Валерий Гусев - Нападение голодного пылесоса Страница 23

Алешка вырывается вперед. Алмаз пристраивается позади Карика.

Финиш!

На стадионе - крик, свист, восторженные вопли. Я подбегаю к Алешке и смотрю на него снизу вверх. Алешка спокоен, а Карик, похоже, безмерно удивлен. Он никак не ожидал стать победителем. Да, в общем-то, и не собирался. Ему и так хорошо.

Полковник падает с Алмаза.

– Ничего, извините, не пойму, - говорит он в недоумении. - Алмаз сбился с ноги… Потерял темп…

Алешка наклоняется к нему и говорит вполголоса:

– Сережкин, на лошади надо не только ездить…

– Чистить? - спрашивает Полковник, желая узнать причину своего поражения.

– Любить!

Тут раздается автомобильная сирена. Так ездят только большие начальники и маленькие бандиты. На поле выезжает черная иномарка с мигалками, из нее выскакивает приятной внешности человек средних лет, похожий на чиновника. В его руках букет цветов и большая коробка всех цветов радуги. Это представитель нашей префектуры.

– Опять опоздал! - весело кричит он. - Столько дел! Всегда опаздываю! Кто тут у вас самый быстрый лыжник?

Галина Дмитриевна, улыбаясь, подталкивает к нему Алешку.

– Ого! Лыжник на коне! Держи свой приз! Я поехал дальше!

Он сунул Алешке в руки коробку и букет. И - шасть - в машину. Хлопнула дверца, взвыла сирена - и будто его и не было.

Алешка протянул тренеру Галине букет. А она сказала:

– Это еще не все. Алексей, ты мой самый лучший ученик. Держи!

Алешка чуть не упал от радости. Это был громадный альбом с фотографиями и описаниями всех самых знаменитых лошадей всего мира.

А в коробке от префектуры был самый обычный пылесос. Я подозреваю, что этот торопыга чиновник заехал не туда, где его ждали. И вручил не тот приз не тому победителю. И, наверное, в своей деловой спешке, все перепутав, порадует на очередном мероприятии какую-нибудь ветераншу ткацкой фабрики здоровенным конским седлом.

Так или иначе, мы вечером поздравили маму с днем рождения и вручили ей подарок. О котором она мечтала.

– Слава Богу, что не шуба, - сказала она потом, когда расцеловала нас много раз. - Я так боялась, что вы потратитесь…

День закончился прекрасно. Папа смог прийти пораньше. Он принес маме цветы, поцеловал ее, красиво поздравил и вручил ей разноцветную коробку.

– Неужели шуба? - восхитилась мама и стала поскорее эту коробку вскрывать.

Это была не шуба. Это был пылесос. Уже третий в нашей семье по общему счету.

На Ершика наехали!

Я думал, что после такой блистательной победы Алешка задерет нос. Но ничуть не бывало! Такое впечатление, что, соскочив на финише с одного коня, он тут же пересел на другого и взял резкий старт.

На одном коне он боролся за приз, на другом - за справедливость.

Дома он засел за телефон и долго вел какие-то странные переговоры и разговоры. Звонил разным людям, раздавал указания. И нам тоже все время кто-то звонил и требовал указаний. Будто у нас не дом, а штаб военного округа. А начальник штаба, который принимает донесения своих подчиненных офицеров и принимает стратегические решения тактических маневров, это, конечно же… ну ясно, кто!

Да, может, он все-таки командиром станет в звании маршала? У него и это получится.

– Тебе, наверное, орден скоро дадут, - съехидничал я.

– Орден - не знаю, - серьезно ответил Алешка. - А по этой, по… шее достанется. От папы. - И добавил задумчиво: - А потом он разберется и спасибо скажет.

Тут опять раздался телефонный звонок.

– Все готово? - строго спросил Алешка. - Хвалю! Высылайте машину, я выезжаю на место действия.

У него уже и машина персональная! Хорошо еще, что не бронетранспортер или личный танк последнего образца.

– Сегодня, Дим, - торжественно сказал Алешка (но с усмешкой), - на страницы твоей летописи лягут героические строки. Поехали. Ты у нас будешь военным корреспондентом.

– А телевидение ты не пригласил? Съемочную группу Корзинкиной.

– Она слабонервная, - безжалостно отрезал Алешка.

До того момента, как мы вышли из подъезда, я все еще думал, что это игра и что Лешка просто валяет дурака. Однако у подъезда в самом деле стояла знакомая «Газель», у которой все окна были задернуты изнутри шторочками.

Алешка сел рядом с водителем, на командирское место, а я забрался в кузов. И немного прибалдел… Куда я попал?

На боковых сиденьях сидели люди в камуфляже и в масках, держа на коленях автоматы. Все они были в шлемах, только один, видимо, старший по званию, нахлобучил поверх маски-шапочки офицерскую фуражку. Автомата у него не было - был пистолет в кобуре и рация в нагрудном кармане.

