Антикварный плут - Алексей Макеев Страница 23

Теперь удачному расследованию радовался и генерал Орлов, поздравляя своих подчиненных с очередным успехом:

– Ну что же, Лев, Станислав, вы, как всегда, отличились в лучшую сторону. Банда мошенников международного уровня арестована, преступная схема раскрыта. Буквально за сутки разобрались. В министерстве даже интересовались, что за ребята такие у меня работают. Приятно слышать и приятно вас поздравить, премия в конце квартала выйдет солидная. Для проведения дальнейших оперативно-разыскных мероприятий Гуров и Крячко будут включены в рабочую группу. Лев, ты за главного, составляй план – и вперед за уликами, вещдоками, свидетелями.

– А за границу выпишете командировку, товарищ генерал, покупателей опрашивать? – Крячко тоже так и сыпал шутками в предвкушении такого легкого и перспективного дела.

– Ну… – почесал затылок Орлов. – Иностранцев опросить надо, командировку не обещаю, конечно. Надо в консульства сначала запросы отправить, пускай по своей линии найдут покупателей скульптур Журиной. Что там дальше… Лев Иванович, делал такое уже раньше? Лев? Лев, ты слышишь меня? Лев Иванович?

После нескольких вопросов Гуров наконец услышал начальника. Медленно, будто во сне, он отрицательно покачал головой – нет, не было опыта общения с консульством.

Орлов обеспокоенно смотрел на своего подчиненного. Весь в зеленке, под которой скрываются свежие порезы и кровоподтеки, красные, набрякшие от бессонной ночи веки и меловая бледность в лице. Петр Николаевич вдруг оборвал резко рабочее собрание:

– Так, полковнику Гурову приказываю сейчас отправляться на отдых. Отгул на сутки, никаких звонков, расследований. Обед, сон, любимая жена. Замещает на время отсутствия полковник Крячко. План по оперативно-разыскным мероприятиям завтра предоставите. Выполнять приказ!

– Так точно! – Крячко потащил за локоть Гурова в коридор и там зашептал: – Лева, я тебе такси сейчас вызову. В таком состоянии не отпущу за рулем, ты же как привидение.

Тот в ответ покачал головой:

– Почему они все видели привидение, Стас? Исаева и Горюцкий. Оба свидетеля говорили о привидении, о том, что призрак Лидии был в кабинете мужа. Что это? Зимин же говорил, привидений не существует, только физические явления. Но они не просто слышали звуки или мигание лампы. Они видели ее!

Станислав скептически хмыкнул:

– Массовый психоз – раз. Вранье по своим причинам – два. Тетка сошла с ума под старость лет от желания захомутать женишка побогаче, вот и сочиняет небылицы. И твой художник-творец тоже врет как сивый мерин, лишь бы с себя вину переложить. На покойницу очень удобно все свалить, она ответить не сможет. Если еще операм наплести, что покойница не покойница, а живая вполне бегает и в окна смотрит, то, пока те рыскать без устали по кладбищам и архивам будут, опытный адвокат по кирпичику и дело развалит.

– Да, ты прав. Конечно, прав. – Лев кивал, а сам понимал, что хочет услышать другое объяснение.

Нельзя все списать просто на ложь обвиняемых и фантазию свидетелей. Он не может этого сделать, слишком неподдельный ужас был в глазах Горюцкого, слишком напугана была Исаева. Такое не сыграешь, тем более все актерские приемы он изучил на спектаклях у Марии. Поэтому сейчас был уверен, что оба были напуганы чем-то, действительно имевшим место в реальности.

На улице Гуров примирительно махнул рукой Стасу:

– Доеду я сам, не переживай. Голова нормально соображает, побаливает, но соображает. Я поспать успел, в себя прийти, так что доберусь. Ты лучше в консульства позвони, узнай, как с иностранцами связываться, пострадавшими от мошенничества банды. Нам надо искать свидетелей, нужен список проданных скульптур. У главаря могут быть списки, наверняка он вел бухгалтерию или учет. Вытряси с Горюцкого имена экспертов и оценщиков, кто готовил фальшивые документы, тогда сможем понять, сколько было эпизодов мошенничества.

Крячко в ответ недовольно наморщился: сколько работы впереди, не такое уж и простое это расследование. А он ой как не любит бумажки перебирать, лучше сто раз в засаде посидеть или на операции побывать, чем разбираться в канцелярии, еще и иностранной. Оперативник, как всегда, перевернул все в шутку – распахнул торопливо дверцу, изображая слугу:

– Прошу вас, хозяин. Все будет сделано до заката солнца.

Серьезный Лев расхохотался от его подкола, все-таки умел Стас разрядить атмосферу. Поэтому они и сработались, работали в паре, дополняя друг друга полярностью в характерах – насмешливый, торопливый Крячко и обстоятельный, въедливый Гуров.

