Джон Макдональд - Оранжевый для савана Страница 23

— Ну, я ответила ему, что никогда не смогу заставить себя переехать так далеко от могилы мистера Муни. Трое моих малышей прожили достаточно долго, чтобы успеть получить имена: Мэри Алиса, Мэри Кэтрин и Майкл Фрэнсис, выбитые на камнях. И не было воскресения, чтобы я, как бы плохо я себя ни чувствовала и какая бы дурная погода ни стояла, не выходила из дома, не убралась на кладбищенском участке, и не сидела там, чувствуя себя рядом со своей единственной семьей.

Он напомнил, что этот разговор останется между нами, но если я передумаю, то могу позвонить ему, но только номера в книге нет. Он дал мне его сам и попросил не терять. Но в следующее же воскресенье мне почудилось, будто мистер Муни на том свете каким-то образом узнал про этот номер телефона. И тогда я его вытащила, порвала и развеяла по ветру. А вы уверены, что это не только миссис, но и этот парень Бу обманули мистера?

— Они все в этом замешаны, миссис Муни.

— Я все рассказала. Ведь не всегда можешь понять, с какими людьми имеешь дело, не правда ли? А этого мистера Уаттса они тоже обманули?

— Мне кажется и это утверждение очень близко к истине.

— Больше не могу вспомнить ничего, чтобы помогло бы вам.

— А знаете ли вы рыжую девушку по имени Дилли Старр?

— Думаю, что нет. Мне кажется, такое имя не забудешь.

— Или, может быть, мисс Браун, секретаршу мистера Стеббера?

— И ее тоже не знаю, — сказала она. — А с мистером Уилкинсоном все в порядке?

— Он в полном порядке.

— Передайте ему мои наилучшие пожелания, когда увидите. Он милый человек. Я полагаю, она сбежала. Что ж, это к лучшему. Мне кажется, он и без нее не пропадет. Когда она на него злилась, то обращалась с ним также, как и со мной, словно с мебелью, близко к себе не подпускала, а когда он делал, все в точности так, как она хотела, тогда она... не отходила от него. Не годится женщине этим пользоваться, чтобы сломить мужчину. Это долг жены. — Она покачала головой и крякнула. — Эта маленькая стерва так с ним обращалась, что он совсем с пути сбился, день от ночи не отличал. Это превращает мужчину в круглого дурака.

Когда я поблагодарил ее за то, что она уделила мне столько времени, миссис Муни сказала:

— Я рада, что вы зашли, мистер Макги. У меня словно камень с души спал, и, может быть, теперь заснуть удастся. Надеюсь, что мистер получит свои деньги назад.

В половине одиннадцатого я остановился у бензоколонки и достал карту дорог, чтобы освежить в памяти расстояние между этими далеко разбросанными областями. Я подумывал о том, чтобы потратить тридцать-сорок минут на поездку до острова Марко и посмотреть, не удастся ли обнаружить там Уаксвелла, но у меня не было никаких идей о том, что ему сказать. Сводка новостей по радио, обещавшая грозовую бурю, надвигавшуюся со стороны Гольфстрима и накроющую эту область где-то в районе полуночи, заставила меня принять окончательное решение. Я отправился к пристани, поставил на стоянку и запер свой зеленый «шевроле» и пошел на пятидесятиминутный риск, поплыв на «Рэтфинке» по незнакомым водам.

У любовников свет был потушен, а двери на «Флэше» заперты. Я отпер кормовую дверь салона, вошел и включил свет. Через несколько минут в салон через корму вошла Чуки, с распущенными черными волосами, колыхавшимися и шелестевшими душистой волной до самых бедер, щурясь на меня от света.

— Меня гром разбудил, — сказала она. — А потом я тебя услышала.

— Но ведь не знала, что это я, и по ошибке вышла. Без пистолета.

Она развалилась в кресле, зевнула и пятерней зачесала волосы назад.

— Меня это здорово напугало, Трев, ты был, как привидение. Но больше это не повторится.

— Рад услышать мнение квалифицированного эксперта.

— Ты серьезно?

— Если бы кто-нибудь проделал три маленькие аккуратные дырочки в трех наших головах, вывел «Флэш» в пролив, взял направление на запад, поставил на автопилот, открыл кингстоны, прыгнул за борт и уплыл обратно, то он больше мог бы не беспокоиться насчет той четверти миллиона долларов. Некоторые люди, точно такие же, как и ты, милая девочка, как бы это не показалось неуместным, были сегодня убиты где-либо в мире всего за чашку риса. Если я еще раз войду ночью на борт, и в твоей прекрасной лапке не будет пистолета, то я вздую тебя хорошенько, достаточно для того, чтобы ты несколько дней сесть не могла.

— Ты такой крутой?

— Можешь попробовать.

