнил. Тот следователь, друг маминого ухажера, оказывается, хвастался, что адвокатша купила у него признание Сухарева.

– Но ведь было тело Оксаны, выясняли причину смерти…

– Тело-то было. – Наталья пыталась быть терпеливой со мной. – Но оно очень сильно обгорело – невозможно было определить причину смерти. Мамин ухажер мне это рассказал. Парня, который в дом влез, сразу взяли, ружье тоже быстро обнаружили. Чего тут долго думать? Вот вор, вот труп. Кто убил женщину? Ясно, вор. В конце концов вор сознался в убийстве, дело закрыли и дальше копать не стали. Не знаю, зачем Сухарев признание написал. Возможно, все случайно произошло.

– Что значит случайно?

– Ну, например… Жена довела Сухарева до белого каления, он врезал ей по морде, она упала, разбила голову и умерла. В это же время в дом влез вор. Увидел труп и решил дом сжечь, чтобы скрыть ограбление. Тут его мать Оксаны засекает и начинает кричать. На крики сбегаются люди, вора хватают, арестовывают. Ему приписывают убийство Оксаны Сухаревой. Когда случился пожар и задержали вора, Сухареву это сообщили, а он решил признаться в убийстве жены. Написал признание, но преступник-то уже был. Тут Жанна подсуетилась и выкупила бумажку у следователя. Вот и все.

– А признание Жанне нужно было, чтобы иметь власть над Ником, – закончила я историю Наташки. Подумала немного и добавила: – Если это правда, то Сухарев поступил как сволочь последняя – посадив вместо себя человека. А я не верю, что Ник может такое сделать. Нет, все было иначе.

– Дорогая моя. – Ответ Натальи звучал одновременно иронично и проникновенно. – Даже если я не права в деталях, в целом я – права. Твой муж облажался, и Жанна это теперь использует.

– Как ты раздобыла признание? – спросила я сквозь слезы. Оказывается, я плакала.

– Просто домработница у Жанны – дочка моих знакомых, Таня. Два месяца назад я устроила ее работать к Жанне. В доме убирать, готовить. Она немного недоразвитая. Знаешь, есть такие дети – отстающие по всем направлениям… Позавчера я с ней поговорила, угостила конфетами. Попросила поискать бумаги, где бы Сухарев упоминался. Вот она и нашла. Принесла мне. Я сделала ксерокопию, и Таня вернула бумажку на место. Жанка даже не догадается.

– Что теперь делать…

– Не знаю, – ответила Наталья. – Уничтожь это. Я никому не скажу, а Танька и не читала. Я спросила ее – она точно не читала. Увидела на столе папку, открыла, а там в первой же строчке его фамилия… Ладно, я пойду. Тебе надо решить, что ты будешь с этим делать.

Она была уже у двери. Я окликнула ее:

– Наташа! – Она обернулась. – Спасибо.

В ее улыбке читалась растерянность.

Глава 19

После долгих раздумий и терзаний на следующий день я приехала в дом Ника. Митька встретил меня радостно, начал пересказывать события последних дней, но тут же почувствовал мое настроение:

– Что случилось? Ты заболела?

– Да, вроде того…

– Сильно заболела?

– Нет… Я к себе пойду, ладно?

Я пошла наверх, оставив мальчика в полной растерянности.

Из-под двери Ника выбивался свет. Я остановилась в коридоре, прислушиваясь к звукам дома. Было слышно, как в святилище Зюзя говорит по телефону. А из комнаты Ника не доносилось ни звука. Вдруг он думает обо мне? Мне захотелось войти к нему, сказать, что я все знаю, все понимаю. И – как же мне нужно это было! – прижаться к нему. Я хочу…

Его телефон.

– Да… – Клянусь чем угодно, Ник говорил с Жанной. А я опять подслушивала. – Хорошо, я заплачу за платье… Я переведу тебе денег на карточку… Я знаю номер… Только давай ты без меня туда съездишь?.. Господи, оставь меня в покое… Ну ладно… Я приеду.