Вот только в этот раз пришлось Льву напарнику немного соврать. От парковки управления автомобиль понес опера не домой, где мирно пила кофе жена, собираясь на дневную репетицию в театр, а совсем в другом направлении. Сыщик, пока шла утренняя планерка в кабинете генерала Орлова, решил, что заедет к Исаевой и уточнит пару моментов насчет списков скульптур, которые планировал составить Журин. Его удивляло, во-первых, что Олег Митрофанович вдруг решил этим заняться, ведь много лет после смерти жены он такими мирскими вопросами не интересовался. А во-вторых, он надеялся, что Исаева хоть немного успела проделать эту работу, а не сразу перешла к чаепитиям и своим матримониальным планам. Ну и в-третьих, может быть, она сможет объяснить, что за таинственный старик посещал мастерскую, а потом передавал скульптуры преступникам для дальнейшей продажи. Тогда в официальном расследовании Исаеву можно привлечь как свидетельницу, вызвать в отдел и официально допросить, что, скорее всего, принесет совсем другие результаты. Полковник Гуров за время работы оперуполномоченным часто наблюдал такой эффект, когда свидетели, жертвы и подозреваемые, оказавшись в казенных стенах на допросе с занесением каждого слова в протокол, вмиг теряли спесь и браваду. Слезы, просьбы и нелепые попытки лжи сменялись горячими признаниями, а молчание и отказ от сотрудничества со следствием вдруг переходили в бесконечный словесный поток. Поэтому был уверен, что и на впечатлительную Стрекозу подействует атмосфера отдела по тяжким преступлениям: наручники на столе опера, строгий дежурный, который впускает в здание по паспорту, огромное количество людей в форме, скромные кабинеты с зарешеченными окнами. Оперативник был рад, что его расследование теперь имело официальное основание, давало больше возможностей. При этом удручало, что шло оно совсем в другом направлении. Смерть Журина была лишь фактом, который запустил поиски преступников и поимку банды, но по-прежнему для всех являлась обыденным делом, естественной кончиной пожилого человека. А для Льва разобраться с обстоятельствами смерти старика было важнее, чем распутывать мошенничества Лидии и ее последователя Горюцкого. Да и открытие, что всеми обожаемая Лидия Журина, скульптор, творческая личность и светская дама, оказалась мошенницей, годами продавая доверчивым простакам подделки, было неприятным. Там, где генерал и его напарник видели отличную возможность для блестящего быстрого расследования, Льву мерещились тени прошлого. Его беззаботная юность, теплые воспоминания с каждым днем все сильнее покрывались пятнами человеческих грехов. И никакие медали, премии или награды не в силах были заглушить грызущую изнутри тоску от разочарования. Сейчас хотелось как можно быстрее закончить расследование и сдать все бумаги следователю для подготовки в суд, чтобы не портить свои воспоминания новыми знаниями. Те люди, что опекали бедного студента, должны остаться в душе родными, чистыми, яркими картинками. А не мыслями о подделках, обманах и мертвом теле изрешеченного пулями Слона. Поэтому Гуров выбрал другой маршрут, отказался от законного отдыха, чтобы по дороге переговорить с Исаевой, и только потом позволить себе вернуться домой для передышки после тяжелых бесконечных суток.

Возле подъезда старой облупленной трехэтажки его застал скандал. Старуха в старинном тяжелом пальто впилась в рукав полицейского и вопила на всю улицу:

– Сымай, сымай печати свои. Не имеешь правов, моя комната! Мне сдавать ее надо, деньги на лекарства нужны! Жилец с вокзалу приедет сегодня! Сымай, ирод, а то начальству пожалуюсь.

Тот стряхивал настырную пенсионерку и бурчал:

– А ну отстань, по закону все. Вещи жилицы твоей следователь изымет, тогда комнату сдашь.

– Какие вещи, какие вещи, ты чего удумал, у нее вещей-то не было! Нищенка! Вечно мне оплату задерживала, я и сама ее выгнать хотела!

– Придет следователь, с ним и разговаривай, а будешь орать, я тебя за незаконное предпринимательство закрою. – Сотрудник отшвырнул старуху и зашагал по улице.

Но та семенила упорно следом:

– Христа ради, отопри дверь. Человек у меня, командировочный, приедет сегодня с деньгами, комната ему нужна. Прибраться же надо. Вещи забирай ты еешние, не нужны они мне!

Представитель власти ее уже не слушал, только нахмурился, когда проходил мимо Гурова, который так и замер с приоткрытой дверью машины:

– Что стоим, гражданин? Следуем дальше. Проезд не блокируйте, а то