Вся группа хранила строгое молчание. Только когда мы въезжали в ворота «Галопом по Европам», один из бойцов обронил странную фразу, которую я совсем недавно слышал:

– А не надают ли нам за это по… шее?

– Орден точно не дадут, - отозвался мягкий голос, показавшийся мне знакомым. Что-то кошачье в нем прозвучало.

– Разговорчики! - сурово одернул их старший и положил в рот конфетку. - Приготовились. Пошли! Работаем, ребята!

«Газелька» резко затормозила у входа в контору. Дверцы распахнулись, и бойцы один за другим посыпались из машины.

Двое из них сразу же блокировали двери, остальные ворвались внутрь. И даже через закрытые окна было слышно:

– Всем - на пол! На пол! Руки за голову! Лежать!

Алешка подмигнул мне и пошел в контору. Я - за ним. Как военный корреспондент.

В комнате все было в порядке - типичная для нашего времени картина. На полу лежали трое охранников из команды Ершикова и среди них злобный Жучила. Вокруг них выстроились «бойцы спецназа», наставив на них автоматы.

Командир достал из кармана рацию, доложил:

– Товарищ полковник, мы на месте. Какие будут указания? - И переключил рацию на прием.

Она потрещала, пошумела и выдала:

– Вывести наружу и расстрелять к чертовой матери! - Голос «товарища полковника» тоже показался мне знакомым. Но это не был голос полковника Оболенского.

Командир группы, с сочувствием глядя на побелевших от страха бандитов, осторожно произнес в рацию:

– Я бы их допросил сначала. Много знают.

– Добро, капитан. Я сейчас подъеду.

Командир выключил рацию, сунул ее в карман, повернулся к нам:

– Почему здесь посторонние? - будто не сидел только что рядом со мной в «газельке». - Освободите помещение! Лейтенант, проводите их. Впрочем, я сам.

Мы втроем вышли из комнаты. «Командир»… Кабаков снял маску и вытер ею вспотевшее лицо:

– Как?

– Блеск! - похвалил его Алешка.

– Где тут телефон?

Мы заглянули в соседнюю комнату, она была пуста, но на одном из столов стоял телефонный аппарат. Алешка набрал номер и передал трубку Кабакову. Тот вздохнул.

И сказал:

– Товарищ полковник Оболенский? Очень приятно. Говорит режиссер Кабаков, мы с вами немного знакомы.

– Здравствуйте, Антон Иванович. Что-нибудь случилось?

– Я нахожусь со своими людьми на ипподроме «Галопом по Европам»…

– Даете представление?

– Некоторым образом… Здесь, по очень достоверным сведениям, находятся люди, подготовившие взрыв автомашины иностранного предпринимателя, гражданина Германии господина Пферда…

– Вы в своем уме? - не выдержал папа. - Впрочем, извините. Я вас слушаю. Продолжайте.

– Здесь же, по очень достоверным сведениям, находятся взрывные устройства и оружие для переброски в офис господина Ершикова на Моховой улице. - И как-то робко завершил: - Вы бы подъехали, а?

– Что ж вы натворили! - воскликнул папа. - Вы их спугнули! И сами находитесь в опасности.

– Не беспокойтесь, Сергей Александрович. Во-первых, мы их не спугнули, а напугали. А во-вторых, опасности подвергаются именно они. Они лежат сейчас на полу конторы и ждут расстрела. Мои люди настроены очень решительно. Преступники всем надоели.

– Черт знает что! - опять сорвался папа. - Сейчас едем. И, пожалуйста, ничего больше не предпринимайте. И кстати, среди ваших людей нет такого мелкого вредного бойца? Передайте ему, чтобы не попадался мне на глаза. А то попадет под горячую руку.

Когда Кабаков положил трубку и передал Алешке эти папины слова, тот только хмыкнул:

– Ладно, я пока на Орлике покатаюсь. Вы уж тут без меня разбирайтесь.

Без него вряд ли они разберутся, подумал военный корреспондент.

Мы вышли на улицу. Кабаков с облегчением бросил в рот конфетку.

– А откуда у вас рация? - спросил я.

– Рация? - удивился режиссер. - Какая рация? Ах это! Это, Дима, обыкновенный диктофон. И ответ «полковника» надиктовал Костя. Ясно?

Приехала настоящая оперативная группа. Допросили задержанных, которые сперва немного поломались, а когда в результате обыска были обнаружены в тюках сена тротиловые шашки, гранаты и запалы, быстренько «раскололись» и - кто быстрей - начали давать показания.

В общем, фирма Ершикова была самым обыкновенным прикрытием для всяких темных дел. И его громкая слава (которую он сам себе создал) нового российского коневода была только славой - за ней не было никаких реальных дел. А реально команда Ершикова под его умелым руководством занималась самым распространенным бандитским делом - вымогательством.