Она скорчила рожицу.

— Ладно. Извини меня.

Следующая белая вспышка света заставила ее подскочить на месте. А после удара грома начался дождь, застучавший по палубе у нас над головой. Капли с шипением падали в воду вокруг яхты.

— Хорошо день провели? — спросил я.

— Замечательно, Трев. Замечательно.

— Как он?

Она зло усмехнулась.

— Может, если ты его сунешь вверх ногами в бочку с ледяной водой, то он начнет потихоньку просыпаться.

— Не перестарайся в хорошем деле, девочка.

— А так ли тебе необходимо в это соваться, черт побери!

— Ты на меня не налетай. Это вполне обоснованное предложение. Ты его жизненные силы в десять раз увеличила. Если мне потребуется его использовать, то мне не нужен какой-то чертов зомби.

— У тебя его и не будет. Будет мужчина. Чего раньше никогда не было. Кто тебя подтолкнул разузнать все о нем, ублюдок ты бестолковый? Все делается по его усмотрению. Он всегда откликается. Так что кто из нас толкает его на большее, чем он может вынести? Я хочу, чтобы он хоть немного обрел веру в себя. Знаешь, что он получал живя с ней? Ничего. А если и получал, то она всем управляла. Пока он вообще чуть ли не импотентом стал, и вот тогда-то она ему и сказала, что он проклятое несчастное недоразумение, а не мужчина. Это же отравляет, Трев. Отравляет. Это безжалостно. Любая женщина может принять больше, чем любой мужчина дать. Вопрос чисто механический. Он может заставить его чувствовать себя ни на что не пригодным. И если однажды заставить его усомниться в том, может он или нет, то, как правило, он и не сможет.

Я все время внушаю бедному пареньку, что он старается даже слишком, что загнал меня, как лошадку. А для него это величайший триумф. Мы гуляли там по берегу, кривлялись немного. Вдруг он как шлепнет меня как следует ладонью по попке, заржал как маньяк и убежал, словно ребенок, а я его ругала и проклинала только потому, что он, понимаешь ли, вдруг почувствовал себя хорошо. У меня просто слезы на глаза наворачиваются. Такой очаровательный паренек, выздоравливает сексуально. Я ничего не требую. Я принимаю как должное, когда у него все получается и изображаю удовольствие, когда ничего не выходит. Так как именно на этой стадии ему нужно дать почувствовать, что он мужчина. И еще одна вещь, одинаковая и для женщин, и для мужчин. Когда все хорошо, то секс не утомляет. А освежает. А когда людям плохо друг с другом, и в голове, и в сердце, то проникаешься ненавистью к партнеру. И после этого тебя лечь тянет, чувствуешь себя старой и выжатой. Поспишь немного, проснешься истощенной и бродишь вокруг, напевая и насвистывая. Так что не трепись мне об этих зомби, Трев. Может, я и дура последняя. Не знаю. Я не люблю его. Но он мне страшно, страшно нравится. Он такой славный. Как будто наблюдаешь за ростом ребенка. Может, это кара мне. Я сама с несколькими парнями по-стервозному обошлась, иногда желая того, иногда нет. Она жалобно улыбнулась и покачала головой.

— А, черт с ним. Звучит так, словно на большую и великую жертву иду, да? «Да, сэр, это так тяжело», — думаешь так я тебе отвечу. Нет. Просто скучная работа. Макги, если ты заработал свою банку чудесного мексиканского пива, я открою нам по одной. А ты можешь мне рассказать о своих приключениях. Поверь мне, мы действительно за тебя волновались.

— Не сомневаюсь. Тащи пиво.

Когда она вернулась с банками, дождь переместился дальше от нас, так же быстро, как и налетел, погрузив в тишину все вокруг. Чуки внимательно слушала, не меняя выражения лица, пока я излагал события, факты и догадки.

Она покачала головой.

— Эта вечеринка в клубе. Ты большой нахал оказывается, знаешь ли это?

— Люди принимают тебя в соответствии с той важностью, что ты на себя напускаешь. Им так проще. Все, что тебе требуется, это мимикрировать. Принимать обычаи каждого нового племени. И стараться не слишком много говорить, потому что иначе это будет звучать так, как будто продаешь что-то. И стараться забыть о себе. Солнышко, в этом огромном мире каждый так постоянно, непрерывно озабочен тем, какое впечатление производит, что у него просто не остается времени особо поинтересоваться, как живет твой сосед. Она нахмурилась.

— Ты хочешь все сделать быстро и разузнать поскорее как можно больше. Верно?

— Верно.

— Тогда мне кажется, что Бу Уаксвелл может оказаться больше по моей части.

— У тебя уже есть одно задание и ты с ним прекрасно справляешься.

— Ты хочешь работать эффективно! Или оберегать меня?